Инженер 2: Тульские диковинки - Алим Онербекович Тыналин

— Для ремонта шести пожарных насосов, водоподъемного механизма на оружейном заводе и изготовления нового насоса для купца Баташева. Все заказы в списке обязанностей мастерской.

Озеров кивнул, отложил список, взял перо, начал переписывать в журнал.

— Заявку приму. Пойдет на утверждение в Москву, через Министерство внутренних дел. Оттуда распоряжение поставщикам, те доставят сюда.

— Сколько времени?

Озеров не поднимая головы, продолжал писать:

— Обычно месяц. Иногда полтора.

Я замер:

— Месяц?

— Бывает и дольше. Бюрократия, знаете ли. — Он дописал, просушил чернила песком. — Заявка от двадцать третьего апреля тысяча восемьсот пятьдесят шестого года принята. Распоряжение отправим с ближайшей почтой, послезавтра.

Я молчал, обдумывая. Месяц ждать невозможно. Крылов требует результатов. Зубков будет рад моему провалу. Работники будут торчать без дела, получать жалованье, и ничего не делать.

— Павел Степанович, а если купить материалы на месте? У тульских купцов?

Озеров посмотрел на меня поверх очков:

— Можете. Только казна возместит расходы по официальным ценам. А у купцов дороже. Разницу придется из своего кармана доплачивать.

— Насколько дороже?

— Процентов на тридцать, а то и на пятьдесят. Купцы накрутку делают.

Я подсчитал в уме. Три пуда меди по казенной цене рублей сорок. У купцов выйдет шестьдесят, а то и больше. Латунь, кожа, олово, еще рублей тридцать сверху. Итого рублей семьдесят-восемьдесят из собственных денег. У меня таких сумм нет.

— Понятно. Спасибо, Павел Степанович.

— Всегда пожалуйста. Как материалы придут, известим. Получите в казначействе по описи.

Я встал, попрощался, вышел.

В коридоре остановился у окна, посмотрел на площадь. Народ сновал туда-сюда, телеги проезжали, купцы торговались у лавок. Жизнь шла своим чередом.

Месяц ждать нельзя. Надо искать другой путь.

Вспомнил слова Семена вчера. Может, у кого из мастеров остатки купить? Или на заводе договориться?

Оружейный завод. Там имеются медь, латунь, железо. Может, договориться о временном займе? Или обмене услугами?

Или купцы. В Туле самоварные фабрики, закупают медь возами. Может, кто согласится дать взаймы?

Баташев. У него заказ на насос висит, полгода ждет. Может, он согласится дать материалы, чтобы быстрее получить насос?

Надо обдумать варианты.

Я вышел из здания, спустился по ступеням на площадь. Пошел обратно к мастерской.

По дороге размышлял. Вариантов немного. С завода вряд ли дадут, там своя бюрократия, не меньше губернской. Купцы дадут только за наличные, причем дорого.

Остается Баташев. У него есть мотивация, нужен насос. Заказ оплачен, задаток внесен. Если предложить материалы взаймы в обмен на первоочередное выполнение заказа, может согласиться.

Надо попробовать.

Вернулся в мастерскую. Зашел, закрыл дверь. Работники трудились, каждый при своем деле. Семен шабрил направляющие, Трофим ковал что-то у горна, Филипп разбирал детали насоса на верстаке. Гришка с Иваном сортировали медные поршни.

Я подошел к Семену:

— Семен Михайлович, как успехи?

— Идет, Александр Дмитриевич. Еще немного, и середина будет ровная. Потом по краям пройдемся, совсем гладко станет.

— Хорошо. Я съездил в губернское правление. Заявку подал, но материалы идут месяц.

Семен выпрямился, вытер лоб рукой:

— Месяц? Долго…

— Слишком долго. Буду искать другой путь. Продолжай работу, к вечеру вернусь.

— Хорошо.

Я снял сюртук, повесил на гвоздь. Надел рабочую куртку, закатал рукава. Взял второй скребок, присел рядом с Семеном.

— Пока думаю, поработаю. Руки не должны оставаться без дела.

Семен усмехнулся:

— Правильно, Александр Дмитриевич. Работа лечит от дурных мыслей.

Мы принялись шабрить направляющие. Работа монотонная, успокаивающая. Скребок царапал металл, сыпалась тонкая стружка. Провел скребком раз, другой, третий. Проверил пальцем, стало ровнее.

За окном колокола пробили десять часов. Время шло.

Около одиннадцати в дверь постучали. Я поднял голову, вытер руки о тряпку:

— Войдите.

Дверь открылась, на пороге показался мужчина лет тридцати, одетый просто: холщовая рубаха, жилет, картуз. Лицо знакомое, видел его у пожарной части.

— Ваше благородие, извините, что отвлекаю, — сказал он, снимая картуз. — Меня Федор Иванович Крылов, брандмайор, просил передать. Может ли он зайти к вам сегодня после обеда? Вы здесь будете? Поговорить надо.

— Передай, пусть заходит. Буду здесь.

— Слушаюсь. — Он поклонился, вышел, прикрыл дверь.

Крылов. Наверное, про насосы спросить хочет, когда ремонт начнется.

Ничего. Поговорим.

Я вернулся к работе. Шабрил направляющие еще час. Потом отложил скребок, выпрямился. Спина затекла, колени заныли.

— Семен Михайлович, на сегодня хватит. Обед.

— Ладно.

Работники отложили инструменты. Трофим загасил горн, прикрыв угли золой. Все вымыли руки, надели верхнюю одежду, разошлись по домам.

Я запер мастерскую, пошел к себе. Обедал у Матрены Ивановны, щи, каша, хлеб. Поел быстро, молча. Хозяйка не разговаривала, видела, что я задумался.

После обеда вернулся в мастерскую. Отпер, вошел. Сел за верстак, достал бумагу, начал думать.

Так не пойдет. Материалы нужны срочно. Баташев единственный реальный вариант. У него мотивация, средства, запасы. Надо предложить выгодную сделку.

Что я могу дать? Быстрое выполнение заказа. Качественную работу. Гарантию. Возврат материалов, когда придут казенные.

Что он получит? Насос через две недели вместо неопределенного ожидания. Налаженное производство. Надежного партнера для будущих заказов.

Должно сработать.

Часы пробили час. Скоро придет Крылов.

Я отложил бумагу, встал, начал ходить по мастерской.

Через четверть часа в дверь постучали. Тяжелый, уверенный стук.

— Войдите.

Дверь отворилась, вошел Крылов. Широкоплечий, в форменном мундире, усы седые, лицо обветренное. Снял фуражку, поздоровался:

— День добрый, Александр Дмитриевич.

— Здравствуйте, Федор Иванович. Проходите, садитесь.

Я указал на лавку у стены. Крылов сел, положил фуражку рядом. Я остался стоять, прислонившись к верстаку.

— Слушаю вас.

Крылов помолчал, разглядывая мастерскую. Посмотрел на станок, на верстаки, на инструменты. Потом перевел взгляд на меня:

— Слышал, вы вчера Матвея с Кузьмой выгнали.

— Выгнал.

— За что, позволите узнать?

Я выпрямился, посмотрел ему прямо в глаза:

— За воровство казенного имущества и прогулы. Недостача меди на два пуда, латуни на полпуда. Неделю не являлись на работу без уважительных причин. Этого достаточно?

Крылов кивнул медленно:

— Достаточно. — Помолчал. — Только вот что скажу. Матвей и Кузьма люди местные. Здесь их все знают. У них семьи. Работы другой не найдут, пойдут по миру.

— Должны были думать раньше.

— Понимаю. Но вы новый человек в Туле. Люди на вас смотрят, судят. Если слишком строго начнете, народ озлобится. Скажут барин приезжий, местных не жалеет.

Я выдержал паузу, потом ответил спокойно:

— Федор Иванович, я не барин. Я смотритель мастерской. Моя задача наладить работу, починить насосы, обеспечить городу исправное оборудование. Для этого нужны толковые работники, а не пьяницы и воры.

— Это верно…

— Матвей и Кузьма воровали. Это факт. У меня есть опись склада, показания свидетеля, расходные ведомости Сидорова. По закону им положена каторга или