Грех и поражение - К. Ф. Брин

У двора собралось три команды – наша, наших будущих противников, свеженьких и готовых к бою, плюс команда этой несчастной женщины. Побежденные тоже были в крови, но никто из них не пострадал так серьезно.

И всем, похоже, было плевать на раненую. Сцена в саду повторялась, только на сей раз никто не убегал в страхе – сейчас все просто смотрели шоу.

Что вообще с этим магическим народцем? Достаточно сильные, чтобы нести свою соратницу, они просто стояли в сторонке и ждали, сможет ли она выбраться с поля боя самостоятельно.

Огонь гнева охватил мою душу. Зачем им так деморализовать своего товарища? Какая от этого польза? Я и представить не могла, чтобы мы бросили, к примеру, Бриа в таком состоянии. Или Бомана, или Тана, или любого из них. Ерунда какая-то. Полная чушь.

Я налетела на ее команду:

– Почему вы не поможете раненой?

Мужчина с физиономией, наводящей на мысли о подошве ботинка, вступившего в собачье дерьмо, ухмыльнулся мне:

– А тебе-то какое дело?

– Вам что, совсем плевать на нее?

– Это ей урок, пусть узнает, каково проигрывать, – без капли сочувствия заявил мужчина.

– Нет, узнает она только, что она сама по себе. Понимаешь, что это означает?

Я умолкла на миг, очень близкая к тому, чтобы схватить его душу и поставить его на колени. Мужчина смотрел на меня надменно, насмешливо, и я продолжила:

– Это означает, что ваша команда будет не командой – а просто группой индивидов. Когда дойдет до выживания, каждый индивид будет заботиться только о себе. И если при этом погибнет кто-то из товарищей, каждый подумает – что ж, это ведь не я, да? И не они волочат свои окровавленные задницы по гравию, – кивнула я на женщину. – Это делает вас слабыми. Всех вас. Лидеру глупо и недостойно допускать такое. Это ведь ты их лидер, верно?

Он продолжал смотреть на меня как на пустое место.

Глаза застила красная пелена ярости. Подошли и уселись возле моих ног кошки. Раздался смех. Ситуация была настолько абсурдной, что я на миг растерялась, не находя слов.

– Ты дурак, – выплюнула я наконец. – Она не единственная, кто проиграл первый бой. Вы все проиграли, тупое ты дерьмо. Если мы позаботимся о нашей команде сегодня, команда позаботится о нас завтра. – Я тряхнула головой. – Я бы сказала, что найду вас в коридорах, чтобы преподать вам урок – чтобы заставить пошевелить вас своими жирными задницами, – но, очевидно, никто из вас на это не способен. Однако если кому-то из вас все-таки захочется, чтобы его поколотили… – я широко развела руками, – я готова.

Вздохнув, я посмотрела на женщину, жутко бледную. Она потеряла много крови.

– Джерри, помоги мне. Она тяжелая.

Женщина вскинула на меня мутный взгляд, но ничего не сказала. Сейчас все ее силы уходили на то, чтобы не отключиться.

Джерри с важным видом выступил вперед, весь такой плечистый-мускулистый. Но когда он подошел к женщине, маска суровости на его лице сменилась выражением сочувствия. Он помог мне осторожно поднять ее, стараясь не коснуться истерзанных руки и ноги, и мы отнесли раненую в сторонку.

Звенящая тишина встретила меня, когда я вернулась в центр двора, готовая к бою. Распалилась я не на шутку и была не прочь снести пару голов. Все здесь было нелепым, обстановка – позорной, и мне очень хотелось выпустить пар.

Далеко не сразу я поняла, что у нас имеются зрители. Они находились тут все это время, но я, сосредоточенная на крови и боли, ничего не замечала.

И еще несколько секунд ушло на то, чтобы осознать, что в этой толпе есть и Киран, что он глядит на меня с гордостью, текущей по нашей связи. Магнус тоже был там – неодобрительно поджавший губы.

Мгновение я смотрела на Магнуса, не отводя взгляд. Если он считал мои действия слабостью, если полагал, что поступать так не в характере мага, то мы могли бы обсудить это. Или, черт возьми, даже поорать друг на друга, подвыпив, за праздничным ужином. Это – если ничто иное – сделало бы нас семьей.

– Теперь, когда ты закончила выставлять себя напоказ, может, начнем? – спросил Зорн, выходя во двор, который теперь я мысленно называла ареной.

Я жестом велела Дейзи и Мордекаю выйти, а Бриа вкатила платформу с телами и сбросила с плеч рюкзак.

– Они тоже должны участвовать, – заявил мужчина с планшетом, пока команда противника рассредотачивалась.

Один из них укрылся за единственным растущим тут кустом.

– Они подростки, без кровных связей и без магии. Они на это не подписывались и подождут снаружи.

Мужчина пристально, со скучающим видом посмотрел на меня.

– Они вошли в помещение, так что они должны участвовать.

– Дверь все еще открыта. Дейзи, Мордекай, брысь отсюда!

Мужчина развернулся, вышел за дверь – и захлопнул ее прежде, чем дети хотя бы пошевелились. Щелкнул замок.

Я начала смеяться. То был смех, граничащий со слезами. Полубоги бесстрастно взирали на нас. Ни капли эмоций не отражалось на их лицах – даже на лице жены Зандера. Очевидно, ее любовь простиралась только на мужа.

– Неужели ни у кого из вас нет детей? – крикнула я, вскинув голову. – Это что, кажется вам законным?

– Все в порядке, Лекси, мы справимся. – Дилан взял меня за руку. – Не нужно молить полубогов – они далеки от порядочности. Мы выкарабкаемся сами. Никто не тронет детей и пальцем, клянусь.

Он развернул меня, и я ощутила смятение Кирана. Но, поскольку Киран молчал, я задвинула нашу связь поглубже. Очевидно, он ничем не мог мне помочь.

– Ты поставишь всех на колени, а я их поджарю. Плевое дело.

– Мордекай получил дар крови, так что Дейзи держим посередине. – Донован встал по одну сторону от девочки, Джерри занял место по другую, и земля под нами задрожала. – Лекси, назад. Ты слишком быстро все закончишь. Дай нам поразмяться. Да и эти большие шишки желают шоу.

– Так нам нужны мои кадавры или нет? – спросила Бриа, стоя на коленях у открытого рюкзака.

Не дожидаясь магии Бриа, медленной и неуклюжей, я потянулась к духам, которым доверяла, подтащила сперва Джека, потом Джона, Чеда и Мию, засунула их в трупы и подтолкнула, чтобы слезали с тележки. Потом подхватила еще нескольких, постоянно околачивающихся рядом с нами безумцев, спятивших в заключении у Валенса, и дала им тела-костюмчики. Я даже изловила Фрэнка – потому что он способен