Саат. Город боли и мостов - Дарья Райнер

– Будешь ещё пытаться? Будешь?!

– Нет, мон!

Сжав тонкое запястье, он толкнул её через порог. Из-за слёз Невена не увидела ступенек и споткнулась. Митресс что-то говорила, но из-за шума в голове сложно было разобрать. Следом пришли другие голоса – женские, громкие, сочувствующие. Чьи-то руки коснулись спины, волос, кто-то протянул мокрую марлю – она тоже стала красной.

Медная серьга осталась лежать на булыжнике: Эула подобрала её позже. Так и познакомились. Ухо вскоре заросло, и названая сестра проколола его снова. А после – Невена сбежала.

Встретила Ската у моста.

И стала Умброй.

☽ ✶ ☾

81 день Заката, 297 г. от ВП

Остров Ржавых Цепей, Хребет

Под мостом было сыро и пахло плесенью. Канал в этом месте обмелел: остались только лужи с островками кирпичей; наброшенные поверх доски жаловались на судьбу, скрипели под подошвами.

Доски скрипучие – Невена невезучая.

Сбежать-то сбежала, а дальше что? Как в сказке: «Направо пойдёшь – беду найдёшь, налево свернёшь – себя потеряешь, а если прямо…»

Нога провалилась по щиколотку. Жижа хлынула в башмак – такая холодная, что до костей пробрало. Невена запрыгала на одной пятке, пытаясь вытряхнуть воду. Обшарила взглядом тесное пространство подмостовья. От чужих ночёвок осталось кое-какое тряпьё, кипа гнилых газет, промокшая и превратившаяся в клей: должно быть, ими кормили костёр, но затея изначально гиблая. Дым привлекал гиен, да и в сырости огонь не приживался.

Справившись с башмаком, она присела на корточки: внимание привлёк ящичек, относительно сухой, сделанный из лёгкой нержавеющей стали – даже странно, что такой редкий материал здесь оказался.

Если беглянка и научилась чему в «Лилии», так это обращаться со шпильками. Замок поддался с третьего раза, под крышкой обнаружился листок пожелтевшей бумаги, сложенной вчетверо.

«VIII мост после заката.

Всё, о чём договаривались – и плата твоя.

Верёвочное Братство держит слово.

Пароль – се аху.

С.»

Отступив назад, Невена обхватила себя за плечи. Зубы отбивали неровный ритм. Пока бежала, ей было горячо. Жадное дыхание и азарт согревали грудь, заставляя кровь стучать в висках, а сердце биться чаще, но теперь… Она замёрзнет, если не отыщет ночлег. Обвалившаяся лестница, ведущая под Девятый мост, – временный приют. Подручные митресс Чиэры – близнецы Фрадд и Фридд, служившие охранниками в «Бирюзовой лилии» – не найдут её здесь.

Через день или два про Одноухую забудут. Невелика была цена, заплаченная Мэбу, невелика и потеря. Невена не знала, о чём говорилось в записке, но почему бы не рискнуть? Судьбе она доверяла, хотя здравый смысл твердил: удача не улыбается дважды.

А с другой стороны… какой у беглянки выбор? Только глупая надежда. Доживёт до завтра – будет думать.

Сейчас над мостом темнело: ночи в Клифе были куда опаснее дней.

☽ ✶ ☾

2 день Заката, 299 г. от ВП

Остров Ржавых Цепей, Ярмарочная площадь

Умбра понимает: другого повода может не случиться. Но всё равно бережёт подарок. Не носит. Думает, что, если наденет, обязательно запачкает, порвёт, испортит – тогда оно перестанет быть таким красивым, волшебство разрушится.

Зато серьга поблёскивает в ухе Ската, напоминает ей: она свободна. Верёвочное братство, как и новое имя – её собственный выбор. Судьба.

Она всё время забывает тамерийское слово, которое знает Скат. Ка-сеф. Со-бытие. Существование вместе.

Шестеро братьев. Одна сестра.

И одна Крепость с её гулкими больничными коридорами. Веточка таволги на двери, сушёная огница под подушкой – оберег от призраков, что ходят по ночам: с ней не спят, как с Ёршиком, и на том спасибо.

Её семья там, но Эула – единственная, кто связывает её с Внутренним кругом. Единственная сестра, для которой она не Умбра, а Невена. До тех пор, пока мосты опущены, она будет приходить сюда и сидеть под холодными брызгами фонтана. Держаться корнями.

– Я тебе карту принесла, – говорит Эула. – Раз песню камней не хочешь слушать, на вот… Каллима передала.

Ещё одна бывшая «лилия». Не сбежавшая, а выкупившая себя у хозяйки. Каллима была полукровкой, наполовину та-мери. С тёмной кожей и ясно-серыми глазами. Красивая – кого не спроси, все одинаково ответят. Самая красивая из тех, кого знает Умбра. А ещё – умеющая видеть нити. По её словам, всё на свете сплетено друг с другом: вещи, люди и места… Там, где завязываются узлы, происходят события: хорошие или плохие, как повезёт. Пока белые люди, народ земли, верят в удачу, та-мери – люди моря – доверяют предназначению. Всё предначертано: узор нитей известен заранее тем, кто читает скрытые знаки. Тех же, кто идёт против судьбы – смеет разрубить узел или завязать лишний – ждёт наказание.

Кан-га, говорила Каллима. Проклятие. Дословно «послесмертие».

Тогда Умбра впервые задумалась, что вера кочевых племён не так далека от Истинной, как все думают. Быть может, призраки – как раз те, кто при жизни поспорил с судьбой, вот и бродят до сих пор, не могут обрести покой…

Она опускает взгляд на карту – широкую, размером с ладонь, гораздо больше игральной. На рубашке – цветочный узор, сплетение зелёных листьев и чёрных нитей. В напоминание: всё связано.

На картинке изображён Чумной. Человеческая фигура в лохмотьях – не то мужчина, не то женщина, лица не видно под слоем бинтов – бредёт по мощёной дороге, вытянув руки, словно желая кого-то обнять.

– Что она сказала? Каллима. – Умбра отводит взгляд от страшного предсказания и смотрит в белёсые глаза подруги.

– Чтобы ты не боялась. Она должна была предупредить. Расклад не стоит трактовать прямо, за ним всегда стоит несколько смыслов… – Эула морщит лоб, припоминая. – Сказала, что это не обязательно болезнь. Может означать помощь: тебе или от тебя… и очищение.

– «Через боль мы становимся лучше»? – Умбра цитирует Увраж Истины, главную святыню верующих, написанную – вернее, зарисованную – слепым Эдоаром три сотни лет назад. Оригинал книги находится в Риалме, имперской столице, а в Уделах Боли по всему доминиону хранятся копии.

Философия проста: без боли невозможно прозрение. Она и только она служит причиной перемен и движения к свету. «В боли мы рождаемся и в боли умираем. Она сопровождает нас на протяжении жизни, напоминая о том, что тело временно, а душа вечна. Смерть невозможно победить, но можно преодолеть…»

Бояться боли – как бояться доброй матери, которая желает тебе только лучшего. Так считают рассветные братья, монахи, проводящие службы в Уделах.

Красивые слова. Но всё не так. Умбра видела, что боль делает с людьми: в ней нет ничего возвышенного или возвышающего. Она