Император Пограничья 16 - Евгений И. Астахов

Засекина чуть расслабилась, хотя на её скулах всё ещё играл румянец. Тюфякин торопливо закивал:

— Разумеется, разумеется… Я просто подумал… В любом случае, предложение остаётся в силе, если обстоятельства изменятся…

Он налил себе ещё вина — руки слегка дрожали. Отказ явно его расстроил, но не удивил. Похоже, князь привык к неудачам.

— Есть ещё кое-что, — Тюфякин понизил голос, оглянувшись на дверь. — Сведения, которые могут вас заинтересовать.

Я молча ждал.

— Ярославль и Кострома… — он замялся. — Там недовольны вашим возвышением. Князь Шереметьев и князь Щербатов считают вас угрозой устоявшемуся порядку вещей

Ярослава при упоминании фамилии своего кровника окаменела лицом. То, что он проявляет интерес к моей персоне, не сулило ничего хорошего.

— Благодарю за предупреждение, — я кивнул Тюфякину. — Информация ценная.

Князь Суздальский просиял. Он понимал, что только что купил мою благосклонность — и цена оказалась невелика.

Мы покинули дворец через час. Карета тряслась по мощёной улице, направляясь к городским воротам, где ждала армия.

— Шереметьев, — процедила Ярослава, глядя в окно. Её пальцы сжимались в кулаки. — Мразь постепенно выползает из своей норы.

— Мы знали, что рано или поздно это случится, — я накрыл её руку своей. — Пусть выползает. Когда придёт время — разберёмся.

Засекина повернулась ко мне. В её серо-голубых глазах плескалась застарелая боль, но голос прозвучал твёрдо:

— Когда придёт время, я хочу быть рядом.

— Будешь, — пообещал я. — Непременно будешь.

* * *

Владимир встретил нас колокольным звоном.

Весть о победе над Кощеем опередила армию. Гонцы, отправленные ещё из Суздаля, донесли новость до столицы. Горожане высыпали на улицы, бросали цветы под копыта лошадей, кричали здравицы. Стрельцы шагали с гордо поднятыми головами, и даже самые усталые распрямляли плечи под восторженными взглядами толпы.

Я ехал впереди колонны, кивая в ответ на приветствия. Рядом держалась Ярослава — её рыжая коса металась на ветру, а на губах играла довольная усмешка. Гвардейцы замыкали строй.

У ворот дворца нас уже ждали. Слуги приняли лошадей, мажордом склонился в глубоком поклоне.

— С возвращением, Ваша Светлость. Позвольте поздравить вас с победой. Ваши покои готовы, горячая вода подана, ужин будет через час…

— Есть ли что-то срочное? — уточнил я.

Мажордом замялся.

— Руководство Кадетского корпуса звонило трижды за время вашего отсутствия. Директор Чаадаев просил связаться с ним немедленно по вашему возвращению. Он… настаивал на срочности.

Я нахмурился. Чаадаев не стал бы беспокоить по пустякам.

— Что ещё?

— Господин Крылов ожидает в приёмной, как услышал о вашем возвращении, — мажордом понизил голос. — Говорит, дело не терпит отлагательств.

Ярослава переглянулась со мной.

— Проводи Григория Мартыновича в мой кабинет, — распорядился я, направляясь к лестнице. — И попроси Жан-Пьера сделать бутербродов.

Горячая ванна и ужин подождут. Что бы ни случилось в моё отсутствие — это явно важнее отдыха.

Глава 7

Кабинет встретил меня привычным запахом старого дерева и чернил. Григорий Мартынович Крылов уже ждал у окна, сложив руки за спиной и глядя на закатное небо над Владимиром. Его сухощавая фигура отбрасывала длинную тень на паркет.

— Ваша Светлость, — он обернулся при моём появлении, и я заметил, что обычно невозмутимое лицо бывшего начальника Сыскного приказа было напряжено. Проницательные серые глаза смотрели настороженно, а аккуратно подстриженные усы чуть подрагивали.

— Присаживайтесь, Григорий Мартынович. — Я указал на кресло у стола и сам опустился напротив.

Усталость после долгого похода давила на плечи, но отдых подождёт — Савва сказал, что дело не терпит отлагательств.

Крылов сел, положив на колени тонкую папку с бумагами.

— За время вашего отсутствия со мной связался Родион Коршунов, — голос временно исполняющего обязанности главы Владимирского Сыскного приказа звучал глухо, словно он с трудом сдерживал гнев. — А с ним, в свою очередь, связался директор Кадетского корпуса.

Я чуть приподнял бровь. Именно Родион был тем человеком, который нашёл для меня полковника Чаадаева. Если Елисей Спиридонович обратился к Коршунову напрямую, значит, дело серьёзное.

— Чаадаев безуспешно пытался выйти на вас, — продолжил Крылов. — Понимал, что вы на военной операции, но ситуация требовала немедленного вмешательства. Поэтому он обратился к Коршунову как к знакомому лицу, а тот уже переадресовал всё мне.

— Что за ситуация?

Крылов на мгновение замолчал, и я увидел, как побелели костяшки его пальцев, сжавших папку.

— Криминальная сеть во Владимире. Масштабная. Связанная с Городовым приказом и благотворительной организацией под названием «Общество Призрения Погорельцев и Беженцев».

Внутри меня что-то холодно сжалось. Общество Призрения. Я вспомнил январский день, когда открывал Кадетский корпус. Толпу оборванных, голодных детей у ворот. И худого мальчишку лет двенадцати с тёмными кругами под глазами, который спросил, будут ли их водить к богатым извращенцам, как делали в приюте.

Тогда я решил, что речь о каком-то единичном ублюдке. Приказал Гавриле допросить ребёнка и передать информацию Крылову для расследования. Думал, что это локальный случай — один мерзавец, которого быстро найдут и накажут.

Похоже, я ошибался.

— Речь идёт не о единичном случае, — словно прочитав мои мысли, произнёс Крылов. — Это организованная система. Сутенёрство и сводничество детей для состоятельных извращенцев.

Кровь застучала в висках. Я медленно выдохнул, заставляя себя сохранять спокойствие.

— Гаврила передавал вам информацию? Я поручил ему допросить того ребёнка.

— Да. — Крылов кивнул. — Разбирая поступившие служебные записки, я нашёл его рапорт и поставил задачу одному из своих людей. Но тогда я не понимал масштаба. Думал, что это отдельный инцидент.

— А теперь?

— Теперь понимаю. После того как Чаадаев вышел на Коршунова с этой историей, я съездил в Кадетский корпус лично. Побеседовал с мальчиком по имени Артём — тем самым, который и заварил всю эту кашу. Он рассказал подробности.

Крылов открыл папку и достал несколько листов, исписанных его аккуратным почерком.

— По результатам беседы я начал масштабную слежку за подозреваемыми. — Серые глаза встретились с моими. — Понимал, что вы не оставите это в покое, Ваша Светлость. Вот что нам удалось выяснить.

Я молча ждал, не прерывая.

— В центре всего стоит банда некоего Сердцееда. Занимает главенствующую позицию в криминальном мире Владимира. Им подчиняются многие другие, более мелкие шайки. Банда занимается разнообразными грязными делами — но нас интересует одно направление. Они используют детей для попрошайничества, воровства, слежки за целями. А главное — за деньги поставляют беспризорников в приюты Общества Призрения.

Сердцеед. Я запомнил это имя.

— Общество Призрения — это легальная благотворительная организация, — продолжил Крылов. — Получает пожертвования от богатых меценатов, официально помогает людям после Гонов, пожаров, эпидемий. Часть их объектов заточена под помощь беспризорникам. У них филиалы более чем в двадцати городах Содружества.

Он