Суровая расплата. Книга 1: Тень среди лета. Предательство среди зимы - Дэниел Абрахам

он отыскал взглядом сестру и уверенно двинулся к ней через толпу. Идаан гордо вскинула подбородок и приняла позу приветствия. А как иначе? Ведь именно так и должна поступить дочь хая. Данат никак не среагировал на ее позу, просто заграбастал в объятия, оторвал от земли и закружил, будто она была легче пушинки.

Поставил ее перед собой и, с улыбкой заглядывая в глаза, сказал:

– Сестра! До чего же я рад тебя видеть! Никакими словами не передать.

– Данат-кя… – заговорила Идаан и осеклась.

– Как наш отец?

По крайней мере, тут не надо было изображать радость, и Идаат увидела на лице Даната такую же искреннюю печаль. Брат и сестра стояли так близко друг к другу, что Идаан разглядела красные прожилки в глазах брата, а еще заметила, что его бледные желтоватые щеки чуть подкрашены румянами, а губы – помадой теплого цвета. Нетрудно было догадаться, что вся эта косметика нанесена неспроста. Даже стало интересно: Данат просто прихворнул или этот цвет кожи – следствие медленно действующего яда?

– Он тебя заждался, – ответила Идаан.

– Да-да, конечно, – сказал Данат. – И я слышал, что ты войдешь в семью Вауенги. Рад за тебя. Адра хороший человек.

– Я люблю его, – произнесла Идаан и сама удивилась тому, что это пока еще не ложь. – А ты как, брат? С тобой все хорошо?

В какой-то момент показалось, будто в нем что-то надломилось – улыбка слетела с губ, а глаза заглянули в уже знакомую Идаан тьму… Но спустя мгновение Данат слегка встряхнулся, поцеловал ее в лоб и, повернувшись к толпе, направился во дворец хая Мати, приветствуя по пути всех, кто ликовал из-за его возвращения в город.

И это было только начало.

Согласно традиции, Данат сразу по возвращении должен был уединиться на какое-то время с отцом и только после этого принять семьи утхайема.

А уже после приема начинались пиры, танцы и попойки на улицах, во дворцах и в чайных домах.

Идаан направилась к дому Ваунеги, чтобы встретиться с Адрой и его отцом.

Слуги у входа приветствовали ее улыбками и почтительными позами, а затем главный распорядитель сопроводил в самую глубину дома, в небольшую комнату для встреч.

Летом все предпочитали устраивать встречи в садах и открытых павильонах, но если распорядителю и показалось странным, что хозяева решили принять гостью в темной комнате без окон, он не подал виду. Зимняя ночь прокралась в летний день – вот, пожалуй, самое подходящее сравнение для обстановки в этой комнате и царящего в городе веселья.

– В Доме Ваунеги забыли, где хранятся свечи? – спросила Идаан и, повернувшись к распорядителю, сказала: – Найди хоть один фонарь, а лучше пару. Эти двое прекрасных мужчин, возможно, уже страдают похмельем, но я еще и не начинала праздновать.

Распорядитель принял позу абсолютного согласия, быстро ретировался и почти сразу вернулся с зажженным фонарем.

Адра с отцом сидели за длинным каменным столом. На стенах комнаты висели гобелены, выполненные в красных, оранжевых и золотых тонах.

Как только двери закрылись, Идаан отодвинула от стола табурет, села и посмотрела на отца, потом на сына и снова на отца. Приняла позу, говорящую о желании подробнее обсудить назревший вопрос, и сказала:

– Вы как будто чем-то расстроены. Весь город празднует возвращение моего брата, а вы отсиживаетесь тут, точно какие-то преступники.

– Вообще-то, у нас есть повод для расстройства, – сказал Даая Ваунеги.

Он взял небольшую паузу, и Идаан успела задаться вопросом: у Адры в этом возрасте будут такие же водянистые глаза и обвисшие щеки?

– Мне наконец удалось связаться с гальтами, – продолжил отец Адры. – Они к нам охладели. Убийство Ошая обеспокоило их, а теперь, когда вернулся Данат… Мы рассчитывали, что соперничество между твоими братьями прикроет наш… наши дела. Теперь об этом можно забыть. А этот поэт, хоть Ошай и проделал в нем дырку, продолжает разнюхивать.

– Тут все просто: чем больше поводов для расстройства, тем важнее не подавать виду, что расстроен, – сказала Идаан. – К тому же у меня еще остались два живых брата.

– Так-так… и ты нашла способ убить Даната руками Оты? – спросил отец Адры.

В голосе старика явственно прозвучала насмешка, но Идаан расслышала и нотку надежды. И боязни. Старик знает, что́ она сотворила, и верит теперь, что она способна на все. Идаан резонно предположила, что это понимание стоит всех его страхов и надежд.

– Подробный план я еще не составила, но да, суть такова. Если будем медлить сейчас, это вызовет подозрение после смерти Даната и поэта.

– Ты все еще желаешь, чтобы Ваупатай умер? – спросил Даая.

– Ота в тюрьме, а поэт продолжает копать. Даже если город признает Выскочку виновным во всем, Маати это не удовлетворит. Между Адрой и троном моего отца стоят три человека: Данат, Ота и поэт. Но для того чтобы осуществить мой план, нужны воины. Сколько вы сможете собрать? Я о надежных, о тех, кто вас точно не предаст.

Даая посмотрел на сына, как будто ожидал прочесть ответ в его глазах. Адра ничего не сказал и даже не пошевелился, он вообще держался так, будто отсутствовал в комнате.

Идаан, у которой кончалось терпение, наклонилась вперед и медленно погладила ладонями холодную каменную столешницу. В одном из фонарей задрожал огонек и зашипела свеча.

– Я знаю подходящего человека, – наконец сказал Даая, хоть и не очень уверенно. – Лучший в своем деле наемник. Выполнял раньше для меня особые поручения и всегда держал язык за зубами.

И тогда Идаан выложила свой план:

– Мы освободим Выскочку и перережем горло поэту. Ни у кого не возникнет вопросов. Ни один здравомыслящий человек не усомнится в виновности Оты. И когда Данат бросится на поиски убийцы, мы сделаем так, что его будут сопровождать наши люди. Эта часть плана наиболее опасна для нас. Вы должны найти способ сделать так, чтобы Данат остался без свиты.

– А как же Выскочка? – спросил Даая.

– Он отправится туда, куда мы скажем. Ведь мы станем его спасителями, верно? У него не будет причин подозревать, что мы желаем ему зла. Все, кого мы хотим устранить, ко дню свадьбы будут мертвы. И если мы не допустим ошибок, празднества в честь нашего союза сделают нас фаворитами среди других претендентов на престол. Этого будет достаточно, чтобы гальты перешли к действию. Адра станет хаем еще до сбора урожая.

Идаан села прямо и мрачно улыбнулась.

Наконец подал голос Адра:

– Не выйдет.

Идаан хотела принять позу вызова, но, посмотрев в глаза Адре, передумала. Его взгляд был холоден, как зима. Адрой двигала не