Мёд горьких трав - Диана Ва-Шаль

И какие же все-таки яркие звезды над головой. Молчаливые, величественные, помнящие прошлое и будущее, рисующие настоящее.

И прогремел взрыв.

Яркое пламя взметнулось, озарило яркой желтой вспышкой белые фасады. Обдало жаром. На секунду мир замер, и обломки машин зависли в воздухе, прежде чем с грохотом обрушиться. И вместе с оглушающим треском, рокотом зазвучали крики. Райан различил голос Ины. Успел перехватить рванувшую к месту взрыва девушку. Ливень осколков, ошметков. Райан повалился с Иной на землю, стараясь удержать ту на месте.

– Рэм! – срывающийся вопль Ины. – Нет, Матерь, нет!..

– Остановись! Остановись! – Райан не понимал, слышен ли его голос, говорил ли вовсе.

И вместе с тем Вессель видел, как в огонь метнулся Беннет. Азалина и Нил, чудом спасшиеся, кинулись за Дэниелом. Буквально вытащили, оттащили его, сбили перекинувшиеся на командира языки пламени. Оба старались удержать его на месте. А горгоновец рвался в пекло. В пекло, в котором никого не могло остаться.

– Рэм! – рык Беннета. – Ублюдки, суки, вы сгорите в седьмом огне, все сгорите!

– Дэниел, остановись! – Коин пытался повалить командира. Подоспела пара гвардейцев, тоже перехвативших отбивавшегося Беннета… И наконец он, без сил, крича нечто нечленораздельное, упал на колени, глядя на полыхающие обломки, останки, развороченные машины и дорожное полотно. На огненный шторм на улице.

Звуки сирен. Крики. Слезы. Хаос.

Пекло.

***

Очередной рассвет. Холодный. Яркие краски вылились у горизонта, где сгущались тучи – столь непривычное для неба столицы явление, – и промозглый ветер нес запах соли.

На площадке немноголюдно. Властитель и Посол Небесный сидели на тронах, подобные каменным статуям. Нерушимые, волевые. Бесстрастно смотрели на пару людей у плахи. Десяток гвардейцев по периметру площади. Ирэн, опустившаяся на скамью; она даже не поднимала головы и напоминала скорее морок, что вот-вот растворится под поднимающимся солнцем. Страшно представить, что царило на сердце этой поседевшей женщины, которая мало уже напоминала величавую супругу Десятого Главнокомандующего Дамира Весселя.

Дамира Весселя, скончавшегося ночью. Он так и не узнал ни о смерти дочери, ни о гибели своего наследника. Ему осталось неведомо, что произошло в столице, осталось неведомо, какая волна беспокойств покатилась по Государству.

Наступающий день нес сразу две прощальные церемонии, когда под сводами Храма окажутся отец и сын. Они вдвоем взойдут в Чертоги Матери, где их встретят Дэвид и Шонни.

Если верить словам Посла Небесного, конечно. Если верить в Богиню и в то, что после смерти ждет хотя бы что-то.

Райан неосознанно сжимал рукоять меча с такой силой, что немели пальцы. Белоснежный мундир, белые перчатки, золотая пектораль со скульптурными изображениями цветов и птиц. Дышалось тяжело, хотя ощущение груза с плеч как-то спало. Словно всё было кончено и удалось сбросить камень с шеи, погружаясь в пучину. А в голове пусто. Мысли затихли. Все ушло в голос судьи, зачитавшего сначала обвинения, затем предоставленные в ночи Отделом дознания бумаги и доказательства, а следом – приговор.

На коленях перед плахой стояла Тереза Вессель и Лукас Снобийский. Тереза, старая, дряхлая женщина, старалась в последний час держаться благородно, но на лице ее блестели дорожки от слез. Она была напугана, озадачена, предана; она была объята болью. Лукасу не позволили надеть даже собственный мундир, жнецы вытащили генерала из постели, когда до рассвета еще оставались часы.

–..обвиняются в сговоре и организации убийства членов семьи Вессель, а также супруга Шонни Вессель – Милдреда Гонзалеса. При организации убийства кронпринца Рэма также погиб Томас Легран, боец группы "Горгона", и девять человек личной охраны кронпринца. Полный список заключенных с наемниками обязательств приложен к делу, как и переписка Лукаса Снобийского с Терезой Вессель. Как известно, Тереза Вессель всегда отдавала предпочтение младшему внуку и желала возвести его на трон, – наконец заключил судья, немного выбиваясь из регламентированного шаблона. Наверное, он сам до конца не верил в происходящее; кто бы мог подумать! – По приказу Властителя информация будет официально представлена верноподданным Государства сегодняшним же утром. Клим Шуст и Мишель Хварц выступят с обращением, пока семья Вессель проведет прощальную церемонию.

Ирэн подняла взгляд на Терезу. Матушка тоже не верила. Она ни во что не верила. Даже в смерть большей части своей семьи. Ирэн потускнела, осунулась, и у Райана защемило сердце. Главное пережить еще двое суток; сегодняшние церемонии прощания и завтрашнюю церемонию коронации. А там понесутся дни: разобраться с хаосом, вырвавшемся на улицы столицы, ударить кулаком по осмелевшим диссидентам, решившим, что в момент слабости корон самое время показывать зубы. Там много работы предстоит, она поглотит эти ужасные дни, сотрет их в пепел. Воспоминания обратятся пылью под ногами. Не все предначертанные дороги просты, а путь к трону всегда вымощен костями.

Властитель и Посол Небесный переговорили практически неслышно. Мишель Хварц зажег поднесенные ему травы, прошептал нам ними короткую песнь Матери, и вслед за тем пожилой Властитель махнул Райану дряхлой рукой.

Вессель, недолго помедлив, обнажил свой меч. Сталь разрезала воздух, солнечный свет скользнул по металлу.

– Хотите сказать что-нибудь напоследок?

– Тебе жить с этим, – сказал Лукас твердо, глянув на Райана без тени страха и сомнений. – Мы своё отжили. И сейчас уйдем без страха. А ты всю свою жизнь проведешь с этим.

Райан хмыкнул, оборачиваясь к Терезе. Та подняла на внука глаза. В глазах её слезы. В глазах её – так много слов и эмоций. Однако единственное, что произнесла: "Мне жаль, мой мальчик". И отвернулась.

– Да будут объятия Богини Матери для вас теплыми, – возвестил Райан громко и тише добавил, глядя на Терезу и точно зная, что она слышит. – Того хотят боги, верно же, бабушка?

И Вессель дважды взмахнул мечом. Кровь обагрила камень плахи.

Поднялось солнце.

***

Райан понял, что Мориса не было на церемонии, только когда все завершилось. И то, что Ина покинула храм сразу после официальной части прощания. Вессель не стал предавать этому особенного значения; вернулся домой и упал на кровать.

Сил не было. А впереди ещё тяжелый день. А впереди ещё тяжелые дни.

Райан остался один. Совсем один. Он впервые осознал этот оглушающий факт, когда сознание растворялось в оплетающем тело сне. Связаться на утро с Лэйтером, изучить сводки новостных изданий, еще раз просмотреть произнесенную Шустом и Хварцем речь; согласовать материалы для публикаций, раскрывающие, кто стоит за ужасной трагедией фамилии Вессель, и обнадеживающие, что кара над убийцами свершена, и вновь все наладится. Подготовиться к вечерней церемонии коронации… Увидеться днем с Иной, предложить ей свой протекторат… Возможно, когда ее траур завершится, Райан бы смог… Мужчина