Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

А настоятель храма Спокойных и журчащих вод между тем заботливо проводил молодого человека в его комнату и уложил в постель.

Глава 31

Облачные гаринафины

Кладбище Костей, Укьу-Гондэ, двенадцатый месяц десятого года после отбытия принцессы Тэры из Дара

По-прежнему глядя на солнце со спины своего гаринафина, Тово Тасарику обратил внимание, что на поле боя внизу вдруг воцарилась тишина.

«Почему мои храбрые воины перестали издавать боевой клич? Уже сокрушили врага? Ну почему я обречен вести столь скоротечные битвы? Как будущим сказителям оценить мои победы по достоинству?»

Тово посмотрел вниз, полный решимости насладиться триумфом, вопреки тому, что сам сыграл в его достижении не слишком впечатляющую роль, и похолодел.

На всем протяжении поля боя орда льуку остановилась, не дойдя всего лишь нескольких шагов до костяных зверей.

Воины из первых шеренг катались по земле, прижав к голове ладони. Следующие за ними ряды разбрелись, люди размахивали руками, словно пьяные. Даже в тылу наро и кулеки побросали оружие и молились, стоя на коленях, как если бы стали очевидцами некоего чуда.

«Что случилось?»

Тово не видел зигзагов молний над плоской равниной и не слышал громовых раскатов могущественной темной магии. Над полем боя висела какая-то сверхъестественная тишина.

Заинтригованный, тан повел своего скакуна на снижение, напряженно вглядываясь. Земля под льуку, по непонятной причине остановившимися перед костяными зверями, была залита кровью. Кровью, которая продолжала хлестать у них из носов и ушей. Воины умирали.

Костяные монстры подались вперед, головы их были низко опущены, а длинные шеи покачивались из стороны в сторону. Куда бы ни обращались их издававшие безмолвный рев пасти, там мужчины и женщины моментально валились на землю, как трава или кустарник, срезанные, дабы пополнить зимние запасы фуража.

Тово Тасарику отказывался верить собственным глазам. Это было необъяснимо. Попросту невозможно, лишено всякого смысла. И тем не менее именно так все и происходило.

По мере того как Тово скользил над застывшим войском льуку, боевой порядок рушился. Перепуганные наро и кулеки разбегались в разные стороны, стремясь поскорее убраться подальше от проклятого дыхания гигантских акуруро токуа. Древние легенды повествовали о том, как боги некогда положили конец Пятой эпохе человечества при помощи чудовищ, способных наносить раны издалека, убивать взглядом, обращать в камень одним лишь своим дыханием.

Получается, легенды эти оказались правдивыми. Правдивыми буквально во всем.

Однако Тово не мог с этим смириться. Не желал смириться. Ведь если признать, что боги на стороне мятежников, это полностью перечеркнет его планы, обесценит победы и триумфы. Тогда получится, что все жертвы, включая потерянную им самим руку, были напрасными. Нет, он просто не может посмеяться над мечтой каждого льуку, над достижениями Тенрьо и Кудьу Роатанов.

В памяти у Тово всплыл рассказ Тоофа и Радии, этих гнусных предателей, давно уже переметнувшихся на сторону Тэры: много лет назад экипаж «Прогоняющей скорбь», флагманского корабля коварной принцессы варваров, сумел напугать и отвлечь преследующий их город-корабль льуку, использовав разрисованные под саблезубых тигров воздушные змеи и устроив удивительное представление театра теней. Это был всего лишь хитроумный обман. Не исключено, что и сейчас враги вновь прибегли к чему-то подобному.

Тово воспрянул духом. Да, наверняка так оно и есть. Ну откуда у варваров из Дара вдруг возьмется настоящая магия? Это всего лишь очередная иллюзия, еще одно представление, призванное запугать простаков.

Между тем остальные наездники гаринафинов, ошеломленные творящимся на земле хаосом, бесцельно кружили над полем боя, не зная, что делать.

Спускаясь к ним, Тово ударил пятками скакуна, заставив его издать долгий и пронзительный крик, чтобы привлечь их внимание. Орудуя сигнальным копьем, как гигантским указательным пальцем, Тово поочередно указывал на «Семиглавого гаринафина», «Тысячеликого саблезубого тигра», «Когтистую акулу», «Многоногого волка», «Двуликого буйвола»…

– Сжечь их всех! – гаркнул тан. – Тен дьудьу купэруна?

Всадники поняли его и хором откликнулись:

– Льуку кьо!

Костяные звери – всего лишь символы: выдуманный ужас, нарисованные тигры, увеличенные детские игрушки. Может, им и по силам парализовать суеверных кулеков, сражающихся в пехоте, но этот фокус не пройдет с вымуштрованными гаринафинами под управлением благородных наездников. Крылатым зверям ничего не известно об историях, которые рассказывают шаманы, а их всадники насквозь пропитаны несокрушимым духом льуку!

Тово нарисовал сигнальным копьем длинную дугу, и последние из гаринафинов льуку, не обращая внимания на пораженные ужасом наземные войска, удирающие с поля боя, устремились к арукуро токуа и начали на них пикировать.

Стараясь до последнего не отрывать взора от приближающихся гаринафинов, Тэра дернула очередной рычаг, на этот раз увенчанный панцирем черепахи.

В тот же миг навесы из шкуры гаринафина опустились на глазницы черепа-кабины, запечатав Тэру и Торьо внутри.

В утробе каждого огромного зверя команды оживителей засуетились, исполняя приказ о защите костяных крепостей. Люди сходили с открытой спины арукуро токуа, оставляя вырабатывающие энергию паруса и посты впередсмотрящих. Спотыкаясь, скользя и падая, они собирались в брюхе и накрывали гаринафиньими шкурами центральное поющее легкое. Приказ Тэры означал, что мятежникам следует отступить и принять меры для защиты инструмента, производящего «Божественный глас», – так черепаха при угрозе со стороны хищника укрывается под панцирем.

Атака началась.

Раз за разом гаринафины льуку пикировали на искусственных зверей, спины и крылья которых были оставлены защитниками, и полосовали их языками огня в стремлении поджечь костяные каркасы и поджарить спрятавшиеся внутри команды. Укрытия из гаринафиньих шкур устояли, но неприкрытые крылья-паруса и колеса-ноги почернели, обуглились и занялись пламенем.

– Нужно сбить огонь! – крикнул Годзофин. – Если потеряем возможность передвигаться, нам конец!

С тыла от арукуро токуа вынырнули из-под укрытий из гаринафиньих шкур наро и кулеки повстанцев. Воины устремились вперед, каждый нес землю в свертке из буйволовой шкуры. При помощи этого нехитрого снаряжения они стали сбивать ревущее пламя, пытаясь загасить его. Вскоре волосы у них опалились, глаза щипало от дыма, а руки покрылись волдырями и ожогами. Когда куски кожи, которыми они сбивали огонь, загорелись сами, многие агоны прыгали на дымящиеся колеса-ноги, чтобы накрыть пламя собственными телами. Крики боли и смрад горящей плоти наполнили животы ходячих зверей.

Внутри черепа-кабины скулила Торьо.

Тэра обнимала ее, шепча на ухо слова утешения.

– Бойся богов и верь им, – сказала она подруге. – Но никогда не страшись смертного врага. Мы победим.

– Что проку в победе? – спросила молодая женщина. Голос ее дрожал не от страха, а от отчаяния. – Множество людей уже погибло, и сколько их погибнет еще.

Тэра не сразу нашлась, что ответить.

– Кровопролитие закончится… – робко прошептала она. – Когда