Плюшевый: кулак - Сергей Александрович Плотников

когда староста щедро выставил на столе пиво. Сказал, что пойду спать. Было еще светло, но никто не удивился: в начале лета темнеет поздно, а день получился насыщенный. Я же отправился в отведенную мне хозяйскую спальню — и выбрался через окно.

Не то чтобы я нарывался на неприятности. И я не собирался даже заговаривать с Хилей, или Хилеей, или как ее правильно зовут. Или с ее детьми. Я просто хотел посмотреть на то, как она на самом деле живет, какого возраста ее сыновья и так далее. Еще меня очень настораживало, что староста покорно соглашался с тем, что муж Хилеи действительно сбежал. По логике, он должен всеми силами стараться запихнуть его в умершие, чтобы снять с общины дополнительный налог.

Если дело обстоит иначе, значит, что? Либо староста имеет свой гешефт. Либо муж Хилеи ушел публично, а факт его измены настолько общеизвестен, что даже деревенская община не сумела его покрыть круговой порукой. Странные, должно быть, обстоятельства! Ну да чего только в жизни не бывает.

К дому Хилеи я пробирался в обход деревни — ну и решил заодно посмотреть хозяйское поле и общинные поля. А там меня уже поджидали семеро парней с дубинками. Именно поджидали: было полное ощущение, что им кто-то сказал, где меня ждать, да еще и настропалил! Кто, интересно? Неужели Тейн?

…В общем, после того, я пятерых убил, одного покалечил, а последнего взял в плен, я, по-прежнему держа своего «языка» в болевом захвате, ввалился в обширную гостиную старосты.

Старшие ученики, не пившие ничего, крепче пива, разом обратили внимание на меня. Голоса утихли, большая часть повскакивала с мест — по комнате словно ветер пронесся. Ну да, их же учили реагировать на изменения обстановки!

Большинство глядели на меня удивленно, даже шокированно.

— А теперь расскажи нам всем, — сказал я парню, — кто довел вашу деревню до того, что вы семеро подняли руку на наследника Коннахов⁈

Глава 8

Разбирательство

«Кто довел вашу деревню».

Я с самого начала сформулировал именно так — потому что, насколько я успел изучить этот мир, за такое преступление, как покушение на меня, «отец», ничтоже сумняшеся, спалит все дома здесь. А жителей либо перебьет (возможно, буквально, кулаками), либо изгонит — что в местных реалиях также означает верную гибель. И будет полностью в своем праве. Его соседи, союзники и даже феодальный глава местного региона, граф Флитлин, отец Тильды, не поймут, если он поступит иначе.

Очень расточительно, учитывая, что земли здесь много, а людей мало! Слишком расточительно. Орис явно не думает об экономике — значит, придется мне. Это ведь я поставил себе цель: развить местную технико-магическую базу и вернуться домой. И плевать пока, осуществима ли цель в принципе, или я не успею за отведенный мне в этом мире срок. Главное — последовательно двигаться к ней. Для этого нужен прочный экономический фундамент. То есть для начала как раз это поместье с его парой тысяч крестьян. А там поглядим.

Тратить триста-четыреста человек попусту из-за чьей-то провокации я не намерен: у меня в принципе их не так много.

Теперь как бы это намерение донести до остальных…

После того, как я вошел в большую комнату дома старосты с пленником, последовало несколько секунд ошеломленного молчания (я представил колечко загрузки и надпись «Обрабатывается»). Затем старшие ученики повскакивали с мест, раздались возмущенные вопли, требования немедленно высечь и четвертовать последнего оставшегося нападающего, у старосты конфисковать все имущество, а деревню сжечь. Ожидаемо.

Тейн вопил громче всех, даже кулаком по столу застучал. Смешно. Он бойцов третьего-второго ранга решил впечатлить этим жестом? Да любой из них одним ударом кулака этот стол разметает в труху.

— Тихо! — сказал я.

Сказал негромко, на пробу. Думал, если не услышат, то как будто ничего и не было, чем орать, попрошу лучше крикнуть одного из старших учеников, что поближе ко мне.

Но, внезапно, именно этот ближайший затих, удивленно уставившись на меня. За ним другой, третий… Волна тишины прокатилась по не такой уж маленькой комнате, и я внезапно оказался центром всеобщего внимания. Удачно.

— Их было семеро, — ясно и четко сказал я. — Крепкие парни, вооруженные дубинами и камнями. Один оказался умником и сбежал. Один валяется где-то на поле ятерии со сломанным коленом, если еще не уполз. Этот вот — здесь, перед нами. Остальные четверо мертвы.

После этих слов тишина в комнате стала мертвой. Старшие ученики отлично понимали возможности восьмирангового ученика, каким я должен был быть — как и пятирангового (слухи о том, что у меня больше внутренней энергии, естественно, пожаром распространились по школе). Однако даже для пятирангового ученика вот так за здорово живешь разобраться с таким числом нападающих намного крупнее него — не комар чихнул. Как минимум, я должен был появиться перед ним избитый и шатающийся, без одного-двух зубов, а не здоровый, без единого видимого синяка, невозмутимый и даже не запыхавшийся (ведя пленника, я шел, конечно, медленно, и успел восстановить дыхание).

Стараясь поддерживать тот же «пафосный», но при этом спокойный тон, я продолжал:

— Эти недоросли нарушили и человеческие законы, и заповеди бога-покровителя. Отлично зная, что кара неминуема. Мы видели сегодня женщину, доведенную почти до сумасшествия. Мы также видели во всю эту поездку, что наши крестьяне живут гораздо хуже, чем они должны жить по отчетам управляющего, — это был выстрел наугад, потому что Тильда не давала мне читать этих отчетов. Однако я увидел, как побледнел Тейн, и понял, что попал. — Давайте выслушаем, как так вышло, что несколько глупцов из этой деревни пренебрегли неизбежной казнью и решились напасть на меня. На колени!

С этими словами я толкнул парня на пол, он со всхлипом занял требуемую позу, чуть ли не касаясь лбом половиц.

В этикете Школы не практиковались поклоны по любому поводу и без, как в некоторых культурах на моей родине. Бойцы отдавали друг другу короткие кивки, младшие перед старшими, наоборот, вытягивались во фрунт и ели их глазами. Однако крестьяне перед нами именно что падали на колени, случалось, и головой пола касались. Старосты тоже гнули спину передо мной и Тейном. Типично: разные правила приличия для разных каст.

— Ланс! — я обратился к ближайшему из старших учеников, тому, кто первый замолчал. Без уважительного «ученик» или «старший ученик», потому что сейчас я выступал не как младший в отношении старших, а наоборот, как наследник рода в отношении своих вассалов. — Следи за этим парнем, чтобы без глупостей.