Катали мы ваше солнце - Евгений Юрьевич Лукин

– Потому что.

– Всё равно ведь докопаюсь!

Морпион лежал и смотрел в зенит.

– Ну хорошо, – проговорил Крима. – Подскажи хотя бы, где искать. В какой стороне?

– В любой, – сказал Морпион. – В том-то, брат, и хитрость, что истина всегда перед глазами. А вот увидеть её – одни ленятся, другие боятся… Если различат нечаянно, тут же стараются забыть. Я и сам бы рад, – неожиданно признался он, – да не получится уже…

Без видимой причины Тыльная Сторона Ладони, на которой они лежали, взмыла – и довольно высоко. Чёртиков подбросило, оба упали на четверенечки, вцепились в Эпителий. Вскоре на Левой Руке поднялась беготня, суматоха.

– Ночная тревога! – спохватившись, скомандовал Белуай. – Все по местам!

– Ну? – сказал Арабей. – Хотел истину – получи истину.

– Где? – всполошился Крима. – В чём?

Морпион ухмыльнулся.

– О том-то я и толковал! Истина, Маникюр, перед самым твоим носиком. Просто не видишь ты её… Ладно, – с брезгливой гримаской прервал он сам себя. – Пойду я, пожалуй. А то у вас тут сейчас толкотня начнётся, суета, трудовые подвиги…

* * *

Ночные тревоги всегда вызывали у чёртиков особое недовольство. Судите сами: только-только начнёшь регламентные работы или соберёшься сходить к дружку на Правое Колено, здрасте-пожалста, все по местам! Проверка готовности? Ну так проверили бы – и хорош! Нет, обязательно надо им все мощности развернуть!

Криме, например, в подобных случаях надлежало присутствовать на кончиках Ногтей, хотя толку от его присутствия было, честно сказать, маловато: Пальцы – в движении, работать – невозможно, покрикивают на тебя, и правильно, в общем, покрикивают, поскольку мешаешь… Ну да что делать! Положено – значит положено.

На этот раз Тело зачем-то перевели в вертикальную позицию, задействовали Ноги, потом и обе Руки. Как всегда случается ночью после неблагоприятного дня, Тело слушалось плохо. Пальцы, в том числе и Мизинец, за который держался Крима, потряхивало. В данный момент Левая держала огромный предмет из Неживой Материи, похожий на перевёрнутое копытце, а Правая – другой предмет, ещё огромнее и совсем уже ни на что не похожий. Передняя его оконечность, массивная, трубообразная, тяжко ударяла о верхний край первого предмета, проливая едкую субстанцию – в основном на Криму.

В неимоверной вышине грохнуло, оглушительно заворчало. Надо понимать, Смотровая решила заодно проверить и Речевой Аппарат.

– Работать разучились?.. – надрывался вконец озверевший Белуай. – В чём дело? Арбао! Балбел!..

– А что Балбел, если Локоть вихляет?.. За Локоть, между прочим, Мниархон в ответе!..

– Вот только вырони мне Стопку! Вырони!..

Наконец опустевшая Правая Рука после нескольких попыток забрала копытцеобразный предмет, именуемый Стопкой, и на Левой наступило относительное затишье. Грязноватая муть всколыхнулась, словно собираясь рассеяться, но через некоторое время сгустилась вновь.

Крима ослабил хватку и огляделся. И где она, истина? В чём? Обычный производственный бардак…

Глава 9. Подноготная

Я существую – вот моя единственная неприятность.

Жан Поль Сартр

Череда неблагоприятных дней, похоже, прерываться не собиралась. Чёртики маялись, жаловались на головные боли, шёрстка у многих приобрела нездоровый зеленоватый оттенок. Падала и дисциплина. Дошло до того, что Тренеу, порядком поутративший обычную свою молодцеватость, попросил однажды Криму последить за Пальцами, пока сам он кое-куда смотается.

Раньше такого не случалось никогда.

– Только, слышь… – сипло предупредил Тренеу. – Ничего не трогай. Просто присмотри. Если что, кликни Абитриона – поможет. Я его предупрежу…

Крима согласился. Что ни говори, а интересно было, хотя и боязно, взять на себя управление одним из самых ответственных участков. Оставшись в одиночестве (Крис – на Смотровой, прочие тоже куда-то разбрелись), юный чёртик, вопреки запретам, решил попрактиковаться: согнуть и разогнуть Указательный. Ничего не вышло. Наверное, Тренеу, предвидя излишнее любопытство Маникюра, на всякий случай перед уходом застопорил Суставы (они же Мослы). Крима внимательно осмотрел каждый из них. По идее, должны работать. В чём же причина? Перебрал Мышцы – вроде бы в порядке. Попробовал повторить попытку – опять неудача.

Обескураженный, отступил на Ладонь, почесал темечко. Видимо, имелся какой-то секрет, известный одному Тренеу. Настоящие умельцы часто отлаживают систему таким образом, чтобы никто из посторонних не мог привести её в действие. За это им, бывает, достаётся на Плеши, но всё без толку: блоки ставили, ставят и будут ставить.

Потом ни с того ни с сего Пальцы дрогнули. В первую секунду Криме почудилось, будто они с запозданием отозвались на его усилия. Но нет, шевельнулся не только Указательный, в движение пришла вся Кисть. Мало того – вся Рука.

Первым побуждением юного чёртика было броситься на Правое Предплечье и позвать на помощь. Впрочем, он тут же сообразил, что Абитриону сейчас, скорее всего, не до чужого участка – со своим бы управиться!

Пальцы тем временем ухватили – сами собой! – нечто плоское, гибкое, с двумя рядами бугров по всей длине. С фланга надвинулась Левая Рука и помогла надорвать край того, что было в Правой. Бугор лопнул, из него вылупился предмет, напоминающий Пуговицу белого цвета, только потолще и без дырок.

– Чего стоишь? – заорал на Криму Балбел. – Работай давай! Шевели Пальцы, шевели!..

В следующее мгновение темношёрстый крикун унёсся в Бездну вместе с Левой Кистью, а Крима как присел, вцепившись в Ладонь передними лапками, так и окоченел в этой позе, заворожённо глядя на Щепоть, зажавшую странную Пуговицу без дырок и теперь несущую её к Губам.

И лишь когда загадочный белый предмет исчез во Рту и заходила вверх-вниз чудовищная Нижняя Челюсть, подоспела подмога. Не тратя слов, всклокоченный Тренеу кинулся к Пальцам, взял управление на себя.

Собственно, он мог бы этого и не делать – операция была уже завершена. Крякнул специалист, отряхнул ладошки и, не поднимая глазёнок, подошёл к стоящему столбиком Криме:

– Ты… это… – в затруднении начал он и умолк.

– Но ты же сам велел ничего не трогать… – пролепетал в оправдание тот. – Только присмотреть… А Абитрион занят был…

– Ну, правильно… – нахмурившись, согласился Тренеу. – Всё ты сделал, как надо… Одна просьба: никому ни словечка, договорились?

– Про что?

– Ну… про то, что Пальцы рыскали… бесконтрольно… Узнают – и мне хвостик надерут, и тебе. За то, что присмотреть согласился…

Рыскали? Бесконтрольно? Ну уж нет, Крима ещё умишком не тронулся! Бесконтрольно… В том-то и дело, что не рыскали они, а совершали вполне осмысленные действия. Без участия Кримы.

* * *

Ликующее мурло Балбела, раздвинутое злодейской ухмылкой, было даже шире обычного.

– Как насчёт того, чтобы копытца почистить? – вкрадчиво осведомился он.

– Кому?

– Мне.

– С какой это радости?

– А с такой радости, что я тебя и заложить могу.