Мстислав Дерзкий часть 2 - Тимур Машуков

самой глубине, где клокотала сила, я щедро зачерпнул эфира — сырой, необузданной магии, после чего провел пальцем по лезвию, вкладывая в жест волю. Кончик ножа раскалился докрасна, зашипел, излучая зловещее малиновое сияние в предвечерних сумерках оврага. От него потянуло запахом раскаленного металла и озона.

И медленно, почти нежно, я поднес раскаленный клинок к его паху. Не касаясь. Просто позволяя почувствовать смертельный жар.

— Я задаю вопрос, — мой голос был тихим, ледяным, как сталь в морозную ночь. — Ты не отвечаешь. Я режу. Понятно?

Его тело затряслось в немой истерике. Он забился, пытаясь отползти, но моя нога придавила его бедро как тисками. По темной ткани его штанов расползлось мокрое пятно. Запах мочи смешался с запахом страха и крови.

Брезгливость, острая и тошнотворная, подкатила к горлу. Это было отвратительно. Унизительно. Для нас обоих. Я отвел нож и отошел на шаг, давясь поднимающейся желчью. Нет. Не так. Это слишком грязно. Слишком просто. Есть другие методы… традиционные. Хотя…

Я повернулся к валявшемуся рядом топору, что принес один из товарищей Ганса. Поднял его. Потом нашел крепкую, прямую ветку ольхи, толщиной примерно в два пальца. Я присел на корточки, спиной к связанному пленнику, и начал методично обстругивать ее топором. Скрип стали по дереву звучал оглушительно громко в звенящей тишине.

— Видишь, Ганс? — сказал я, не оборачиваясь. — Делаю кол. Острый. Длинный. Гладкий.

Скреб-скреб.

Стружки падали на землю белыми завитками.

— Ты, конечно, этого не можешь знать, но у меня был друг. Из Золотой Орды. Так вот, именно он научил меня одному способу… Скажем так, ведения беседы. Очень убедительному.

Я перевернул почти готовый кол, оценивая его длину и остроту обструганного конца.

— Кол входит глубоко. Медленно. Он рвет, он режет. Человек умирает не сразу. Проходят часы. Иногда — дни. И все это время он может говорить. Если, конечно, захочет.

Я, наконец, обернулся и посмотрел на него. Он был белее свежего снега. Дрожь била его так, что казалось, кости вот-вот разлетятся. Сквозь кляп доносились жалобные, захлебывающиеся звуки. Он был на грани. Его воля, его бравада — все это сгорело в горниле животного страха.

Я подошел, встал над ним, держа кол в одной руке, как копье.

— Последний шанс, саксонец. Кто вы? Зачем вам девушки? Что за камень? Кто за всем стоит?

Я выдернул из его рта кляп.

Он не закричал. Просто сразу начал говорить. Торопливо, захлебываясь, путая слова, срываясь на хрип и кашель, выплевывая кровавую слюну.

— Мы… «Стальные Крысы»… наемники… из Саксонии… — он задыхался. — Нас наняли… через посредников… платят хорошо… очень…

— Камень! — рявкнул я, приближая острие кола к его лицу.

— Он… аккумулятор! — выпалил он. — Собирает силу… жизнь… души чистых… девушек… с ненарушенной кровью… древней… она лучше всего…

— Для чего? — мой голос грозно пророкотал, а кол в руке угрожающе качнулся.

— Чтобы открыть Врата! — завопил он, и в его крике был не только страх, но и отголосок какого-то безумного благоговения перед масштабом замысла. — Огромный, стабильный разрыв! Не щель… а проход! Целый регион! Из Нави хлынет армия! Легионы мертвых! С маршалами… лордами Тьмы… они сметут все! Все войска… города… все! Ничто не устоит!

Он замолчал, тяжело дыша, истекая слюной и кровью. Его глаза были остекленевшими от ужаса и того, что он только что сказал.

Ледяная волна прокатилась по моей спине. Я отступил на шаг, сжимая кол так, что дерево затрещало.

Не просто работорговля. Не просто локальный ритуал. План поражал своим размахом, своей чудовищной, находящейся вне моего понимания дерзостью. Открыть постоянный, контролируемый портал в Навь. Выпустить орду, по сравнению с которой все, что я видел до сих пор, было просто шалостями. Целый регион… Это могли быть сотни километров, миллионы людей, обращенных в рабов или просто в пищу для нежити.

И все это — ради чего? Власти? Мести? Или чего-то еще, более темного?

— Как его уничтожить? Этот камень?

— Никак. Я правду говорю! — заметив бешенство в моем взгляде, затрясся он. — Камень лишь вершина. По сути, это столб, и ты видишь его верхушку. А глубоко под землей находится его конец и маги, которые и направят эту силу. Но их много — пятеро, каждый третьего ранга! Их там мертвяки охраняют… Высшие.

— Где вход туда? Отвечай, падаль!!! — встряхнул я его, видя, что он собрался потерять сознание.

— За холмом… Примерно в полукилометре от центра лагеря…

— Наружная охрана есть?

— Нет… Туда по своей воле никто не сунется. Были любопытные, так и сожрали их… И тебя сожрут, — закашлялся смехом он.

Ярость, холодная и всесокрушающая, как айсберг, поднялась во мне. Это было уже не личное. Это было больше меня. Больше моей мести. Это была угроза всему живому.

Я посмотрел на Ганса. Он был уже не нужен. Жалкая, сломленная тварь, инструмент в руках тех, чьи имена он даже не знал.

Мое движение было быстрым и милосердным. Нож вонзился ему в сердце, оборвав его хриплое дыхание. Он дернулся и замер.

Вытерев клинок о его одежду, я вложил его в ножны. Стоя над тремя трупами, я слышал лишь звон в ушах от всего узнанного. План. Врата. Армия.

Мне нужно было действовать. Но как? Один против целого укрепленного лагеря? Против камня, что копил силу не один день? Против того, кто стоял за всем этим?

Я посмотрел в сторону лагеря. Оттуда, сквозь деревья, пробивался зловещий багровый отсвет. Ритуал продолжался. Камень питался.

Я не мог позволить этому случиться. Даже если это будет последнее, что я сделаю.

Повернувшись, я скрылся в сумерках, оставив мертвых мертвым. Теперь у меня была новая цель. Не охота. Война.

Мысль о звонке в Приказ была естественной, как вздох, как крик о помощи тонущего. Рука сама потянулась к карману, где лежал телефон, этот кусочек спасительной обыденности. Но потом я вспомнил, что оставил его в деревне. Связи-то тут не было. Да и что бы я сказал? «Алло, Приказ? С вами говорит Мстислав, которого никто не знает в лицо, кроме вашего же оперативника Натальи, с которой у меня, скажем так, сложные отношения. Так вот, тут у нас маги третьего ранга собираются открыть врата в Навь, примите срочные меры»? Мне бы вежливо посоветовали лечь спать и впредь не злоупотреблять.

А если бы и поверили, кого прислали бы? Отряд? Группу быстрого реагирования? Пока они будут собираться, пока будут лететь или ехать сюда… Времени не было. Его песок утекал с пугающей, зловещей скоростью, и я чувствовал это каждой клеткой, каждым затянутой в легкие частицей промозглого воздуха.