Мёд горьких трав - Диана Ва-Шаль

повернулся на другой бок, скинул одеяло на пол. Продумать речь на официальное обращение ко двору и поданным после коронации Взять опекунство над Морисом? Столько дел, столько дел… Он даже не заметил, как пришла и легла рядом заплаканная Алва. Она хотела утешить Райана, помочь ему эмоционально пережить кошмарные часы. Но усталость Весселя уничтожала все. Только в постель. Только бы закрыть глаза. Только бы поспать. И потом собрать мысли в кучу – он не имел права отступать, тем более сейчас.

Весселю казалось, что время прошло сквозь него. Днем, уже после встречи с Лэйтером и мелких дел – смысл всех подготовок казался далеким и не столь важным в свете происходящего, – Райан узнал, что ни Ины, ни Мориса в столице нет. Ему доложили жнецы. Бешенство и ярость. Лэйтеру было приказано связаться с таможенниками и узнать о перемещениях бывшей кронпринцессы с сыном.

Ответ Райану дали через полчаса.

Ина еще в ночи покинула столицу: улетела на территорию Холодного Штиля. Никто не ограничил ее перемещения, так как она все еще являлась членом монаршей семьи и имела полную свободу в своих передвижениях. Однако Мориса с ней не было. Ее сына с ней не было.

Где находился ребенок? Где находился племянник?!

Райан сорвался к тому, кто вероятнее всего знал ответ на этот вопрос.

Горгоновский штаб в Мукро располагался на юго-восточной окраине города, недалеко от пересечения рек Гаудиум и Волунтас. Это было внешне ничем особенно не примечательное здание, выполненное в доминирующей цветовой гамме столицы; строгое и неброское – разве что капители колонн, возвышающихся у парадного входа, покрывал змеиный узор. К самому порталу вела дорожка, по обе стороны которой тянулись вверх кипарисы. Двухэтажный штаб, под которым находилась крипта, куда горгоновцы переносили прах погибших товарищей (если было, что перенести). Несколько залов, переговорных комнат. Райан лишь единожды заглядывал внутрь, еще в детстве, когда Дамир взял его с собой… Забавно, что нынешний наследник титула Главнокомандующего не мог припомнить ни лица, ни имени предыдущего горгоновского командира. Будто и вправду стирался из памяти. Но Райан помнил, что в штабе "Горгоны" прохладно, и не ошибся. Большая часть внутренней отделки выполнена из натуральных камней разных оттенков серого, черного и зеленого. Мужчина не стал особенно осматриваться – убеждал себя, что дело в спешке, в важности отыскать Ину и Мориса, а не в ощущении дискомфорта от пребывания в этих стенах, – и направился по широкой лестнице в крипту. Оттуда доносился голос Беннета.

Горгоновцы в парадных черных мундирах стояли по стойке смирно, держа карабины прикладом вверх. Четверо из группы гордо поднимали вверх древки с полотнищем. На черной ткани золотом была вышита Змееволосая Дева. Церемония подходила к концу.

Райан остановился поодаль, у самого основания лестницы, не решаясь пройти внутрь и увидеть отчетливее, что скрывали колонны вытянутого хорошо освещенного зала; что бы сейчас не происходило, прервать ритуал он не мог. Не посмел бы.

– ..Мы прощаемся с Томасом Леграном. Он ушел достойно. Сегодня мы отпускаем не просто нашего собрата по оружию, но нашего друга и нашего брата. Да будут объятия Богини Матери для него теплыми. Да укроет его своей мантией Змееволосая.

Тройной залп холостыми. Райан плохо видел, что происходило далее, но он понял, что церемония завершилась, когда голос горгоновского командира отдался эхом от холодных малахитовых стен крипты:

– В пекле самой темной ночи, в реках крови и огня. Кто стал горгоновцем однажды, тот им остался до конца.

Еще буквально минута; приказ "вольно", начало сторонних переговоров между горгоновцами. И Райан вышел вперед. Реакция на его появление – нечто среднее между озадаченностью и недовольством. Беннет нахмурился.

– Дэниел, мне необходимо поговорить с глазу на глаз, – без всяких вступительных слов и приветствия заявил Вессель.

Командир махнул рукой группе, чтобы те подождали в стороне, и подошел к Райану:

– Я слушаю, – ответил в том же тоне. Без приветствий. Без формальных обращений.

– Где Морис?

– Что, простите? – на лице Беннета ни тени сомнений. – Откуда мне знать?

– Опуская тот нюанс, что в ту ночь твои люди последние, кто видел…

– Крайние, – перебил горгоновец, глядя на Райана немного сверху вниз; Беннет был выше на полголовы и явно шире в плечах. —И Морис был передан матери в ту ночь.

– Не пытайся меня обманывать, Дэниел, я прекрасно знаю, что Ина покинула Мукро и уехала в Холодный Штиль. И что Мориса с ней нет. Его нет в столице. Моя мать не в курсе. У жнецов в базах пусто. И у таможенников нет никакой информации о пересечении моим племянником границ. Хочешь сказать, что трехлетний ребенок испарился? – на слова Весселя горгоновец лишь утомленно вздохнул, упирая руки в боки и чуть склоняя голову. – Я прекрасно знаю, что горгоновский транспорт пользуется привилегиями при поездках…

– Неужели ты думаешь, что возможно сделать что-то вне всевидящего ока сыска? Неужели это подтверждаешь? – в словах – ирония. Секунда, и Дэниел ответил серьезно и твердо. – Я не знаю, где Морис. Пусть жнецы ищут.

Взгляд же Райана скользнул по горгоновцам.

– Где Нил и Азалина?

– В отпуске после случившегося.

– И отсутствуют на церемонии? – Вессель усмехнулся. – Не в вашем стиле. Отзывай их. Пусть прибудут в Резиденцию сегодня же. Или я сам их отзову.

– Они в отпуске, Райан, – ответил Беннет грубее. – Ты собрался вечером короноваться, но не знаешь регламент. Ты не можешь отдавать приказы моим людям. И мне не можешь, пока не именуешься Главнокомандующим. Надевай корону, бери свой золотой меч в руки, и вечером я прикажу им вернуться. Они явятся к тебе хоть в полночь. А теперь, прошу меня простить, я должен возвратиться к своим людям, – Дэниел удостоил Весселя скорым кивком и, круто развернувшись на каблуках, зашагал к "Горгоне".

***

Наконец все покинули его покои и Райан остался один – буквально несколько минут уединения, возможность обдумать происходящее; время тишины и попытки успокоить развернувшуюся меж ребер бурю, – и Вессель, вышагивая от стены к стене, повторял про себя обет, который через час ему следовало произнести, преклонив колено перед Властителем и Послом Небесным.

Полумрак комнаты. Тяжелые плотные шторы, не пропускающие света закатывающегося за горизонт солнца. Небо в этот день ярко-розовое, почти красное. Райан на мгновение замер в центре покоев, устремив взор сквозь небольшую щель штор наружу. Свет резал тьму, озарял мужчину. Золото на его мундире вспыхивало яркими вспышками. Накинутый на плечи плащ с расшитой пелериной казался тяжелым.

Мужчина медленно провел длинными пальцами по грубоватой ткани коронационного наряда. Не верилось, и сердце билось в такт с волнением и