Император Пограничья 16 - Евгений И. Астахов

полка вышел из строя. Три ряда орденских планок на его груди тускло блестели в утреннем свете — свидетельства тридцати лет службы. Усталые льдистые глаза смотрели настороженно.

Я развернул свёрток. Чёрный клинок поглощал солнечные лучи, его очертания слегка размывались, словно меч существовал одновременно в нескольких местах. По рядам солдат пронёсся изумлённый шёпот — многие поняли, что это какое-то Холодное железо, хоть и не узнали конкретный вид.

— Василий Евгеньевич, — произнёс я, протягивая меч рукоятью вперёд. — За образцовое командование в битве за Гаврилов Посад, за мужество и верность долгу — примите этот клинок как знак моего уважения.

Огнев застыл. Его морщинистое лицо выражало смесь изумления и недоверия. Реликтовый меч из Теневого тарселита — подарок, достойный князя, а не простого полковника.

— Ваша Светлость… — начал он хрипло.

— Это ещё не всё, — я поднял руку, прерывая его. — Отныне волей моей и властью князя Угрюмского и Владимирского возвожу вас, Василий Евгеньевич Огнев, в нетитулованное личное дворянское достоинство с названием Огнев-Гаврило-Посадский. Отныне к вам надлежит обращаться «ваше высокородие». Данное достоинство и данный агномен по примеру римлян будут служить вечным подтверждением вашего героического деяния — взятия города и уничтожения Кощея.

Площадь замерла. Я видел, как переглядываются офицеры, как шепчутся солдаты. Расчёт был прост: награда, вручённая публично и с размахом, поднимет боевой дух армии лучше любых речей. Каждый боец увидит, что служба вознаграждается по заслугам, а не по знатности рода. К тому же военная слава, закреплённая в имени, останется с человеком навсегда — это честь, которую не отнимешь.

Огнев принял меч, но на его лице читалось замешательство.

— Простите, ваше Светлость, — он откашлялся. — Что такое нетитулованное личное дворянское достоинство? В Содружестве такого нет.

Я мысленно усмехнулся. Действительно, в нынешнем Содружестве князья крайне редко жаловали титул боярина особо отличившимся простолюдинам. Крайне редко, в первую очередь из-за наследуемой природы этого титула. И даже когда жаловали, к боярам в первом поколении древняя столбовая знать относилась с плохо скрываемым презрением. «Выскочки», «выслуженцы», «люди без корней» — так шептались за спиной у тех, кто получил титул не по праву рождения.

— Личное означает ненаследуемое, — объяснил я достаточно громко, чтобы слышала вся армия. — Оно передаётся от мужа к жене, если она не дворянского происхождения, но не сообщается детям и потомству.

Я сделал паузу, обводя взглядом ряды солдат.

— Сегодня я учреждаю служилое дворянство — аристократию, которая будет получать свой статус и привилегии за военную, государственную или придворную службу. Служба будет вознаграждаться титулами, поместьем или денежным окладом. Если род такого дворянина будет служить несколько поколений, привилегии начнут передаваться по наследству. В таком случае личное дворянство может быть повышено до потомственного.

По рядам прокатился гул голосов. Я видел, как загораются глаза у молодых солдат, как задумчиво хмурятся ветераны. Каждый из них понял главное: отныне путь наверх открыт для любого, кто готов служить.

Это был сигнал. Сигнал всем знатным родам Содружества, что отныне именно служба государю станет способом получить благосклонность и покровительство. Служилое дворянство станет противовесом столбовому — тем древним фамилиям, которые слишком разжирели за прошедшие века, считают себя неуязвимыми и ничего не делают на государственных должностях, кроме набивания собственных карманов.

Огнев — теперь уже Огнев-Гаврило-Посадский — опустился на одно колено, прижав меч к груди.

— Благодарю за честь, ваше Светлость. Клянусь служить верно.

— Встаньте, ваше высокородие, — я протянул ему руку. — У нас ещё много работы.

Василий Евгеньевич вернулся в строй, бережно держа реликтовый клинок. Я достал из-за пазухи свёрнутый лист бумаги — список, который составил на основе докладов офицеров.

— Это ещё не всё, — я развернул бумагу. — Рядовой Уральский — за удержание позиции под ментальной атакой и спасение отделения. Рядовой Блинов — за то, что первым поднялся в контратаку у северных ворот. Старшина Ганичев — за организацию эвакуации раненых под вражеской атакой…

Я зачитывал имена одно за другим — двадцать три человека, отличившихся в бою. Кто-то командовал, кто-то прикрывал товарищей, кто-то вытаскивал раненых из-под огня. Обычные солдаты, совершившие необычные поступки.

— Ордена и знаки отличия будут вручены после возвращения во Владимир, — объявил я, сворачивая список. — Там же будут оформлены соответствующие грамоты и денежные награды для отмеченных.

По рядам пронёсся одобрительный гул. Солдаты переглядывались, хлопали названных товарищей по плечам.

Я выдержал паузу, давая шуму улечься.

— И последнее. Каждый боец, участвовавший в операции по взятию Гаврилова Посада, получит премию в размере пятидесяти рублей. Если боец погиб в бою, награду в размере ста рублей и пожизненную пенсию получит его семья.

Мгновение тишины — а потом площадь взорвалась рёвом. Солдаты кричали, подбрасывали шапки, обнимались. Пятьдесят рублей — это пять месяцев жалованья. Для многих — возможность расплатиться с долгами, помочь семье, отложить на будущее.

Я смотрел на ликующую армию и думал о том, что деньги из княжеской казны потрачены не зря. Эти люди прошли через ад и заслужили награду. А слухи о щедрости князя Владимирского разнесутся по всему Содружеству быстрее любого гонца, обеспечив нам сотни и сотни новобранцев.

Через полчаса я собрал командиров на совещание.

— Три роты остаются здесь, — объявил я, оглядывая усталые лица. — Триста человек под командованием майора Молчанова. Половина артиллерии — десять орудий. Задача: удерживать Гаврилов Посад до получения иных приказов.

Молчанов коротко кивнул.

Да, город длительное время был мёртв и к тому же подвергся масштабному артобстрелу, но это не имело значения. Стены ещё стояли, фундаменты крепки, строительного материала хватает. При должных усилиях Гаврилов Посад можно восстановить — и превратить в форпост на границе Пограничья.

Стратегически позиция была идеальной. Перекрёсток дорог, контроль над которым позволит защитить десятки новых деревень в округе. Отсюда патрули смогут выходить на север и восток, перехватывая стаи Бездушных задолго до того, как те доберутся до обжитых земель. А со временем — когда прибудут переселенцы, когда заработают мастерские и потянутся торговые караваны — город станет вторым Угрюмом, увеличив территорию моего княжества.

Людские княжества слишком долго съёживались, уступая земли тварям и запустению. Пора менять эту тенденцию.

— Начните расчистку завалов, — добавил я, обращаясь к Молчанову. — Составьте опись уцелевших зданий. Через месяц сюда прибудут строители и первые поселенцы.

Майор вскинул бровь, но вопросов задавать не стал. Только козырнул и отошёл отдавать распоряжения.

Остальная армия выступила к полудню. Колонна растянулась по тракту, двигаясь на восток. Грузовики везли раненых и трофеи, пехота шагала по обочинам, артиллерийские упряжки громыхали на ухабах.

К закату на второй день марша мы достигли окрестностей Суздаля.

У городских ворот нас встретил офицер в мундире суздальской