Черная Песнь - Энтони Райан

"Тогда где... . . ?"

"Ты знаешь о месте под названием Храм Копья?"

Чо-ка прищурился в веселом недоумении. "Конечно. Кто же не знает?" Его веселье быстро улетучилось, когда он увидел решимость на лице Ваэлина. "Ты хочешь отправиться именно туда?"

"Хочу. Это далеко?"

"Да, далеко, но это не главное. Монахи хорошо охраняют свой храм, и им нельзя перечить. Только те, кто приглашен, могут даже приблизиться к его воротам. Это не то место, куда люди приезжают просто так, по прихоти, лорд".

"Это не прихоть. Мои друзья будут там. Проведи меня в Храм Копья, и наш долг будет погашен".

Чо-ка вновь обратил мрачный взор к городу. "У Канального Звена здесь много братьев".

"Тогда будем надеяться, что у них хватило здравого смысла бежать до этого момента". Видя, как на лице разбойника разгорается конфликт, Ваэлин добавил: "У меня не поднимется рука остановить тебя, если ты захочешь предупредить их, если ты считаешь, что твой долг перед ними перевешивает твой долг передо мной".

Он увидел, как разбойник прикусил губу, чтобы ответить, и почувствовал ропот беспокойства со стороны черной песни. Очевидно, терпение Чо-ка имело пределы - долг или не долг. "Будем держаться холмов, - негромко пробормотал он, направляясь к соседней возвышенности. "На запад, потом крюк на юг. Меньше вероятности наткнуться на патрули, и я знаю торговый пост, где не задают лишних вопросов".

Потребовалось два дня и ночь ночевки под открытым небом, прежде чем они добрались до торгового поста. Он представлял собой небольшое скопление лачуг, сгрудившихся вокруг моста, перекинутого через безлюдный участок западного канала. Когда они подошли к нему, время было еще раннее, и деревушка была окутана туманом. Ваэлин заметил, что ни из одной трубы не поднимается дым.

"Подождите, - сказал он, приседая и приглашая Чо-ка сделать то же самое.

"Что-то не так?"

Ваэлин вгляделся в запотевшие лачуги и прислушался к голосу черной песни - мрачной мелодии, говорящей о смерти, но не об опасности. "Сомневаюсь, что мы найдем здесь много товаров для торговли", - сказал он, поднялся и пошел вперед.

Первый труп лежал среди грядок с овощами - мужчина средних лет, его поношенная туника темного цвета была испачкана засохшей кровью, вытекшей из нескольких колотых ран на спине. Заглянув в соседнюю лачугу, можно было обнаружить женщину примерно того же возраста, раздетую догола и лежащую на земляном полу. Судя по неглубоким порезам, изрезавшим ее плоть от паха до шеи, Ваэлин решил, что ей потребовалось немало времени, чтобы умереть.

Они двинулись дальше, насчитав еще дюжину трупов, либо зарубленных на открытом месте при попытке бегства, либо замученных до смерти в собственных домах. В большой хижине, где располагался торговый пост, нашли еще четыре тела. Двое мужчин, один старый, другой молодой, и женщина, лежавшая в углу с глубокими порезами на руках. При дальнейшем осмотре обнаружился младенец, которого она пыталась прикрыть, - девочка, смотревшая на Ваэлина пустыми глазами с почти идеальным кукольным лицом, не отмеченным ударом, раздробившим ей череп.

"Лохн-ва", - услышал он бормотание Чо-ка и повернулся, чтобы найти его скрюченным рядом с телом старшего мужчины.

"Ты знал его?" спросил Ваэлин.

"Его знали все гадюки Канала Линк. Лучший скупщик в Северной префектуре и всегда честный торговец". Он дернул головой в сторону других трупов. "Его дочь и зять".

"И внучка". Ваэлин окинул взглядом разгромленный дом. Пол был усыпан осколками разбитых кувшинов и осколками разбитых бочек. Мелодия черной песни говорила о грабежах, продиктованных отчаянием, о том, что люди действуют не только из-за страха, но и из-за жестокости.

"Не ожидал, что Шталхаст так далеко заберется", - заметил Чо-ка, подталкивая сапогом обломки.

Ваэлин заметил что-то в стене и, присмотревшись, подтвердил свои подозрения. "Не Шталхаст и не Тухла", - сказал он, выдернув предмет из стены и бросив его Чо-ка.

"Арбалетный болт". Он поднес стальной снаряд к свету. "Из арсенала Торгового короля, если я правильно понимаю". Отбросив болт в сторону, он мрачно опустился на колени, чтобы обшарить карманы мертвого торговца. "Значит, солдаты. Дезертиры, вероятно, и в спешке. Полагаю, им не понравилась перспектива столкнуться со Шталхастом, и кто может их в этом винить?" Его губы искривились в мрачном веселье, когда он извлек горсть монет из подкладки куртки несчастного Лон-ва. "Даже не удосужились как следует обыскать. Если собираешься ограбить человека, то хотя бы сделай это как следует..." Он резко замолчал, когда снаружи раздалось громкое лошадиное фырканье.

Пробормотав проклятие, Чо-ка выхватил меч и присел рядом с дверным проемом. Ваэлин, однако, не стал вооружаться и, выйдя из хижины, обнаружил Дерка посреди разрушенного хутора. Ему удалось сохранить седло и уздечку, и он стоял, запрокинув голову и нетерпеливо волоча копыта по земле.

"Проследил за нами весь этот путь", - сказал Чо-ка, убирая меч в ножны. "Никогда не видел, чтобы лошадь так любила всадника. Думаете, он не будет возражать против двойной ноши, лорд?"

"Да". Голос Ваэлина вырвался из унылого вздоха, и черная песня затопила его существо. В его голове непрерывно мелькали лица убитых жителей деревни, а мелодия песни порождала непреодолимую ярость, изгонявшую все цели, кроме одной.

"Лорд?"

Ваэлин едва слышал Чо-ка и лишь смутно осознавал, что бежит, чтобы вскочить в седло Дерка. Черная песня взвилась ввысь и поглотила его целиком, а жеребец взревел и понесся галопом. Следы, оставленные теми, кто устроил здесь бойню, казалось, светились на земле, когда он скакал прочь, превращенные в ярко-красные рубины песней, теперь оглушительной в своем голоде.

Когда он вновь обрел способность слышать что-либо, кроме черной песни, до него донеслись звуки мольбы человека.

"Плюх... пожалуйста..."

Зрение оставалось недоступным, но Ваэлин чувствовал ночной холодный воздух на своей коже. Он был достаточно жесток, чтобы заставить его дрожать, и его ощущение усугублялось тем, что его лицо и руки были покрыты чем-то влажным.

"Пожалуйста..."

Моргнув, Ваэлин обнаружил, что смотрит на пару окровавленных рук - своих рук. Он протянул их к огню, растопырив пальцы, чтобы поймать тепло. Он сидел на земле на небольшой лесной поляне, костер подбрасывал угли в безоблачное ночное небо, пламя плясало, а сучья деревьев поскрипывали от жесткого прохладного ветра. Ваэлин увидел труп, лежащий по другую сторону костра, - человека в неопрятных доспехах, характерных для купеческих воинов. У человека не было лица. Его зубы бледно-оранжево блестели в свете костра, ухмыляясь в звездное небо, а блестящая плоть обнажившихся мышц говорила о том, что смерть наступила едва ли