Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

Наталия тут же выпрямилась и с отработанной улыбкой сложила пальцы перевернутым домиком.

– Мастер Филат, как я счастлива вас видеть!

– О, все счастливы меня видеть, пока не доходит до самого главного, – проворчал старик. – Так по поводу высочайшего разрешения на работы…

Илай не стал дожидаться конца их беседы. Быстро распрощавшись, он подстреленным зайцем выскочил в коридор и понесся прочь. Уже на первом этаже, неподалеку от главного холла, он задышал чуть ровнее и остановился, привалившись к постаменту какой-то мраморной статуи.

«Что это было?!» – крутился в голове единственный вопрос.

Кто звал «Наташу», да еще так свойски? Почему она разозлилась, словно заподозрила Илая в государственной измене?

Илай зажмурился, пораженный догадкой. Единственно возможным вариантом.

Кажется, он случайно услышал предназначенное конфидентке послание императрицы Аркадии.

* * *

Следующий день удалось полностью посвятить расследованию. Илай был готов хоть пропасть там, только бы лишний раз не показываться во дворце. Уж лучше мотаться из дома в дом, по загородным резиденциям и охотничьим домикам, собирая информацию. А совпадения ладно складывались зернышко к зернышку. Даже Калеб удовлетворенно кивал всякий раз, когда геммы их озвучивали.

Рина, к слову, на сей раз не присоединилась к отряду, но так Илаю было даже спокойней – каждый взгляд в ее сторону возвращал бы его в постыдный момент, когда дама-рыцарь предположила, что он хочет сблизиться с дочерью Советника ради карьеры. Мол, в этом нет ничего такого.

«Это ведь бросит на нее тень, – с тоской думал Илай. – А может, и на ее отца…»

Но эти мысли отвлекали от работы. А работа, напротив, отвлекала от тягостных мыслей, что приходилось более кстати.

Итак, что выходило. За последний год, с промежутком в месяц, почти крепостные искусники становились более замкнутыми и нелюдимыми, а после их творчество приобретало нездоровый, а то и вовсе скандальный оттенок. Скульптор графа изваял в бронзе нечто, что ценители прозвали «гигантским экскрементом», театральная труппа порадовала зрителей постановкой «Свадьба огров», на которой катались по сцене и рычали, а после начали швыряться в зал увесистым реквизитом. Балет вместо чинных живых картин с сюжетами из жизни послушников обернулся дикой пляской бесноватых, выкручивающих себе суставы под невероятными углами – в результате пять дам упали в обморок. Скрипачка выдавала такие лютые трели, что у ее хозяев кровь пошла носом и еще неделю не проходила мигрень… Каждый выделился, как смог.

Комнаты искусников не слишком отличались от того, что они увидели в доме Ковригиных – резкий запах плесени, влажная затхлость, где-то на стенах проросли кудрявые древесные грибы и тонконогие белые поганки. Никого не удалось задержать для расспросов, все как под землю провалились. В сыск господа, разумеется, не обращались. Особенно Илая перекосило от заявления, что, дескать, это мужичье в синей форме что-нибудь да украдет при обыске. Однако ему удалось сдержаться, а заодно удержать сестру от немедленной расправы над местной аристократией.

Оставалось только сверить отправные точки событий. Дотошно всех расспросив и еще раз наведавшись к Ковригиным с их «бараньей кишкой», блестяще нарисованной Анатолием, геммы установили, что каждый из искусников посещал ярмарку мастеров – эдакий передвижной салон, на котором господа хвастались своими подопечными, обменивались, выкупали и продавали патронажные контракты, а простой одаренный люд мог найти себе теплое место с кормежкой и платьем по сезону, обменяв на них свободу.

– Прямо невольничий рынок, – пробурчала Диана. – Я читала такое в книге про древний Скафос.

Илая тоже слегка коробило от таких, казалось бы, диких традиций его родной страны, о которых не говорили на каждом углу. Эдакий общий секрет горстки богачей.

– Именно там, на этих ярмарках, они встречали кого-то или переживали что-то, что на них так повлияло. – Янтарь посмотрел на Калеба. Будет ли он вновь настаивать на соблюдении каких-то неведомых протоколов?

Но Калеб, на минуту прикрыв алые глаза, наконец изрек:

– Нам следует проникнуть туда. Но действовать будем под прикрытием, чтобы не поднять панику раньше времени. Нужно установить точную причину.

Прикрытие несколько смущало Диану и Илая, но Калеб пообещал что-нибудь придумать.

Оставалось только убедительно прикинуться искусниками, прибывшими на продажу.

Калеб для такой операции вновь решил организовать штаб, чтобы там совещаться. Для этой цели выбрали офицерскую комнату на втором этаже казармы – там редко кто квартировался по-настоящему; гвардейцы, не находившиеся на дежурстве, предпочитали снимать апартаменты в самой Вотре, ведь так у них было больше свободы. Корнеты же оставались в ведении Аристарха и под его присмотром. Кроме Илая и Дианы, служивших под началом Бернотаса.

Вместе они перебрали несколько вариантов прикрытия. Калеб решительно отказался изображать кого-либо кроме как их патрона. Это была удобная роль – почти ничего делать не надо, но на то он и обер-офицер. Диана отмела все варианты вроде декламации стихов, танцев и жонглирования. Когда ей все это надоело, она, ругаясь, как портовый грузчик, встала на руки и прошлась несколько раз по комнате, а потом сделала пару сальто назад и села на шпагат.

– Этого хватит? – уточнила она сердито.

Калеб не стал возражать, и так Диана стала акробаткой.

Илай сначала хотел прикинуться художником, даже сделал несколько карандашных набросков. Не то чтобы плохих, но до чего-то впечатляющего им было так же далеко, как до Зеленого Берега материка Геду-Пачу. Откровенно высмеивать его не стали, но он и сам осознавал несостоятельность попытки. Также Калеб намекнул, что каждый раз страдает новый вид искусства. Взвесив все «за» и «против», Илай принес в штаб лютню, подаренную Парисом. Звучала она неплохо, но обер-офицер велел придумать что-то свое, а не перепевать известные песни на случай, если будет какой-то отбор участников.

К концу следующего дня Илай представил отряду начальный вариант куплета:

Как-то однажды спросил у отца,

Ведь это хотел я всегда понимать:

«Как повстречал ты мать?»

Отец откупорил бутылку винца,

До дна осушив, молвил он наконец:

«Я не твой отец».

Диана покатилась со смеху. Пока она изображала чайку, держась за живот, Калеб снял полумаску и потер веки.

– Отставить похабщину! Неужели нельзя написать что-то достойное, про доблесть, про честь?

Илай возмущаться не стал, просто оставил эту песенку про запас. Много чести исполнять такой шедевр перед заносчивыми дворянами, они даже не оценят… Пришлось как следует напрячь мозги.

На следующий день он исполнил новую песню. Воспоминания о пережитых приключениях легли на бодрый мотив, который Илай напевал сам себе последнее время.

– Вот, другое дело! – одобрил Калеб. – Это по-нашему, по-офицерски.

– Но мы ведь не должны походить на служивых, – напомнила Диана. – В прошлый раз мы попались на подозрительном поведении. Да нас раскрыли в первый же день слежки!

Тайной полиции пристав ее замечание пропустил мимо ушей, приобретших розоватый оттенок. Вместо разъяснений он велел репетировать программу выступления, а заодно придумать себе псевдонимы, а сам удалился из штаба.

Отрабатывать трюки сестра и не подумала, просто плюхнулась на пол и раскинула руки в стороны, пока Илай щипал струны лютни, повторяя аккорды песни и подкручивая слабые колки старого инструмента.

– Все это пахнет глупостью, – выдала Диана, глядя в потолок. – Нас узнают по глазам и вышвырнут за порог. Надо просто брать отряд побольше и накрывать все собрание тепленьким, а потом разбираться. Но нет, мы же действуем тайно!

Янтарь не ответил. Его тоже одолевали нехорошие предчувствия. Будь здесь Норма, она давно бы уже извелась.

– Но приказ есть приказ, – вздохнула Охотница и приподнялась на локте. – Делать нечего. Так что там с кличкой? Я буду Попрыгуньей, мне плевать.

– Тогда я буду… Лай Лалай, – мрачно выдал Илай, тоже не желая больше заморачиваться.

– Всегда знала, что у тебя плохо с фантазией.

– Эй! – только и успел возмутиться он.

– А по-моему, славный псевдоним и очень подходит Илаю, – раздалось со стороны дверей, и на пороге казарменного штаба возникли Катерина с Дусей.

Диана прыжком взвилась на ноги, схватила Рину