Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

«Ну и гвардия, ну и ладно, – подумала она, расправляя плечи. – Зато здесь я на своем месте».

Из-за забора доносился гул радостных голосов.

Эвелина первой толкнула створку ворот и, обернувшись, сказала Норме на ухо:

– Вы только закусывайте, и все будет хорошо.

За воротами оказался просторный двор и столы, расставленные подковой, накрытые простыми льняными скатертями. Дальше стояли какие-то приземистые здания, но основное веселье, видимо, намечалось под открытым небом. Поодаль пылали костры и жаровни, одуряюще пахло мясом. Служивых здесь собралось столько, что Норма и не представляла, что штат полиции настолько велик. Были здесь и сыскные и городовые – в серой форме с зелеными обшлагами. И знакомые, и совсем новые лица. Не было только женщин – лишь Эвелина с Нормой. Лазурит хотела было пристроиться поближе к взрослой даме, но та уже куда-то подевалась. Чувствуя на себе множество любопытных взглядов, Норма поспешила отыскать среди приглашенных брата и Октава – те обнаружились в конце правой стороны «подковы». Лес тоже ее заметил и помахал рукой, мол, давай к нам. Ни на кого не глядя, Лазурит торопливыми шагами направилась к ним и села за стол.

– И давно вы здесь? – вполголоса спросила она.

Краем глаза она заметила, что обслуги здесь не было вовсе – подметали и у костров суетились те же полицейские.

– Только приехали, – ухмыльнулся Лес. – Как закончили с патрулем, так и сюда пригнали.

– А Фундук?

– Носится где-то по гарнизону. Сначала к мясу полез, пришлось по носу щелкнуть. Так он стащил с телеги с провизией половину ягненка и уволок вон в те кусты. Наверняка уже и сожрал его.

Норма снова заозиралась, теперь в поисках Петра Архипыча. Нет, все же на торжество собралось слишком много полицейских!

– Если все здесь, это что же будет с городом? Он совсем без защиты? – заволновалась она.

– Мы с капитаном Видаускайте, – подбоченился Лес горделиво, – такого шороха на дневном объезде навели, что все точно в курсе…

– …что ночью патруля не будет, – мрачно закончил за него Октав.

Лазурит тихо усмехнулась. А ведь точно!

– Не, все под контролем. Там же городовые остались. Рядовые. А те, что здесь, все при званиях, – пояснил брат. – Мы имеем право отдохнуть, и так вечно на ногах. А если и городовых не хватит, пускай злодеев инквизиторы ловят. – Он пихнул Октава локтем в бок. – Вы же ночные пташки.

Тот понюхал содержимое рюмки перед собой и скривился:

– Какое-то у тебя странное представление об Инквизиции.

А Норма наконец обратила внимание на стол. Кроме шеренг всевозможных бутылей, кувшинов, графинов и бочонков с выпивкой, там были широкие блюда с овощами и зеленью, корзины с пирогами, подносы с еще шкварчащими куриными крылышками и ножками и румяные куски какого-то мяса, сочащиеся раскаленным жиром. Есть захотелось до жути, но, заметив, что никто пока не приступает к трапезе, она сдержалась.

– Как там, в ассамблее-то, строго все? – участливо спросил Лес.

Лазурит помотала головой, намотала кончик косы на палец.

– Да ничего не было, городничий уехал, и я просто оставила бумаги… где положено. Зато я встретила госпожу интенданта, Эвелину. Знаете, она же из троицы сильнейших лазуритов, – поделилась она. – Вот ее знаю, еще про Леонтия из Вотринского университета, а кто же тогда третий? Его нет в списке Ордена…

– Вы с ним уже знакомы, – сухо отозвался Октав. – Это наш новый куратор.

Норма ахнула, прикрыв рот ладонями.

– А в списках его нет, потому как к Ордену господин Супервизор отношения не имеет, – продолжил он. – К слову, завтра Арсений ждет нас на очередную встречу. Так что готовьтесь.

– Тогда давайте совсем не будем пить? – с надеждой предложила Норма.

– Это в смысле? – возмутился Яшма.

Тут, прерывая их беседу, раздались бурные рукоплескания и удалой свист. Норма завертела головой и увидела, как под гром оваций из приземистого здания позади выходит Петр Архипыч в сопровождении своих самых высокопоставленных гостей. Полицмейстер выглядел донельзя торжественно – с голубой лентой через плечо и лучистым орденом, с саблей на боку и с тщательно напомаженными бакенбардами, он смотрелся молодцом.

– Ура! Ура! Ура! – грянуло со всех сторон.

Рядом с полицмейстером вышагивал немолодой усатый мужчина в туго завитом напудренном парике и белом с серебряной искрой камзоле, поддерживая под локоть Эвелину. Вместе они смотрелись довольно гармонично.

– Ты, кажется, искала городничего, – тихо обратился к Норме Октав. – Так это он и есть.

Норма не нашлась что ответить. Значит, пока она неизвестно чего высиживала на жесткой скамье в управе, городничий уже мчал на праздник! Каков, а.

С другой стороны от Петра Архипыча, тоже во главе стола, устроился знакомый геммам господин – полицмейстер Далени, Никифор Иванович Догмахер. Справа от него расположился тот самый капитан, при котором Норма провела свой первый и такой неудачный допрос рабочих склада.

– Вон он, капитан наш. Йонас Видаускайте, – кивнул в его сторону Лес.

Норма закусила губу. Она с того дня так и сторонилась этого сурового служаки, а Лес им, наоборот, восхищается.

Дальше гости располагались в обе стороны «подковы» по убыванию звания. Место геммов было почти в конце, и тут напротив них на скамью плюхнулся Егорка. Судя по красным пятнам у него на щеках, он только отошел от жаровни.

– Ну, что прижухли, бесы церковные? – весело окликнул он их. – Как-никак праздник большой.

Лес переглянулся с Нормой и перенял беззаботный тон соглядатая:

– Да вот жрать хотим, но терпим. А тебе что, не пора ли лубок снимать? Уж сколько с ним ходишь.

Егорка поднял поврежденную руку, еще удерживаемую деревянными плашками, и посмотрел так, будто впервые увидел.

– Ну, я ж не ты, – ухмыльнулся он. – Но скоро сниму уже. Только дело одно доделаю.

– А маскировке не вредит? – поинтересовалась Норма.

– Ой, веришь – нет, работы до жопы, хоть захлебнись, – разошелся словоохотливый Егорка, а у нее слегка отлегло от сердца, что он сменил праведный гнев на милость. – Но чтобы я да не погулял на дне рождения самого полицмейстера? Ну уж нет. Да без меня тут просто все упьются, я же устрою вам веселье. Так что готовьтесь!

Последняя реплика прозвучала почти угрожающе.

Не успев толком устроиться, городничий Платон Демьянович поднялся из-за стола с бокалом в руке. Все вокруг зашикали, и на дворе установилась шаткая тишина. Городничий начал речь. Говорил он долго и обстоятельно, не забыв упомянуть свою крепкую дружбу с полицмейстером. Эвелина Диамантовна присоединилась к поздравлению своего… супруга. У Нормы едва челюсть не отвисла. Так вот почему они оделись на один лад и держались бок о бок! Она бы ни за что не догадалась. За городничим наступил черед полицмейстера Догмахера, потом капитана Видаускайте и далее по цепочке. Все на разные голоса расхваливали юбиляра, а тот все это время держал наготове рюмку. Поздравления все звучали, а он все держал и держал, широко, но как-то натянуто улыбаясь. Еще немного, и очередь должна была дойти до отряда геммов. Лес склонился к уху Нормы:

– Давай ты за всех скажешь?

– Я?! Почему я? – возмущенно зашептала она.

– Спокуха, робяты. Лучше я сам, а то он скоро лопнет ждать, – поднял здоровую руку Егорка и тут же вскочил на ноги: – Нашему дорогому генерал-полицмейстеру, отцу и надеже столичного управления, долгих лет жизни и от всех сыскных – подарок!

Двое рядовых сыска по этой команде вынесли в центр картину в раме и сдернули с нее холстину. На полотне оказалось весьма причудливое изображение: вроде бы и нагромождение разных фруктов и плодов, а вроде бы, если прищуриться, человек. Присмотревшись, Норма осознала, что это портрет Петра Архипыча, составленный из яблок, кабачков и картошин.

Что по этому поводу подумал сам «отец и надежа», было не совсем понятно, потому как он наконец вскочил со своего места, поднял рюмку повыше и провозгласил:

– Служу Отечеству! – а затем опрокинул в себя ее содержимое.

– Ура! Ура! Ура! – гаркнул хор служивых, и зазвенели бокалы.

Норма так растерялась, что, когда додумала присоединиться к тосту, на столе рядом оказалась только рюмка с каким-то прозрачным питьем. Она поспешно пригубила и едва не выплюнула пойло обратно.

– Что ж ты за водку хватаешься, – с легкой укоризной протянул Егорка. – А еще барышня. На-ка, вино припрячь, твое будет.

– С-спасибо, – просипела Норма, отдышавшись. Казалось, жидкость