Морфир Бьёрн - Тома Лавашри

– Ты не имеешь права! – ревел Дар. – Оставь меня в покое.

К кому он обращался? Загадка.

И вдруг лицо принца в темноте стало меняться. Во рту показались два волчьих клыка. Темная шерсть вылезла на щеках и на лбу.

И вдруг лицо принца стало меняться

– Свита, ко мне! – позвал он. – Тащите факелы, и поживее!

Придворные выполнили приказ. Через несколько секунд площадка была освещена как днем. Принц Дар вернулся в свой нормальный облик.

Он вглядывался в меня молча, пытаясь понять, успел ли я заметить начало его превращения. Я решил притвориться, что ничего не заметил.

– Теперь принцу хорошо видно? – насмешливо поинтересовался я. – Или зажечь еще факелы и фейерверки, чтобы его порадовать?

Эта выходка вызвала смех у свиты, и даже король улыбнулся.

– А он и правда смелый! – воскликнул рыжеволосый вояка.

– Продолжим! – поторопил принц.

Я осторожным шагом пошел к нему, меня переполняло отвращение.

«Это с Годином ты говорил, – думал я. – Это он превратил тебя в оборотня. Ты просто чудовище, принц Дар, убийца детей!»

Поединок продолжился… но мне трудно рассказать, что было дальше. Жар стал таким сильным, что без преувеличения я уже был не я. И то, что я знаю сегодня о том, что произошло после зажжения факелов, я услышал уже потом от очевидцев.

– Ты скакал, выделывал невероятные кульбиты, – вспоминает Сигрид сегодня, спустя много лет. – Дар видел тебя перед собой, секундой позже ты уже оказывался у него за спиной, так что мог кольнуть его в зад. Он просто не знал, куда махать мечом. Твоя Кусандра летала как комета, это было волшебно!

Ты выделывал невероятные кульбиты, – вспоминает Сигрид

– Ды буддо проглодил черного драгона, мой мальчиг, – рассказывает Дизир. – И двои глаза медали молнии!

– Ты шел на неоправданный риск, – напоминает Гизур. – Дар мог бы проткнуть тебя раз сто, если бы не удача. Твоя удача висельника! Но все же ты показал невероятную ловкость, я должен признать. Ох! Ты заставил меня не раз покрыться холодным потом!

Дизир больше всего любит вспоминать конец поединка. Это воспоминание наполняет его радостью:

– Вот принц здоид прямой как зтолб; шатаетзя, потому что он уздал, вымотан, из него везь зок вытек. Он открывает рот, чтобы что-то зказадь, наверно, тебе что-то обидное, но вмездо эдого падает носом в пыль…

– Бум! – вставляет Сигрид. – Как срубленное дерево!

– Езтезтвенно! И ты бобедил! Ха-ха!

В этот момент обычно берет слово Хельга:

– Ты подошел к принцу медленно. Тебя тоже шатало. С пустыми глазами ты поднял меч. Приготовился вонзить его в тело Дара… И вот тут мой отец закричал!

Этот крик Гизура Белого Волка, это «Бьёрн!», которое он проревел во все горло и легкие, до сих пор стоит у меня в ушах. Он привел меня в себя и помешал убить принца Дара. Уже светало. Небо на горизонте, мерцавшее розовым, потрясло меня своей красотой.

Я чувствовал, что все на меня смотрят, и в том числе король. Я поднял Востр Великолепный, я хотел поднять его над головой, но сил не хватило.

– Я забираю назад этот меч! – сказал я, повернувшись к Харальду. – Он вернется в мою семью, он вернется к Эйрику сыну Сигура. По закону ли это, о наш король?

– Это по закону, – признал Харальд.

Громкий храп раздался в этот момент совсем рядом со мной. Принц Дар дрых как суслик.

– Ну что, мой Дар, спишь? Устал, малыш? Словно в спаленке храпишь? Буду тих, как мышь! – прокаркал ворон.

В толпе засмеялись. Харальд жестом велел им замолчать, а потом подозвал меня.

27

Подарок Харальда

Он рассматривал меня с высоты своего дракона. Король был уже стар, его знаменитая шевелюра, некогда светлая, соломенного цвета, сейчас белела как мел. Но он был по-прежнему красив, наш король, и черты его сохранили твердость и благородство.

– Тебя ждет большое будущее, Бьёрн, – провозгласил Харальд. – Если ты решишь мне верно служить.

– Я принадлежу моему королю и моей стране, – ответил я.

Пока мы говорили, в воздухе не смолкал рев Крорра, раскаты неслись из его нутра, как из кузницы: «Грооо! Гррогодо!»

– Твой отец служил мне достойно, но потом он меня покинул.

– Это старые дела между вами, я тут ни при чем, – решился ответить я.

Король улыбнулся.

– Спит наш Дар без задних ног! – каркнул Хугин, усаживаясь королю на плечо. – Хоть он вовсе не сурок!

– Я сделаю тебе подарок, – объявил Харальд, будто что-то внезапно пришло ему в голову.

– Хо-хо! – выдал Хугин.

Король отцепил от седла небольшой холщовый мешочек.

Король отцепил от седла небольшой мешочек

– Открой! – велел он, наклоняясь, чтобы мне его передать.

Я осторожно выполнил приказ. Мешочек был не сильно больше кошелька, от него пахло соломой и молоком. Внутри было темно. Я различил сперва две желтые точки, а потом шевелящиеся очертания чего-то бледного.

Я был озадачен и взглянул на короля.

– Вытаскивай, давай, не бойся! – подбодрил меня он.

Я сунул руку в мешочек и вытащил оттуда что-то маленькое, дрожащее и холодное.

– Крааааг! – сказало существо.

Оно было похоже на птенца, выпавшего из гнезда. Под мягкой и прозрачной кожей были видны внутренности, вытянутая сопливая мордочка напоминала утиный клюв. У существа были серо-желтые глазки, заостренные резные на концах уши и на макушке два крохотных рога. Задние и передние лапки были тоненькие и изящные, как у только-только превратившегося в лягушку головастика.

– Дракончик! – обрадовался я.

– Это тебе, – подтвердил Харальд. – Я приготовил его для моего сына, но он счел этого дракона болезненным и бесперспективным. Принц Дар весьма придирчив.

– А честно сказать, меньше надо баловать! – каркнул Хугин.

– Сир! – возразил я. – Это слишком серьезный подарок!

Не считая одного-двух исключений, в те времена драконы имелись только у королей и в их семьях, как я уже говорил раньше. Этот бесценный подарок короля превращал меня в особенную персону, в чем-то равную принцу. Я был ошеломлен.

– Корми его теплым молоком и творогом, размоченным хлебом. До шести месяцев – никакого мяса, и никогда, ни в каком возрасте не давай ему овощей!

– Слишком серьезный подарок, – повторил я, рассматривая малыша.

Он поднял мне навстречу тяжелую голову, моргнул, будто здороваясь, а потом, усталый от этих трудов, свернулся комочком у меня в ладонях.

– Его зовут Дафнир, – сказал король.

– А какой он породы? – спросил я.

– Я купил его еще в яйце у рыбака-хирогвара три недели назад. Яйцо все обросло водорослями и ракушками, наверно, очень древнее. Мои слуги погрели его на солнце – и родился Дафнир. Поэтому мы не знаем, кто были его родители. Сам-то я думаю, что он из породы послушанцев. Но ты получишь ответ позже, когда он подрастет.

– Сир, как отблагодарить тебя?

– Верно служить мне в будущем и никогда не изменять.

– А-пчхи! – чихнул Дафнир, который был явно простужен.

– Отыщи своих родителей, и как следует отдохните после этого ужасного года, который вам пришлось пережить. Когда-нибудь, – продолжал король загадочным тоном, – я позову тебя для одного поручения. И ты явишься сразу… Правда же?

– Я поспешу на твой зов, сир.

– Ты мне нравишься, Бьёрн-морфир.

Услышав это слово, я подскочил на месте. Харальд смотрел на меня с довольным видом.

– Я собираю сведения обо всех детях моих вассалов, ведь они – будущее королевства. Ты, Бьёрн, совсем недавно был мальчиком с неважным здоровьем. Ты боялся темноты и не умел взять