Морфир Бьёрн - Тома Лавашри

без конца текло, как из родника, и он вечно цеплялся за мамину юбку. Бедняга не ел, а клевал, как птенчик. Этим малышом Эйрик не слишком-то гордился, нет. Полагаю, сейчас он уже умер.

Неожиданно открыв глаза, Гизур обратился ко мне:

– Как его звали, я забыл?

– Бьёрн, – ответил я.

– Хорошо. А тебя как зовут?

– Бьёрн. Я был тем самым мальчиком, у которого вечно текло из носа.

Гизур ничуть не смутился, а наоборот, улыбнулся.

– Ты изменился, – попросту сообщил он.

– Мой брат – морфир, – объявил в этот момент Гуннар с гордостью, которая меня удивила.

Гизур приподнял седые брови. И я увидел, как на красивом лице Хельги заиграла насмешливая улыбка.

– Ну, это, может быть, немного поспешное заключение, – сказал хозяин дома.

– Он победил ледяного воина, посланника вьюги! – напомнила Сигрид.

– С помощью присутствующих тут Гуннара и полутролля, – уточнил я.

– Мой отец тоже считает, что Бьёрн – морфир, – доказывал Гуннар.

– А я считаю, что моя дочь – самая прекрасная и умная девушка в Физзландии, – ответил Гизур. – И это нормально, я же ее отец.

И они с Хельгой ласково поглядели друг на друга.

– Даже белуха признала Бьёрна! – воскликнула Сигрид, у которой кончились и терпение, и доказательства.

На этот раз Гизур и Хельга не смогли удержаться от смеха.

– А ты что об этом думаешь, господин полутролль? – спросил Гизур Белый Волк у Дизира.

– Бьёрн не дагой, как раньше. Он был маленький друсишка без будущего, а деберь мы бсе им гордимся. Но он не морфир. Впрочем, я не верю в морфиров.

– Ну, это другое дело! – сказал Гизур Белый Волк. – Слова, полные здравого смысла.

И он встал.

– Завтра на рассвете, – напомнил он, выходя из зала, и движения его опять были беззвучными, как у рыси в засаде.

Даже после того как Гизур вышел, его присутствие все еще ощущалось из-за запаха, который перебивал даже амбре полутролля Дизира.

Хельга тоже встала и поинтересовалась, какое угощение было бы нам приятно.

– Белый сыр! Дикая козлятина из Аггафьорда! Барашек на вертеле! – облизываясь, выпалил Дизир.

– Фрукты! Овощи! Паштет из оленьей печенки! И омлет на сале! – добавила Сигрид. – И птичье филе.

– Зайчатина с кровью! Салат из водорослей! Медовое пиво с ежевикой! Рагу из тюленя! – заказал Гуннар.

– Всё, что у тебя припасено, Хельга, смело неси на стол! – шутливо ответил я. – Всё, кроме рыбы!

Красавица Хельга неторопливым шагом отправилась на кухню.

– Думаете, она вернется со всем, что мы попросили? – недоверчиво уточнила Сигрид.

– У Гизура Белого Волка лучшая в королевстве кухня после короля, – сообщил Дизир, из уголков его скривленных губ капала слюна.

– А почему он сам не ест с нами? – спросил я.

– Может, уже обедал, – предположил Гуннар.

– Никто никогда не видел, как Гизур ест, – прошептал полутролль. – Можно подумать, что он, как призраки, не нуждается в еде.

Прошло полчаса. Хельга вернулась с благоухающим блюдом, за ней следовали высокомерная кухарка и две ее заносчивые дочки, неся подносы, полные яств.

– Эдо же бир Година! – воскликнул Дизир.

Хельга ушла, оставив с нами остальных женщин. И поскольку нам хотелось поесть с удовольствием, чтобы нас не разглядывали свысока эти чванливые обитательницы Хофна, мы вскоре отослали кухарку с дочками.

– И слава хозяину! – выкрикнул полутролль, не переставая жевать. – Слава хлебосольному Гизуру!

В темноте в дальнем конце зала я заметил королевского хохлатого орла на насесте. Я уже наелся до отвала и подошел к нему с куском мяса, но он не пожелал его попробовать, а отвернулся с презрительным видом.

– Каков хозяин, дагова и бтичка, – пошутил Дизир, доедая свое блюдо.

Мы отправились на покой, настолько объевшись мясом и пивом, что голова кружилась. Я проснулся среди ночи, в животе бурлило, мне надо было срочно выпить холодной воды. Похоже, кто-то о нас позаботился, поскольку кувшин с водой стоял у самой кровати. Я опустошил его залпом.

Но сразу заснуть было невозможно, и я отправился будить Дизира.

– Бьёрн! Чдо здрязлозь? Чдо дебе нужно даг поздно?

– Значит, ты не думаешь, что я морфир?

Он сел и протер глаза.

– А ты? – спросил он. – Что ты сам про это зкажешь?

– Думаю, это правда.

– И даг и ездь! Без зомнения!

– Но почему тогда…

Он не дал мне договорить.

– Когда бзе узнаюд, что в Физзландии объявился новый морфир, все умные люди будут тебя сторониться – им будед здрашно. Только есть и другие, горячие головы! Бозлушай хорошо, чдо я дебе сгажу, мой Бьёрн! В каждом городе, в каждой деревне всегда найдется дурень, который подумает: «Я не боюзь морфира Бьёрна, зына Эйрика. И я докажу это, проткнув его мечом насквозь, и прозлавлюзь в одном-единственном бою!»

Дизир немного помолчал. Он явно был очень взволнован.

– Одни вызовуд дебя на бой чездно, но другие бодстроят какие-то бродивные гадости, – продолжал он, опуская мне на плечо тяжелую лапу. – Дак чдо боверь: чем бозже взе узнаюд, что ды морфир, дем лучше.

21

Троллиха и ее друзья

Еще не рассвело. Гизур уже ждал нас: он восседал на огромном белом коне, и на плечах у него был закреплен длинный серебряный насест. На одном конце устроился королевский орел в окружении двух пепельных ястребов, а на другом теснились снежный лунь и два коршуна.

– Можно подумать, мы на охоту собрались, – буркнул Гуннар.

Из-за насеста на плечах Гизуру приходилось держать голову наклоненной вперед, что еще усиливало его сходство с диким зверем в засаде. Я бы не слишком удивился, если бы он соскочил с коня и помчался на четырех лапах, легко и мощно, как одинокий волк, настигающий добычу.

Хельга в дорожном платье сидела на серой кобыле лунного цвета. Нам же дали маленьких рыжих лошадок из Скудландии, послушных и привычных к каменистой местности.

– В путь! – воскликнул Гизур.

И наше молчаливое путешествие на север началось.

Встало солнце, в один миг осветив огромную равнину Зифьорда. Мы ясно различили Срезанные горы, бледно-голубую полосу, за которой мы найдем нашу дорогую долину. В каком виде? Это был уже другой вопрос.

Ночью шел дождь: на мокрой траве и деревьях блестели капли воды. Над ручьями поднимался пар, и время от времени они выпускали нам прямо в лицо белые облачка. Мы проезжали спящие фермы, и обычные для Зифьорда дома, у которых крышу покрывал зеленый газон, сбегающий почти до самой земли. По таким крышам всегда бродят козы, пасутся или гоняются друг за дружкой, валяя дурака.

В полдень мы перекусили лепешками и сыром. Гизур Белый Волк не ел ничего.

– Хочешь разделить со мной эту лепешку, о Гизур? – с невинным видом спросила у него Сигрид.

– Спасибо, девушка. Я не голоден.

Мы продолжили путь не спеша, потому что Гизур решил сделать остановку на своей ферме в Хавере, неподалеку от гор. Я бы предпочел скакать без остановки, чтобы как можно быстрее быть у нас в долине и освободить родителей, Лалу, Ари и бедного Друнна, но я не осмелился перечить Гизуру.

Мы продолжили путь не спеша

«Они уже столько времени провели под землей, – думал я. – Днем больше, днем меньше…»

Мы доехали до Хавера перед закатом. Довольно большой дом стоял посреди речки на вытянутом островке, добирались туда по подъемным мостикам. У него не было стен в прямом смысле слова, крыша стояла прямо на земле. Похоже на корабль, перевернутый кверху килем. Вокруг повсюду свободно бегали бараны.

Нас встретила мощная, словно дуб, троллиха по имени Тетуна, которой поручалось следить за фермой в отсутствие Гизура.

– Надеюсь, тролли вас не смутят? – учтиво спросила хитрая Хельга.

– Еще как смутят! – улыбаясь, ответил Дизир.

Хавер расположен неподалеку от Коя. По дороге Гизур рассказывал нам об этом городе, слава о котором