Моя чужая новая жизнь - Anestezya

— Хватит забивать голову ребёнку, ты ей расскажи ещё про…

— Про кого?

Я не знаю, почему сейчас в моей памяти всплыл этот забытый разговор из детства и как это связано с тем, что каждый раз, как я думаю о Паше, что-то смутно не даёт покоя. Чёрт, как же всё-таки больно. Я не знала остановилась ли кровь или нет, но во рту стоял тяжёлый металлический привкус, к тому же меня ещё и мутило.

— Ты можешь ехать быстрее? — хрипло, страшно закричал Фридхельм.

Я не разобрала, что ему ответил Каспер…

— Мам, ну зачем ты меня назвала этим древним именем, а? На уроки литературы хоть не приходи.

— Я тебя вообще-то хотела назвать Викой, так что скажи спасибо своему дедуле.

— А ты куда смотрела?

— Да как-то не смогла отказать. Он редко нас о чём-то просил. Видимо, для него это имя было дорого.

Но это же полная хрень! Дед назвал меня в честь… меня? Разве можно засветиться одновременно в двух временных отрезках? А может, я действительно послана сюда, чтобы его спасти? И раз моя миссия закончена, я как-то вернусь в своё родное время? Бред полный. А может… и может…

— Рени, — мою ладонь стиснули тёплые пальцы. — Не оставляй меня…

Фридхельм смотрел на меня с отчаянием, да и я прекрасно понимала, что это скорее всего конец. Ничего не сказать на прощание как-то неправильно, но с другой стороны любые слова окончательно превратят всё в слезливую голливудскую мелодраму. Всё-таки любовь такая сука. Я столько раз ошибалась, искала нужный накал и глубину чувств и теперь, когда нашла её, ту самую, книжную, всё обрывается, едва начавшись. В его глазах я сейчас читала всё, что когда-то было сказано и что не сказано тоже. Ни один из моих бывших не смотрел на меня так, словно я для него центр вселенной. А я почти не говорила ему о любви. Считала, что это и так понятно, раз мы вместе.

— Люблю…

Я с трудом узнала свой голос. Шелестящий, словно у древней старухи. Пересохшее горло корябало словно наждаком.

— Блядские ямы! — выругался Каспер, когда машину в очередной раз неслабо тряхнуло.

Я почувствовала, как слегка утихшая боль вспыхнула с новой силой, и это вынесло меня на задворки сознания.

Глава 44 Пожалуйста, только живи, Ты же видишь, я живу тобою...

Фридхельм

Войны без потерь не бывает. За год мне не раз приходилось хоронить фронтовых товарищей. В первые месяцы я часто размышлял, что есть смерть, как не фатальность. Ведь пуля зачастую пролетает буквально в миллиметре от твоей головы, чтобы попасть в чью-то спину или затылок. Я чувствовал горечь, когда отправлял жене Вербински её письма или когда молодые мальчишки вроде Кестера зачастую погибали в первом же бою. Сейчас того страха во время боя нет, лишь каждый раз что-то больно ноет в груди, когда я ищу глазами Вильгельма, но все эти чувства меркли по сравнению с тем, что я испытывал, зная, что Эрин может не добежать до укрытия или в него попадет снаряд. Сколько раз уже она была на краю смерти — в руках партизан или под огненным шквалом атаки русских. Но сейчас, когда мы были в относительной безопасности, почему это случилось снова?

Едва мы вернулись с вылазки, как обнаружили, что все стоят на ушах. Я вскользь услышал, что, оказывается, русские пленные сбежали, но от усталости не обратил на эти слова особого внимания. В конце концов в деревне оставались солдаты Файгля. Пусть ищут их раз упустили, а я собирался домой, если, конечно, можно назвать домом чужую избу. Но благодаря Эрин и Лизе она действительно стала домом. Я знал, что сейчас увижу в глазах Рени нежность и облегчение, ведь она каждый раз напряжённо замирает в моих объятиях, провожая на такое задание. А Лиза будет хихикать над новой сказкой, которую я ей расскажу.

— Винтер, ты с нами? — подбежал ко мне Каспер.

Я собирался ответить, что, раз приказа не было, никуда не поеду, но по его глазам понял, что случилось нечто более серьёзное.

— Они схватили Эрин.

Сердце пропустило удар, и я лишь выдохнул:

— Как это случилось?

— Быстрее! — Шнайдер резко захлопнул водительскую дверь.

Парни уже все были в машине, и моментально притихли, когда я сел рядом.

— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

— Эрик и Фриц сказали, что Файгль отправил Эрин допросить русских. Там тоже непонятная история, почему он не пошёл с ней.

— Известно почему, — хмыкнул Каспер. — Гейне сказал, он напился вдрызг. Им пришлось повозиться, пока отбуксовали его на квартиру.

— Фриц пустил её, ну, а как иначе, ведь это был приказ гауптмана, а через несколько минут русские вырвались, используя её как живой щит.

— Их же было двое, что она могла сделать? Эрин ведь у нас совсем не боец.

— А пистолет ей для чего? — прокомментировал Крейцер.

— Ещё бы она умела им пользоваться, — отозвался Шнайдер.

Я молчал, оглушенный этими новостями.

— Но ведь они не убили Фрица? Почему же забрали её вместо того, чтобы запереть с ним?

— Ну ты даёшь, — ответил Крейцер. — На кой им солдат не говорящий по ихнему? Они же пробрались, чтобы взять языка, вот и забрали Эрин.

— Да она же ничего не знает, да и не понимает особо в нашем деле.

— Она как переводчик знает достаточно.

При мысли, что её будут допрашивать, а возможно пытать, я ощутил бессильную злость. Война — мужское дело, женщин нельзя в такое впутывать, а тем