Моя чужая новая жизнь - Anestezya

— Разве я тебя тогда обманула?

Да решайтесь вы уже, недоверчивые мои, в конце-концов я сейчас тоже нехило рискую. Мужик резко дёрнул меня за руку, выхватывая пистолет, и ткнул дулом мне в висок:

— В заложницы говоришь тебя взять?

— Иван, прекрати.

Тот беспрекословно опустил пушку, а я напрягла память, вспоминая, в каком году дедуля получил звание майора. Сейчас на обоих были простецкие гимнастёрки.

— Мы её отпустим.

— Но связать её в любом случае надо, — Иван выдернул из шлевок ремень и перехватил мои руки, затягивая тугой узел.

Я не дёргалась. Всё-таки деду я доверяла, да и немцы должны быть уверены, что я ни при чём, когда вся эта авантюра закончится.

— Там точно один солдат?

— Не знаю, может, уже вернулись остальные, — проворчала я. — Вы бы ещё дольше раздумывали.

Паша подошёл к двери, осторожно выглядывая в щели между досок. Иван щёлкнул затвором, проверяя заряд.

— Если он один, лучше не стрелять, иначе поднимется кипиш, — я снова встряла с советами.

— Поучи тут нас, — проворчал Иван, слегка подталкивая меня вперёд.

Я испуганно вскрикнула, почувствовав, как грубая ладонь зажала рот. Он весело хмыкнул:

— Говорят же, доверяй, но проверяй.

Ну, с Богом. Видимо Файгля совсем расколбасило, судя по тому, что ребятки до сих пор не вернулись. Паренёк, который остался меня дожидаться, испуганно вытаращил глаза, увидев нашу живописную группу.

— Фройляйн Майер, что происходит?

Я состроила испуганный взгляд и жалобно замычала. Иван снова ткнул в мою головушку дулом пистолета, кивком указывая на его винтовку. Мальчишка послушно отдал оружие, бормоча:

— Не стреляйте…

— Небось, обосрался за свою шкуру? — догадливо усмехнулся Иван. — Твоё счастье, что нам нужно уходить по-тихому.

Паша ударил его прикладом по голове и затащил в сарай. Я ожидала, что со мной поступят так же, и протестующе зашипела, когда Иван, вцепившись в мой локоть, потащил меня через чей-то огород.

— Что ты творишь?

— Будешь орать — пристрелю, — бросил он, продолжая тащить меня дальше.

— Иван, отпусти её, — вмешался Паша. — Она же помогла нам.

— Отпустить говоришь? А ты думаешь, как мы с тобой появимся перед командиром? — не сбавляя темпа, ответил он. — Языка не взяли, в плен можно сказать попали. Хоть эту приведём.

— Мы так не договаривались, — запаниковала я.

— Я с тобой вообще ни о чём не договаривался, — отрезал Иван.

Я уже готова была орать в голосину «помогите», но вовремя вспомнила, что тогда Пашу точно пристрелят. Какая-то безвыходная жесть, и винить в этом, кроме себя, мне некого.

* * *

Вот говорила мне мама: «За дурной головой ногам покоя нет», — да кто ж её слушал. Мы каким-то чудом умудрились выбраться незамеченными, и теперь меня продолжали неумолимо тащить уже к ближайшему лесочку. Дико хотелось пить, ноги гудели от усталости. Хорошо ещё, что на мне берцы. Будь я на каблуках, уже бы давно убилась.

Я молча кляла себя за собственную дурость. Уже в который раз наступаю на те же грабли. Я конечно не жалею, что дёрнулась спасать деда, но как теперь буду выкручиваться сама? У него нет особых причин рвать за меня задницу, свою вон спасать надо. Бли-и-ин, как же не хочется снова объясняться с особистами, придумывать себе новую биографию. Может заявить, что я из будущего, и подсказать пару-тройку приёмников? Глядишь, войну быстрее выиграем. А что, терять мне нечего. Правда в попаданских фильмах делался упор, мол, попав в прошлое, не вздумайте шуровать по-своему, иначе изменится и будущее, но я же попала сюда не с обратным билетом. Так… Заблудшая душа. Я ни разу не задумывалась, можно ли мне вмешиваться в ход истории. А жить тогда как? Каждое моё действие — это уже вмешательство, ведь меня не должно здесь быть.

— Всё, дальше без меня, — я чувствовала, как лёгкие буквально горят огнём.

— Ты чего это удумала, вставай, — Иван шустро вздёрнул меня за шкирку. — Ишь, нежная какая.

— Прекрати её пинать, — Паша оттеснил его. — Ей же неудобно со связанными руками.

Он начал распутывать узел, но Иван прикрикнул:

— Не вздумай её развязать. Я по-прежнему не знаю, что на уме у этой девицы и кто она такая.

— Слышите? — моё сердце радостно забилось, когда со стороны дороги послышался шум моторов. — Вас наверняка уже ищут. Бросьте меня и уходите налегке.

— Уходим к схрону, — Иван снова подхватил меня за локоть и рванул, не обращая внимания на ветки деревьев, хлещущие по лицу.

Блядь, я так без глаз останусь! Бежали мы довольно долго и когда остановились, я сначала не поняла, в чём причина задержки. Мужчины отодвинули поваленное ветром дерево, раскидали нагромождение веток.

— Быстрее.

Вот это, я понимаю, схрон, любой спецназ отдыхает. Вроде яма неглубокая, но когда мужики затянули её изнутри ветками, стало немного не по себе. Сквозь листву, конечно, проникали солнечные лучи, но в последнее время у меня уже клаустрофобия на замкнутые пространства.

— Когда вы только успели выкопать этот бункер? — пробормотала я.

— А как, ты думала, мы к вашей части добирались? От нашей точки два дня пути, — весело усмехнулся Паша.

— Давай, расскажи ей ещё, где мы находимся и сколько у нас человек, — проворчал Иван и поднял фляжку. — Почти полная.

Хоть водой разжиться догадались, уже легче.

— Ну и что дальше будем делать? — невесело вздохнула я.

— Снимать штаны и бегать, — ну и шуточки у него, что называется «за триста». — Будем думать, как добраться обратно, а ты пойдёшь с нами.

— Нет! — возмущённо завопила я, забыв об осторожности. — Я и так достаточно для вас сделала.

— Успокойся, мы что-нибудь придумаем, — Паша протянул мне фляжку.

— Зачем ты ей врёшь? — покосился Иван. — Если отпустишь, мигом встанешь к стенке. Да и ей уже назад хода нет. Как ты объяснишь немцам, что мы тебя выпустили посреди леса?

Это да, тут он прав. Вилли меня точно сольёт гестапо, если не совсем слабоумный.

— Да ёб же ж вашу мать, — в сердцах прошипела я.

— А как