Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

направлениях, вынудив также разделиться и преследователей. Но стоило лишь льуку приблизиться к кому-либо из беглецов (даже к такому, у кого вроде бы были повреждены крылья), чтобы испепелить его огненным дыханием, как у вражеского скакуна неизменно обнаруживался запас сил, позволяющий ему вновь оторваться от погони!

Тооф заложил на Га-але широкий вираж. Гаринафины повстанцев услышали призыв вернуться.

Тово Тасарику расхохотался.

Он и не рассчитывал, что натиск огневого скота способен опрокинуть костяных зверей. То была всего лишь разведка боем, с целью выяснить возможности этих странных механизмов. Ну что ж, переростки арукуро токуа проявили себя скорее как оружие устрашения, нежели реальная боевая сила.

«Какая жалкая попытка!»

Издаваемые ходячими скелетами звуки могли напугать тупых животных, но не дисциплинированных воинов-льуку. Оказавшись в опасном положении, машины не продемонстрировали какой-то особой магии. Огневой скот удалось остановить только благодаря традиционной тактике степных народов, да притом еще ценой гибели множества бунтовщиков.

Варвары-дара, верные своей природе, неизменно стремятся к тому, чтобы превратить любое сражение в осаду крепости. Тово уже доводилось наблюдать это на Пастбище Нальуфин, где Тэра и Таквал построили изо льда и снега форт. Та схватка стоила ему руки. Теперь агоны во главе с ведьмой-дара снова прибегают к подобного рода уловкам. Похожие на башни костяные звери подвижны и служат возвышенными платформами для лучников и пращников.

Но этот маневр легко парировать. Его воины тоже способны выставить щит-завесу из гаринафиньих шкур. Шаткая костяная башня – не что иное, как такой же ледовый форт, и Тово уже видел, как его солдаты с легкостью взбираются на гигантские скелеты, предавая смерти всех укрывшихся внутри.

Мятежникам негде спрятаться в бескрайней степи. Враг десятикратно превосходит их числом. Им не выдержать всеобщей и решительной атаки льуку.

Предвкушение неотвратимой победы наполнило сердце тана. Громкий рев раздался в небе.

Тово повернулся и увидел, как гаринафины мятежников, преследуемые его собственными, возвращаются с севера. Скакуны бунтовщиков, истощив запасы подъемного газа, едва держались в воздухе. Качаясь из стороны в сторону, они устремились к полосе земли за гигантскими костяными зверями, как бы ища у тех защиты. Больше им сегодня уже не взлететь.

Тово развеселился пуще прежнего.

«Воистину нынче боги на нашей стороне!»

Он отчаянно замахал сигнальным копьем, приказывая своим наездникам-льуку прекратить преследование гаринафинов мятежников, которые более не представляли угрозы. Ну а потом Тово взобрался на последнего остававшегося на земле огнедышащего зверя. Он лично поведет своих воинов в заключительную атаку, и вся слава победителя достанется ему.

С силой махая крыльями, его гаринафин медленно поднялся в воздух. Остальные наездники развернули своих скакунов, чтобы пристроиться следом за вождем, образовав строй в виде клина, во главе которого летел Тово.

Тан уже приготовился было метнуть увенчанное острием из рога копье, давая отряду гаринафинов сигнал пикировать на башнеподобные арукуро токуа, однако в последний миг внезапно усомнился.

«А вдруг у ведьмы из Дара есть в запасе еще какой-нибудь трюк? Что, если она приготовила мне ловушку, как это было с погребальными ящиками, погубившими пэкьу Кудьу?»

Тово почувствовал, как сердце у него сжалось от стыда: не пристало храброму воину колебаться. Поэтому тан стал искать благовидные предлоги, дабы оправдать свое поведение. Победа не порадует взор богов, если будет достигнута таким образом: у них множество гаринафинов, тогда как враг лишен поддержки с воздуха; если он не привлечет наземные войска, слишком многие мятежники могут спастись; если он пошлет наземные войска вместе с гаринафинами, то множество пехотинцев погибнет от огня своих же собственных животных; лучше придержать гаринафинов в резерве, а потом бросить их добивать тех, кто уцелеет после наземной атаки…

Доводы сии выглядели весьма противоречиво и неубедительно, и в конце концов тан решил не кривить душой: следует принять стыд как часть той ноши, что ложится на плечи верховного вождя льуку. Его персона слишком важна для дела льуку, для осуществления их мечты. Ради будущего своего народа Тово Тасарику нельзя подвергать себя риску, идя в бой во главе отряда гаринафинов.

«Громче всех смеется тот воин, который смеется последним. Ничего, придет еще время для запланированных подвигов – стоит мне только обрести уверенность, что победа за нами».

Рассудив так, Тово убрал увенчанное рогом сигнальное копье и выдернул из-за спины другое – на наконечнике которого красовались семь перьев разного цвета.

Сдавив плечи скакуна коленями, он метнул сигнальное копье в направлении ковыляющих костяных зверей.

Описав в воздухе длинную дугу, оно воткнулось в землю.

– В атаку!

Подобно прорвавшему плотину потоку, орда льуку внизу хлынула вперед.

Наступил великий день: сегодня агоны будут стерты с лица земли, а дух льуку достигнет наивысшей точки триумфа.

Сидя в черепе-кабине, Тэра наблюдала за происходящим сквозь глазницы.

Все пространство вокруг, насколько хватало взора, было затоплено живым морем атакующих воинов-льуку: они потрясали оружием и держали на изготовку щиты-накидки из гаринафиньих шкур. С неба на всех костяных зверей пикировали вернувшиеся гаринафины льуку, соразмеряя свой полет с наземной атакой соплеменников.

«Ближе. Ближе. Еще ближе».

Рядом всхлипывала Торьо. Тэра выжидала.

Расчеты Сами показывали, что сила звука убывает обратно пропорционально квадрату расстояния от его источника. Чем ближе подойдут льуку к костяным зверям, тем выше ее шансы на успех.

У нее есть только один выстрел.

Тэра потянула вниз белый рычаг с красными полосами. «Семиглавый гаринафин» сбавил ход, а потом остановился. Шесть из семи голов – все, за исключением черепа-кабины, – повернулись прочь от врага, словно бы высматривая пути бегства от наступающих льуку. Другие костяные звери по всему полю боя выказали такие же признаки страха.

Шедшие рядом со зверями воины-агоны подались назад, поняв наконец, что не в состоянии дать опор атаке противника. Брошенные костяные твари, похожие на корабли, угодившие во время отлива на мель, казались одинокими и уязвимыми.

Предвидя, что агоны вот-вот ударятся в панику, льуку разразились радостными воплями.

«Ага, запас трюков кончился!»

Льуку уже воочию видели, как они взбираются по гигантским скелетам, вытаскивают из укромных гнездышек вождей мятежников и сбрасывают их на землю, дабы предать самой позорной казни, уткнув лицом в грунт и размозжив череп.

Льуку подобрались к самым ногам костяных зверей. В результате недавней атаки огневого скота заснеженная земля превратилась в густое месиво, в котором вязли ноги. Чем ближе подходили льуку, тем больше арукуро токуа казались им холмами из костей, а не наводящими ужас военными машинами. Агоны, сидевшие внутри, видно, настолько перепугались, что даже не пытались давать отпор атакующим, – небось в отчаянии цепляются сейчас друг за друга и молятся богам, чтобы те сохранили им жизнь