Мёд горьких трав - Диана Ва-Шаль

он обернулся на посетителей ресторанчика, а затем добавил тихо, помрачнев и не обернувшись к брату. – Впрочем, будто бы у них есть выбор… – Дэвид шумно выдохнул и бросил на тарелку остатки сыра.

– Ты ведь не философское отношение к капризам погоды сейчас имел в виду, – проговорил Райан, отпивая вина и глядя на брата из-за кромки бокала. – Опять продолжишь старый вздор про открытое перемещение по территориальным единицам?

– У нас с тобой разное видение прав верноподданных, давай не затевать перепалки, Рай.

– Я лишь ратую за сложившийся веками порядок. Если разрушится фундамент и станет шатким каркас – все рухнет.

– Вопрос в том, кто их ломает, – отозвался Дэвид, и глаза его казались практически черными. – Верноподданные или сами монархи.

– Дэв… – предостерегающе, тихо, хрипло почти.

Но сказать что-нибудь еще Райан не успел; братья увидели подходящего Рэма, и считать его эмоции было трудно: ни то белый, ни то раскрасневшийся, ни то в предобморочном состоянии, ни то готовый прыгать до небес. Кронпринц не сел, практически рухнул на свое кресло, залпом осушая бокал. Руки его тряслись.

Напрягшийся Дэвид не выдержал и секунд десяти молчания:

– Что случилось? – жесткий, волевой тон, превращающий Дэва в копию их отца, а кронпринц открыл бутылку минералки, и ее осушая за раз. – Говори. Сейчас же.

Секундная пауза.

– Ина ждет ребенка.

И еще одна пауза – но уже на осмысление услышанного. Рэм сделал глубокий вдох, пытаясь собраться с мыслями, расправил пальцы и сжал в кулаки.

– О, Богиня Матерь, Рэм! Поздравляю! – Райан очнулся первым; все вдруг забылось, померкло, и обескураживающее счастье на грани эйфории было искренним. – Ты станешь отцом!

– Я стану дядей! – с восторженным возгласом Дэвид практически сбил Рэма с кресла. – Вашу мать, поздравляем тебя, засранец! Рэм! Рэм, ты будешь отцом!

– Мне надо в Мукро. Сегодня же, – только и выдавил кронпринц. – Я не выдержу ждать до завтра…

– Похоже все-таки придется полетать на вертушке, – улыбнулся шире Дэв, поднимая руку и щелкая официанту. – Отправляемся домой сейчас же.

284 год ЭТМ, Мукро

Первый день первого летнего месяца в столице радовал ласковым солнцем – настоящая благодать, – и Райан позволил себе внеплановый выходной. Из трех рек, протекающих в черте города, принц боле прочих любил Триститиа – её воды, берущие начало в ущельях горного массива "Чертоги", всегда были прохладны, а берега утопали в зелени. Планировщики и застройщики Мукро бережно относились к особенной красоте приречной природы, стараясь не нарушить гармонию между городом и окружающим ландшафтом.

Белокаменная столица стояла на трех реках. Волунтас был самой извилистой, длинной и полноводной рекой всего Государства; шумный, рьяный. Гаудиум славился своей соленой водой, а его западный рукав брал истоком огромное озеро Нокснотер. Триститиа же была даже ласковой; неглубокая, но широкая, спокойная. Она никогда не бушевала, никогда не выходила из берегов.

Райан оставил черный спорткар на стоянке. В Мукро на такого цвета машинах передвигались только жнецы, но принц с начала года был назначен руководителем столичного Отдела дознания; еще немного, и Дамир позволит ему встать во главе всей структуры сыска… Хотя Райан к тому не особо стремился. Утопать в многочисленных и разнопрофильных задачах жнецов он не желал, а вот работа ищеек всегда его привлекала. Неторопливо выбрал место на набережной. Прогулочная зона, дорожки из белого дерева, в цвет им – скамейки, парковые диваны. Райан устроился в тени у самой воды.

Легкий бриз играл с чуть вьющимися темными волосами принца. Шум городских улиц остался далеко позади; плотный аромат свежезаваренного кофе наполнял воздух.

Со дня на день в семье Вессель ожидали пополнение. Более того: Главнокомандующий ждал первого внука. Мальчика. В доме Ины и Рэма царила атмосфера радости и волнения: разговоры о том, каким будет их малыш, смешивались с ожиданием изменений в жизни. Изменения, конечно, начались давно, рождение ребенка – очередная их веха. Став женой кронпринца, Ина постепенно отошла от своей сценической жизни, беременность и дальнейшее материнство окончательно определяли точку в танцевальном прошлом кронпринцессы. Она никогда о том не жалела. Будущая мать погружалась в новую роль, но это до последнего месяца не останавливало ее от участия в общественной жизни; она продолжала быть активным меценатом, организовывая благотворительные вечера, посещала вместе с Шонни конференции. Даже с растущим животиком Ина блистала, притягивая восхищенные взгляды. Рэм же проявлял все черты заботливого супруга: внимательно следил за состоянием любимой, волнуясь и стараясь поддерживать ее как физически, так и эмоционально. Сложный период, деликатный, интимный. Дэвид старался перенять хотя бы какие-то обязанности старшего брата, дабы тот чаще бывал дома.

При мыслях о Дэвиде Райан невольно ухмыльнулся. Как же бесился Уильям! Как же Лэйтер старался сдерживаться, памятуя, что Дэв сын Главнокомандующего, брат его друга и начальника! Горгоновцы не строят отношений и не заводят семей. Да и Дэвид никогда не выказывал мечтаний остепениться и обзавестись супругой. Его связь с Азалиной – скорее приятное время для обоих. Связь скрытая и никому практически не известная. Но как бы Уилл того не хотел, Макензи не отказала Дэвиду вовсе не по причине его титула. Для горгоновцев любые погоны, кроме их собственных – пыль. Слишком горды. Слишком своенравны. Райан скривился, опустил солнцезащитные очки на глаза, улегся удобнее на парковом диване, кладя руки под голову.

Несколько жнецов неприметно хранили покой своего хозяина, патрулируя территорию.

В начале зимы состоялось бракосочетание Шонни и Милдреда; понятное дело, девушка сохранила за собой фамилию венценосного отца. Свадьба была проведена с размахом, однако отошла от привычных канонов, отчего Тереза еще несколько месяцев ворчала, приговаривая, что тем молодые могут накликать беду на свою голову. Предрассудки бабушки никуда не девались, и хвала Богине, что Шонни не было до них дела. Сказания должны оставаться сказаниями. Свадебное торжество прошло в окружении близких и друзей, украшенное роскошными цветами и мягким светом свечей.

На исходе зимы новость о том, что кронпринц с супругой ждут ребенка, наконец была озвучена народу. Радость объяла столицу. Настоящая радость. Каждый встречный спешил поделиться этими новостями. Время, когда всякий чувствовал себя частью одной большой семьи. Взгляды устремлялись к будущему, полному надежд и ожиданий, как будто весь Мукро, всё Государство заранее готовились к новому лучшему, к счастливым переменам.

Что не говори, а Рэма люди любили; даже в Штиле к кронпринцу относились с особенным трепетом – да и он питал нежные чувства к этим негостеприимным жарким землям.

Райан подумал о том, какая волна радости накроет Государство, когда Ина родит мальчика, имя которого уже было выбрано, но еще не раскрыто.

– Какой