Дракстрём - Агсин Атум

Волшебство ли это было, или божественное вмешательство, но он оказался на острове вовсе не среди Покинутого архипелага. Жизнь здесь била райским ключом, отчего вся природа становилась огромным существом, дышащим тем же приятным, хоть и душным, воздухом, который сейчас жадно вдыхал Ёрмунд.

«Это не похоже на Эйколль…» – думал про себя юноша, прокручивая все возможные варианты островов, на который он смог случайно попасть – «Неужели? Торриланд? Но как? Это невозможно! А может всё-таки один из островов Смьюггенгфальма? Но таких причудливых форм растительности там точно никогда не наблюдалось…»

Деревья были действительно не такими, как на родных просторах Брюггенгфальма или же на островах Смьюггенгфальма. Никакого хвойного однообразия, только лиственные, вытянутые высоко к верху, полунаклонные деревца, с взлохмаченной жёсткой корой, на вид мягкой, но на ощупь твёрдой и шершавой. Травы сгущались в скомпонованные островки, заполняя собой практически всю землю под пологом причудливого леса. Яркие цветочные бутоны располагались под тенью огромных листьев, вырастающих прямо из стволов. Обилие птиц, поющих самые разные песни, переполняли всё пространство вокруг острова, отчего казалось поёт каждый уголок этого дивного местечка.

«Остров ли это вообще?» – продолжал размышлять Ёрмунд, но желание пить перебило всё его непомерное любопытство.

Нужно было отправляться на поиски воды. Попробовав на вкус морскую, та оказалась солёной. Передвигаться нужно было как можно скорее, дабы не умереть от жажды, но и углубляться слишком в лесную чащу могло означать верную гибель от неизвестных жителей данной местности. Здесь наверняка обитают крупные хищники, но более всего Ёрмунда всё же пугали ползущие и летающие всюду насекомые, которых не бывает на берегах Фреирваля. Он прекрасно знал, что они могут вызвать лихорадку одним только своим укусом, но не мог и предполагать какие вообще обитатели могут с ним столкнуться в этом необычайном мире.

Одежда за время его лежания на солнце просохла, только Ёрмунд не досчитался своих сапог, потому передвигаться предстояло предельно аккуратно, дабы не наткнуться на острые камни, колючки или же опять-таки на какого-нибудь зверя, что будет поджидать в траве, дабы цапнуть оголённую часть тела.

Ёрммунд очень скоро оглядел всё вокруг, догадавшись взобраться на высокое дерево. Это оказалось довольно не простым занятием, потому как веток у здешних толстых стволов не было, а шершавая кора изрядно царапала кожу на руках и ногах. Оказавшись на одной из макушек, юноша рассмотрел возможную даль, какая только открылась его взору. Отдаляясь от берега вглубь чащи, можно было наткнуться на скалистые породы горной гряды, выпячивающиеся прямо из зелёных зарослей. Это могло значить, что возможно между скалами пробегает какой-нибудь мелкий ручей с пресной водой. Более ничего, кроме бесконечно распростёртого вдоль всего побережья полесья, разглядеть было невозможно. Ёрмунд понимал и то, что медлить также нельзя, потому соскочив с дерева, ринулся аккуратными, но быстрыми шагами в сторону скал, среди которых он надеялся обнаружить воду.

Вся живность, что вообще здесь обитала, в один миг задвигалась и зашевелила полог. Увидеть кого-то Ёрмунд никак не успевал, лишь улавливая мелькающие то тут, то там пёстрые перья каких-то маленьких, но резвых птичек, пятнистые тела юрких ящеров, и даже какого-то более крупного зверька, который утаптывал под собой траву, оставляя довольно заметные следы на земле.

Продвигаясь всё глубже в лес, окружающие растения сгущались всё сильнее и сильнее, отчего солнечные лучи едва проходили через жёсткую листву, но духота от этого никуда не спадала, а, казалось, даже нарастала. Под ногами постоянно хрустели сухие ветви, порой неприятно покалывая босые ноги, но останавливаться Ёрмунду не хотелось, потому как жажда теперь стала управлять его потерянным разумом. Вся его жизнь теряла значимый смысл и теперь только существовала ради исполнения цели по поиску спасительного питья. Глаза бегали из стороны в сторону, прощупывая каждую травинку и каждый камушек. Руками он разгребал особенно крупные кустарники, поваливая их навзничь, словно своих давних соперников.

«Что там с моими товарищами?» – неожиданно пришло в голову ему – «Живы ли они? Выживу ли вообще я?»

Смутно припоминая каждую деталь всего произошедшего с ним ранее, юноша словно погружался в транс, сменяя в голове картинку за картинкой, которые ему начинали навязчиво приходить, мешая продолжать какие-либо поиски. Теперь он уже размахивал руками, борясь с воздухом, пытаясь отогнать прочь собственные же видения. Перед глазами стояли отец, Свейн, Ротмир, Рогенда…

«Я же ещё жив!» – словно осознавая, кричал внутри себя юноша, толи успокаивая, толи утверждая.

Наконец полог постепенно сменялся на более крупную и неприятную каменную подстилку, а далее из земли начали вырастать серые отвесные скалы, за которыми Ёрмунд отчётливо слышал водный плеск.

«Нашёл! Вода!» – произносил про себя Ёрмунд несколько раз, кинувшись прямиком к источнику пленительного звука, спотыкаясь и терзая в кровь голые ступни.

Между узким скальным зазором радостно плескался прозрачный ручеёк, который тонкой струйкой медленно подтачивал окружающие камни, обещая в будущем стать великой рекой. Ёрмунд набросился на эту самую струйку, подставляя то ладони, то иссохшие губы, растрескавшиеся и лишённые возможности чувствовать вкус и прохладу. Вода спасала его, это подсказывало обретающее силы тело. Жизненная энергия возвращалась к нему с каждым новым глотком, рассеивая весь затуманенный разум. Юноша, получив то, чего так хотел, упал навзничь, распластавшись прямо на камнях и молча всматриваясь в бездонное голубое небо над головой без единого облачка и приютившее в своём океане маленький диск тёплого солнца.

Теперь мыслей вовсе никаких не было. Взгляд, вернувшихся к жизни глаз смотрел будто бы в пустоту, устремляясь всё выше и выше под самую оконечность небосвода. Весь мир вокруг при этом продолжал своё отдельное от Ёрмунда существование, и вот над головой пронеслись тени огромных чаек, которые с криками и воплями, мчали куда-то в сторону шепчущего моря. Огромная стая этих самых птиц направилась видимо за добычей, которая их непременно ожидала на песчаном берегу. Ёрмунду захотелось пойти туда, хотя теперь над ним начинал властвовать сверлящий голод, который напоминал о себе неприятными спазмами в желудке.

Юноша вспомнил все свои разученные навыки, что некогда получал от наставников, в том числе и от самого доброго старика Вальгрима. Найдя кучу сухой листвы и содрав лохматую кору с причудливых дерев, юноша с помощью двух удобных каменьев, попытался высечь крохотные зародыши искорок, дабы разжечь хоть какой-нибудь тлеющий огонёк, но из этого совершенно ничего не выходило. Затем, юноша вспомнил про свой меч у себя в ножнах, который чудом сохранился с ним за время всего одинокого плавания по открытому морю. Мечом он попытался сделать тоже самое, стараясь высечь искру ударяя об него плоским камнем, но выходили весьма