Пропавшие в параллельном - Сергей Васильевич Рац

накрыт стол для завтрака. Императору подали халат и первый бокал с легким игристым вином. Лорд Ино в силу своих обязанностей подавал императору бумаги, которые тот подписывал не читая. Он так же подписал указ о присвоении звания лорда юному герою. В тексте указа говорилось: «За выдающиеся деяния в деле укрепления безопасности империи». Худое ничего не выражающее лицо лорда Ино исказилось гримасой, словно ему за шиворот попала синяя стоножка, когда он лично скреплял печатью подпись императора.

В этот самый миг слуга подал императору коробку, перевязанную широкой алой лентой. Это был традиционный подарок со сладостями от известной танцовщицы, которую император довольно часто вызывал по ночам для демонстрации своего искусства. Император улыбнулся, представив ее белозубую улыбку, и дернул за алую ленту.

Это была его последняя улыбка в этой жизни, так как в следующий миг из коробки вылетел трехглавый ящер шур и всеми четырьмя лапами вцепился в одутловатое лицо императора. Три пасти ящера, полные ядовитых зубов, рвали несчастного на мелкие кровавые лоскутки. Его истерзанное тело нашли в бассейне чуть позже. Шур, сделав свое кровавое дело, улетел к хозяину.

Странно, но свидетелем нападения был только один немой слуга. Лорд Ино вышел в этот момент отдать распоряжение о встрече императора с послами, а телохранители находились с внешней стороны дверей. Чуть позже следствие показало: юная танцовщица, любимица императора, никаких сладостей не отправляла. Ее слова подтвердили многочисленные слуги.

Так закончился «самый светлый период истории империи», как чуть позже напишет очень известный историк того времени.

В то злосчастное утро капитан Крис лично доставил юнгу на корабль и зачитал приказ перед строем личного состава крейсера о его задержании и препровождении в королевство. Чтобы обезопасить себя от последствий дальнейшего шага – капитан Крис вовсе не собирался выполнять приказ Шракры, – он на глазах всей команды приказал заковать в цепи юнгу и отвести в камеру.

По поднявшейся во дворце суете капитан понял, что покушение совершилось, а чуть позже узнал подробности. Крис заперся в каюте и приказал никого не пускать. Он чувствовал свою причастность к убийству. Неожиданно рама иллюминатора, словно по волшебству, поднялась и в каюту легко запрыгнул ушастый карлик.

Он хозяйским взглядом оглядел каюту и с ухмылкой процедил сквозь желтые клыки:

– Неплохо устроился, капитан, но у меня нет времени, император мертв, где наша вторая половина гонорара?

Капитан Крис с брезгливой гримасой передал золото и очень удивился, когда этот маленький грязный и убогий человечек легко подхватил тяжелый мешок на плечо и выпрыгнул в окно. Видимо, он был опытным гимнастом и убийцей-профессионалом. Капитан вышел на палубу и отдал приказ взлетать. «Немедленно и быстро нужно убираться из этой щедрой и теплой страны», – подумал Крис.

«Королевский ястреб», сбросив балласт, устремился в поднебесье. Крис осмотрел горизонт. Где-то внизу медленно поднимались несколько шаролетов его коллег – небесных капитанов свободной республики. Их шаролеты по конструкции и скорости значительно уступали кораблям флота Его Королевского Величества. Он понял, что нужно немедленно действовать, если он хочет помочь юнге, и поспешил в трюм, где в камере в наручниках содержался юноша.

– У тебя нет времени на раздумья, вот ключ от нижнего люка, там же найдешь свой боевой костюм, прощай! Ты должен улететь в наручниках, иначе в твой побег никто не поверит, но кортик императора я тебе возвращаю. Да пребудет с тобой святой Агрипа, – с этими словами капитан хлопнул юнгу по плечу.

– Спасибо, капитан Крис, я вас никогда не забуду.

Проводив юношу, капитан вернулся в каюту, взял перо и пергамент и написал два сообщения в резиденцию. После чего, как обычно, он отправил их скоростной почтой в пенале с тегом.

Метеор скользнул в люк и понесся прочь от корабля словно стриж. Он обрел долгожданную свободу. Он знал, куда ему лететь и что делать. Тонкая цепь, конечно, мешала, но по сравнению со свободным полетом это была сущая мелочь. Вот он увидел золотистую крышу дворца Утренней Фиалки Си, сделал вираж и оказался на ее балконе. Он слышал об убийстве императора и хотел хоть как-то поддержать принцессу. Юноша застал ее в комнате, тихо подошел к ней и обнял за плечи. Она обернулась. На ее глазах блестели слезы.

– Я почему-то точно знала, что ты прилетишь, хоть ненадолго.

Юноша снял свой шлем, взял принцессу за обе руки и промолвил:

– Я не мог в такую минуту не увидеть тебя, держись. Я знаю, тебе очень больно, но я обязательно найду и накажу всех тех, кто причастен к этому убийству, и вернусь к тебе.

Говорят, короткое прощание – малые слезы. Юнга интуитивно следовал этому правилу. Он обнял девушку, взглянув ей в глаза. Она, увидев цепи на его руке, прошептала:

– Ты государственный преступник?

– В моей стране легко стать таким, не верь им, ни одному слову, до свиданья, мой друг, – с этими словами он вышел на террасу.

– Куда ты сейчас?

– Улечу к свободным капитанам, попробую защитить республику. Скоро, очень скоро в их небе будет горячо, – и юноша улетел в синь неба догонять шаролеты свободной республики.

Узнав о смерти отца, Ночная Фиалка Си вела себя как и подобает законной наследнице. Первым делом она вызвала начальника личной охраны и приказала в кратчайшие сроки провести расследование убийства императора – она не сомневалась: ее любимый веселый отец пал от руки наемного убийцы. Затем распорядилась о похоронах и всех нюансах, связанных с прощанием народа с любимым императором. Она также вызвала известного поэта и высказала пожелание: «Эпитафия должна начаться словами – мы скорбим над телом вождя всех народов».

Тело набальзамировали самые искусные маги. На лицо покойного возложили золотую маску, инкрустированную по краям бриллиантами и сапфирами. Тело императора покрыли его любимым плащом с золотым шитьем, пальцы сложенных на груди рук были унизаны бесценными перстнями. Выкованный из чистого золота саркофаг поместили в гранитный футляр, высеченный лучшими камнерезами из камня, добытого в каменоломнях горного массива Арз. Саркофаг установили на восьмиколесную четырехосную повозку, в которую были запряжены восемь самых мощных единорогов.

Похоронную процессию возглавила тысяча гвардейцев императора на вороных конях, затем шли певчие и императорские знаменосцы и только за ними медленно катилась повозка, за которой шли принцесса и многочисленная свита из советников и вельмож, облаченные в траур. Сотни тысяч жителей столицы вышли проститься со своим любимым и незабвенным героем. Некоторые экзальтированные дамы бросались под колеса повозки, и не обошлось без увечий.

Процессия несколько недель двигалась по долине, облепленная зеваками, пока не достигла ущелья Спящих Императоров.