Морфир Бьёрн - Тома Лавашри

уже до нас долетала. Там жило смешанное общество: тролли, полутролли, хирогвары… и единственный человек, Флосси, которого обитатели Коя прозвали Викинг-без-Семьи.

Тетуна хорошо позаботилась о нас: застелила кровати свежими простынями, проветрила комнаты и приготовила рагу из ягненка.

После еды мы стали свидетелями того, как в дом потянулась целая вереница посетителей из соседнего городка. Тетуна разворачивала всех одной и той же фразой:

– Не зегодня, хозяин зейчас здесь.

Когда Гизур вернулся из конюшни (на трапезе его не было), перед дверью как раз оказались два тролля.

– Не зегодня! – сказала им Тетуна.

– Да ладно, пусть войдут, – велел Гизур.

Тролли сели в уголок и тихонько о чем-то заспорили. Пришли другие тролли и полутролли. Они все садились подальше, но их кошмарный запах заполнял весь зал. Наверное, чтобы это меньше чувствовалось, они разожгли свои трубки, набитые местными лишайниками.

Я заметил, что, перешептываясь, они незаметно поглядывали в сторону Гизура.

Чуть позже одна немолодая троллиха стала постукивать ногой по полу и что-то бормотать.

– Перездань! – вмешалась Тетуна, тревожно косясь на Гизура.

– Не обращай на меня внимания, – ободрил ее хозяин. – И доставай свою флейту, Тетуна, ну давай!

Тетуна выглядела удивленной, она принесла инструмент – двойную флейту, длиной не больше пальца, и заиграла.

– Она большая мастерица, – сообщил нам Гизур.

Две молодые троллихи вскочили и исполнили старинный танец с множеством прыжков, действительно очень красивый.

– Нозок выше! – требовала одна.

– Вовзе нет, вызота как надо! – защищалась другая.

– Моя бабушка тянула нозок выше ноза!

– А моя – нет!

– Твой танец не назтоящий! Тетуна, ну зкажи ей, пожалуйзта, ведь нозок должен взлетать выше ноза!

– Ерундень, дребедень!

Эти препирательства продолжались довольно долго, у Тетуны терпение было ангельское.

Тем временем пришла полутроллиха с хирогварами и спела лирическую песенку на старофиззландском.

Я и сейчас помню припев:

Как люблю я ваз

Честно, без прикраз

Верьте в мой раззказ

В замый тролльский чаз!

После этого один хирогвар, невысокий человечек с прищуренными глазами и смуглой кожей, очень странно одетый, выступил вперед, чтобы тоже спеть песню, но не смог выдавить из себя ни звука и разрыдался. Тролли увели его в уголок и налили пива, чтобы он успокоился.

Хирогвар, невысокий человечек со смуглой кожей…

– С хирогварами всегда так, – шепнул мне Гизур. – Они позабыли все свои традиции и сильно огорчаются из-за этого.

Один тролль застучал в барабан, наверно, чтобы разрядить обстановку. Дизир выскочил как чертик из коробки и побежал приглашать на танец полутроллиху. Вдвоем они понеслись в развеселом тролли-волли, и другие танцоры от них не отставали.

В этот момент в дом вошел человек-холм, буквально распахнув дверь ногой. Мне показалось, его волосы и длиннющая борода не встречались с расческой долгие годы. На нем был шлем с рогами, а лицо багровело, как у тех, кто долгие годы пьет огненную воду. Это был Флосси, Викинг-без-Семьи.

– Как? Почему? Что тут происходит? Танцуют и смеются, а меня не предупредили, не позвали! ЩАС ВСЕ ПЕРЕЛОМАЮ!

Я уж подумал, что он правда всё переломает, но этого не произошло. Без всякого перехода Флосси схватил Тетуну за талию и закрутил в танце. Они лихо отплясывали, и люди перед ними расступались, даже Дизир предпочел не стоять у них на дороге.

Гостеприимная Тетуна весила, пожалуй, килограмм сто, но все-таки Флосси иногда удавалось подкидывать ее в воздух. А она смеялась нежно и мелодично, надо же, какой приятный смех! Веселье было в самом разгаре.

Признаюсь, в этот момент я совсем не думал о родителях, ждущих в пещере. Я был счастлив, на сердце у меня потеплело от музыки и пива. Тут я обернулся к Гизуру. Он был совсем в другом настроении. Губы у него дрожали, кулаки сжимались так, что даже побелели.

– Гизур? – встревожился я.

– Мне нужно выйти, – бросил он.

22

Секрет Гизура

Гизур резко встал и шатаясь направился к двери. Тех, кто попадался ему на пути, он просто расталкивал.

– Не зтоит извиняться, мой господин, какие пуздяки! – фыркнул один захмелевший тролль.

– Вот новости! – поддакнул кто-то еще.

Но в целом поспешный уход Гизура Белого Волка мало кто заметил.

Мне же это зрелище сильно испортило настроение. У меня были свои идеи насчет Гизура, они появились сразу же, с первой минуты, как я его увидел. И эти идеи мне совсем не нравились.

Хельга подсела ко мне с двумя стаканами, доверху наполненными пивом.

– Будь здоров! – сказала она.

– Будь здорова!

Я заметил, что она бросает тревожные взгляды на дверь.

– Что ты думаешь о моем отце, Бьёрн?

Хельге пришлось почти кричать, чтобы я ее услышал, такой шум стоял вокруг.

– Что она говорит? – тут же захотела узнать Сигрид.

– Она хочет… ЗНАТЬ, ЧТО Я ДУМАЮ О ЕЕ ОТЦЕ!

– ПОЧТЕННЫЙ ГОСПОДИН! – выдала Сигрид.

В этот момент музыка и песни стихли, уступив место разговорам и смеху, звучавшим со всех сторон.

– Браво! – взревел Флосси. – А теперь выпьем!

– Я хотела бы знать именно твое мнение, – настаивала Хельга, на этот раз шепотом.

Я наклонился к ней и поделился своими идеями. Думаю, виновно в этом внезапном приступе откровенности было медовое пиво.

– Твой отец очень любезен, – начал я. – Но от него пахнет зверем, никто никогда не видит, как он ест, и он выходит из дому в полночь и чем-то занимается в темноте.

– И что? – с вызовом бросила Хельга.

– Я думаю, твой отец – оборотень!

Лишь немногие знают, что оборотень – это человек, которого боги наказывают за жестокость, превращая его в волка, как только стемнеет. «Ты ведешь себя как зверь, вот и стань зверем», – сказал Годин Торвару – воину-детоубийце, одному из первых волков-оборотней.

– КТО-КТО, ТЫ ДУМАЕШЬ, ГИЗУР? – переспросила Сигрид.

Хирогварский струнный оркестр (чудовищно расстроенный) сменил музыкантов-троллей, и мы снова не могли расслышать друг друга. Тетуна прошла неподалеку от нас, улыбаясь. Хельга остановила ее и закричала ей в ухо:

– ОН ГОВОРИТ, ЧТО ПАПА – ОБОРОТЕНЬ!

Тетуна глянула на меня очень сурово. Она схватила меня за шиворот и прижала к моему лицу свой нос размером с тыкву.

– ГИЗУР ВЫХОДИТ В ТЕМНОТУ ПОПЛАКАТЬ, ВОТ И ВСЁ!

Сказав это, она меня выпустила и я приземлился обратно на скамейку, а она пошла на кухню или еще куда-то. До Сигрид теперь наконец дошел смысл разговора.

– Гизур, друг твоего отца, – проговорила она, – и оборотень… это невозможно!

Я хотел ответить, что Гизур, наверное, стал оборотнем уже после того, как познакомился с моим отцом, или что он хорошо скрывал свои делишки, но я уже не мог больше кричать. Я подал знак обеим девушкам выйти со мной наружу, и мы проложили себе путь через толпу.

Снаружи Хельга вскочила на каменную скамью и стала всматриваться в темноту.

– Он там, – сказала она, показывая точку на горизонте.

На юго-западе возвышался один-единственный холм, на котором можно было разглядеть всадника, неподвижного и затерянного на залитых лунным светом просторах.

– Что он там делает? – спросил я.

– Ничего, – вздохнула Хельга. – Просто грустит.

Она спрыгнула со скамьи, подобрала камушек, а земля в этих местах ими просто нашпигована, и бросила его в реку.

– Давным-давно мой отец был большим кутилой, – сказала она. – Он больше всего на свете любил посиделки с друзьями, нескромные песенки. Обожал отплясывать с троллихами и напиваться медом.

Мы услышали громкий стук, донесшийся изнутри. Наверно, кто-то перебрал и свалился.

– Моя мама была красавица, но не могла ничегошеньки делать сама. Она сидела дома и играла с кошками. У нее не получалось даже ухаживать за мной,