Катали мы ваше солнце - Евгений Юрьевич Лукин

Менингит, – что в чертоматке тоже порой случаются сбои… Не Ногтями тебе заведовать, а в мою бы команду тебя, на Смотровую… Ну что делать! Против штатного расписания не попрёшь…

Крима обмяк. Всего ждал: крика, угроз, самой страшной кары вплоть до объявления Врагом Тела. Но такого…

– Скажи, Крима… Вот ты работаешь на кончиках Ногтей. То есть рискуешь не только своим здоровьем, но и самой жизнью. Разве не так?

«Так», – хотел ответить Крима, но в горлышке запершило – и он лишь утвердительно потряс рожками.

– Но это же безобразие! – Менингит прикинулся возмущённым. – Сам подумай! Ты отдаёшь себе приказы, исполняя которые подвергаешься смертельной опасности… Ты вредишь себе!

– Но… как же иначе?..

– Да! Вот именно! Как же иначе? Правильно мыслишь, мальчуган. Как иначе… Вот и с Телом, представь, всё обстоит точно таким же образом. У него тоже есть Нервы (ими, ты знаешь, заведует Роерор) – и Нервы эти далеко не всегда в порядке… И чтобы снять Нервное Напряжение, мы вынуждены (понимаешь ли, вы-нуж-де-ны!) грызть Ногти… Ты говоришь, Лёгким наносится вред. Да! Лёгким, Печени, Головному Мозгу… Наносится! Ещё как наносится… А ведь это не Ногти – это Мозг!.. Да, я могу волевым решением отменить и курево, и прочее… Но что после этого станет с Нервной Системой? А Нервная Система, Крима, – это важнейшая структура Организма. Повреди её – и Тело превратится в бесполезную груду Костей, Мышц, Внутренностей… Кстати, и Ногтей тоже… Ты знаешь, что Нервные Клетки не восстанавливаются? Ну вот то́-то же…

Командир Головного Мозга сделал паузу, недовольно пожевал губёнками.

– Собственно, что есть Тело? – спросил он и сам же ответил: – Это, образно выражаясь, сумма наших взаимоотношений, конфликтов, даже, если хочешь, склок… И эту вот… громаду… Да, громаду!.. Её надо держать в равновесии…

С каждым словом Менингит всё возвышал и возвышал голосок – так, чтобы все на Смотровой вняли и запомнили.

– Мы – одна команда, Крима. Если каждый потянет одеяльце на себя, знаешь что будет? Будет Смута. Один раз она уже была. А известно ли тебе, что такое Смута? Это утрата контроля над Телом! Самое страшное из того, что может вообще произойти…

Крима слушал и зачарованно кивал, с запоздалым раскаянием осознавая всю глубину своей неправоты. Усомниться в собственном начальстве! Заподозрить его невесть в чём! А ведь приостановись он вовремя, поразмысли малость, мог бы и сам сообразить, что наверняка не злонамеренность, но печальная необходимость была причиной этих нелепых приказов… Да и Морпион предупреждал…

Единственное, что оставалось непонятным: а на Таньке-то почему Ногтей не грызут? Что ж у них там, на Телах женского рода, Нервов нет? Или есть, но другого качества?

– А ну-ка честно, Крима! – потребовал вдруг Менингит, и его холёный хвостик хлестнул по копытцам. – Кто тебя на это подговорил?

Юный бунтарь вскинул испуганные глазёнки:

– На что?

– Ну… на всё на это…

– Никто… Сам…

Начальственный хвостик успокоился, прилёг кисточкой на левое копытце.

– Вот как? Ну ладно. Сам так сам…

Отпущенный с миром, Крима шёл обратно, боязливо склонив рожки, шёл навстречу презрению товарищей, которые так на него рассчитывали и которых он так подвёл! Действительно, увиденные им рожицы выглядели сильно разочарованными.

– Надо же! Опять уберёгся… – обиженно хмыкнул Балбел.

– А вы там!.. – грянул вослед голосок Менингита. – Да-да, вы!.. За Левым Ухом… Ещё раз новичка на такое подобьёте – всем хвосты надеру!..

* * *

Крима лежал навзничь и смотрел в мерцающее небо. Не слишком удобно – Тыльная Сторона Ладони была жестковата, местами из неё выпирали Кости, но Крима этого не замечал. Уголок Вселенной, где пребывало остановленное на ночь Тело, имел форму куба, как и Санузел, а в зените призрачно маячило нечто шарообразное.

Аура была мутновата, в вышине, заслоняя небесные объекты, проползали зеленовато-бурые пятна, головёнка побаливала.

Крима смотрел и думал… Нет, не о том, как подло подшутили над ним старослужащие, отправив парламентёром на Смотровую, – он думал об отлетевшем навсегда Одеоре. Что с ним теперь? Вернее, даже не с ним, а с его хрупким пушистым тельцем… Растворится оно в Бездне или же, напротив, мумифицируется и будет вечно блуждать в провалах неживых пространств? Зачем мы вообще живём? Зачем приводим в движение Суставы, раздуваем Лёгкие, полируем копытца начальству, затеваем бунты, требуем справедливости… Зачем?

Неужели только ради того, чтобы в один прекрасный миг почувствовать, как силы оставляют тебя и ты, став невесомым, отделяешься от поверхности Родного Тела?

Зачем враждуют Крис и Белуай, Эйло и Сорма? Ведь они же прекрасно сознают, чем кончится рано или поздно их вражда!

Да и само Тело, получается, смертно. А может быть, и Мироздание тоже…

– А ведь предупреждали тебя… – негромко прозвучал в тишине знакомый голосок. – Главное, нашёл с кем откровенничать! С Балбелом! Это ты ещё легко, считай, отделался. По краешку ходил…

Разумеется, Арабей. Подошёл, прилёг рядом и тоже стал глядеть в зенит.

– Менингит хоть и взрывной, а вменяемый, – сообщил он. – Вот если бы ты с этим к Роерору подкатился – пиши пропало. Редкостный псих! Недаром Нервами заведует…

Крима не ответил. Некоторое время лежали молча.

– Ты там не Одеора высматриваешь?

– Одеора… – признался Крима.

– Бесполезно. Слишком он маленький, Одеор, отсюда не различишь… Да и унесло его теперь невесть куда…

В вышине разливалось зыбкое сияние Того Света. Зеленовато-бурая муть разошлась, разомкнулась – и невероятно далёкий круглый объект вновь стал виден.

– Что это? – спросил Крима, тыча коготком в зенит.

Арабей взглянул.

– Лампочка, – ответил он. – Высокая Синяя Лампочка.

– Почему Синяя?

– Не знаю. Так Тело сказало.

– Кому?

– Мне.

Крима неприязненно покосился на лежащего рядом:

– Я тебя серьёзно спрашиваю…

– А я тебе серьёзно отвечаю, – печально отозвался тот. Помолчал и добавил: – Никто не верит, Маникюр… Понимаешь? Никто… Говорят: померещилось тебе, Арабей… Дескать, в Смуту ещё и не такое мерещится…

– Ты застал Смуту? – встрепенулся Крима.

– А что?

– Нет, ничего… Просто Менингит сегодня тоже Смуту поминал. На Плеши…

– Менингит? – Казалось, Арабей удивлён. – Странно… Что это его на откровенность пробило, Менингита?.. Кстати, сильно ругал?

– Совсем не ругал…

– Странно, – повторил Арабей. – Ну, доложу я тебе, навёл ты шороху… До Левой Ступни уже слухи добежали!..

Похоже, сознательно уводил разговор подальше.

– Так что это – Смута?

– Ну вот! – развеселился Морпион. – Сам смутьян, а что такое Смута – не знаешь! Смута, дружок, – это как раз то, что ты собирался затеять. Безначалие. Потеря управления… Неужто никто тебе не разболтал, что тут у нас было? Якобы учинили чёртики склоку – ну и пошло всё вразнос…

– Якобы? А на самом деле?

– Не скажу.

– Потому что