Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

– Табу были установлены нашими героическими предками, чтобы защитить людей и почтить богов, – объявила Адьулек. – И вполне могут быть нарушены ради тех же целей.

Глядя, как рабочие суетятся у исполинских каркасов, а живые костяные звери из самых страшных видений шаманов и сказителей постепенно обретают благодаря их усилиям форму, Тэра вспоминала деловое оживление, царившее на судоверфях в Дара. По счастью, когда дозорным гаринафинам льуку случалось пролетать над местом работ, строящиеся конструкции было легко замаскировать под кучи останков, устилающих подножия многих холмов на Кладбище Костей.

Сами Фитадапу и ее целеустремленные помощники были заняты тем, что встраивали в костяных чудовищ различные хитроумные и загадочные механизмы. Когда другие рабочие спрашивали об их предназначении, Адьулек и Годзофин уверяли товарищей, что те все узнают в свое время.

Окраина Кладбища Костей, Укьу-Гондэ, двенадцатый месяц десятого года после отбытия принцессы Тэры из Дара

Наполнившись ветром, крылья-паруса перемещались из стороны в сторону; возвратно-поступательное движение запускало гигантские мехи двойного действия, нагнетающие воздух в сделанные из костей и шкур камеры в живых скелетах. Сжатый воздух, пропускаемый через клапаны, обеспечивал регулируемое поступление энергии, достаточное даже в моменты затишья, к остальным механизмам арукуро токуа.

Инженеры Тэры (как уроженцы Дара, так и местные) превратили непредсказуемый ветер в надежного союзника.

Гигантские звери загремели и затряслись, словно бы пробуждаясь ото сна, – звук, похожий на дыхание богов, наполнил воздух: костяные рычаги, поршни, молоты, шестерни, рейки, кулачки и приводы трещали и терлись друг о друга.

С надрывным визгом огромные твари двинулись вперед; их многоугольные колеса-ноги при этом деформировались, гнулись, расширялись, сжимались и топали по твердой мерзлой земле, вздымая облака снега и пыли. Воины мятежников отступили за арукуро токуа; они размахивали оружием и кричали хором, усиливая сходство искусственных зверей с живыми созданиями. Под аккомпанемент барабанов их голоса постепенно слились в гипнотический ритм, как у шаманов во время повествовательного танца, суля кару богов возгордившимся льуку, которые дерзнули нарушить установленный в степи порядок.

Глядя на приближающихся чудовищ, льуку были в равной степени изумлены и напуганы. Умеют ли костяные звери дышать огнем? Могут ли покрывать сотни шагов одним прыжком? Никто не знал, на что они способны, и это делало их еще более страшными.

Льуку видели, как мужчины и женщины лазают внутри и снаружи ходячих скелетов, бегают по ним вверх и вниз. Целые команды управляли парусами, двигали рычаги, смазывали шарниры, убирали попавшие в передачи камни. Все эти люди словно бы участвовали в некоем священном ритуале, проводимом шаманами под стук барабанов, сопровождающих голосовые картины и повествовательные танцы. Наро и кулеки припомнили рассказываемые у костра истории о темной магии дара, – магии, сотворившей громады городов-кораблей и причинившей степи столько бед, прежде чем пэкьу Тенрьо захватил суда адмирала Криты. И невольно задались вопросом: уж не выпало ли на их долю стать свидетелями еще более страшного волшебства дара – чародейства, способного вдохнуть жизнь в мертвые кости?

Тово видел, что зрелище гигантских арукуро токуа, принявших облик чудовищ из древних легенд, ошеломило его воинов. Их боевой дух таял на глазах.

Однако у него имелись и другие бойцы, на которых он мог рассчитывать. Стараясь заглушить собственное беспокойство и нарастающий в душе страх, тан взмахнул сигнальным копьем и, придав голосу всю решимость, на какую только был способен, выкрикнул:

– Приготовить огневой скот!

Командный тон мигом пробудил дисциплину, привитую каждому льуку стараниями Тенрьо и Кудьу. Даже насмерть перепуганные, воины подчинились без колебаний, исполнив приказ, продиктованный сигнальным копьем пэкьу. Они раздались вправо и влево, оставив в центре строя широкий проем.

За воинами, в дальнем конце открытого пространства, находилось насчитывающее восемьсот голов стадо длинношерстных буйволов. Ноги животных были закованы в браслеты с торчащими оттуда волчьими клыками и заостренными фрагментами костей; к рогам быков приделали каменные лезвия, а к хвостам примотали пучки пропитанного жиром мха.

За спиной у Тово зарокотали боевые барабаны. По мере того как дробь звучала все быстрее и громче, воины-льуку собирались с духом. Они начали кричать и стучать оружием, стараясь заглушить пение мятежников. Когда бой барабанов перерос в один неумолчный рев, Тово метнул сигнальное копье, увенчанное хвостом рыжей лисицы.

Стоявшие за стадом наро поднесли факелы к пучкам мха на хвостах у буйволов. Вскоре густой и едкий дым окутал стадо.

Использование огневого скота было древней традицией степняков, но считалось крайней мерой. Длинношерстный скот служил основой благосостояния племен, главной защитой людей от долгих суровых зим. Применение буйволов в качестве оружия, практически обрекающее животных на гибель, означало утрату ценной собственности, и принять такое решение было нелегко.

Зато удар подобной боевой формации был исключительно эффективным. Взбесившись от боли и не думая о собственной безопасности, подгоняемые огнем животные сметали целые армии, уничтожали лагеря, рассеивали стада врага, а подчас даже затаптывали гаринафинов, не успевших вовремя убраться с дороги.

Буйволы Тово всхрапывали и били копытами. Постепенно разгоняясь по равнине, они помчались прямо на мятежников.

Тэра, которая сидела в кабине «Семиглавого гаринафина», расположенной в среднем черепе, высоко поднимающемся над полем боя, побледнела.

Хотя кабина, рассчитанная только на одного человека, была тесной, туда вместе с Тэрой умудрилась также втиснуться и Торьо. Увидев в Татене воочию, к сколь ужасным гибельным последствиям привели ее собственные поступки, молодая женщина лишилась жизненных сил. С тех пор Торьо наотрез отказывалась даже ненадолго расставаться с Тэрой, цепляясь за нее, словно ребенок.

Они смотрели через глазницы на разворачивающуюся перед ними сцену. Несмотря на жар, исходивший из наполненного горящими углями черепа буйвола, который лежал между ними, у обеих стучали зубы, и не только от ледяного воздуха.

Загоняемое стадо огненного скота разделилось на несколько потоков, каждый устремлялся к одному из живых скелетов. Острые рога блестели в бледном свете зимнего солнца, как обнаженные мечи; тянущийся за спиной дымный след закручивался в смерчи, предвещавшие гибель и разрушение.

Нечленораздельные звуки вырывались из глотки Торьо. Тэра покрепче прижала ее к себе, но бедняжка никак не успокаивалась.

Возле Тэры размещался целый ряд сделанных из рога гаринафина разноцветных рычагов. Она протянула было руку к красному, но вдруг засомневалась.

Механические звери не имели шансов пережить подобную лобовую атаку. Даже металлические сочленения рассыплются под копытами взбешенных буйволов, не говоря уже про детали, сделанные из кости. Однако Тэра отдавала себе отчет в том, что льуку пока еще слишком далеко. Задействовав «Божественный глас» прямо сейчас, она рискует потерять все, чего им удалось достичь.

– Чш-ш-ш… Все хорошо. – Она погладила Торьо по спине. –