Старая школа рулит - Дмитрий Ромов

покровительство и шанс исправить свои двойки. Подготовь к следующему уроку доклад минут на пятнадцать о присутствии органической химии в нашей жизни. С иллюстрациями и такими же животрепещущими примерами, как сегодня. И хотя сегодня ты вторгся в область физиологии, всё равно, молодец. А теперь всё, успокаиваемся. Приступаем к новой теме… Садись Краснов.

Я вернулся за парту, за которой меня поджидал Рожков.

— Здорово, — кивнул я.

— Здорово. Живой после вчерашнего?

— В смысле?

— Мышцы болят?

— Есть маленько, ага, — прищурился я, пытаясь понять, с чего бы это он сам сел ко мне за парту.

— Слушай, — не стал тянуть он. — А ты же эту альтушку знаешь, Глотову?

— Что такое «альтушка»? — нахмурился я.

— Так вот, — он показал мне телефон. — Смотри.

Он показал мне фотки в аккаунте Насти. Я их раньше не видел. Тут она была с фиолетовыми волосами и со смешными белыми пушистыми ушками, будто изображала героиню неизвестного мне мультфильма. Она забавно сводила глаза к носу, и это выглядело бы совершенно невинно и по-детски, если бы не выпирающие грудки, сдавленные тесным лифом, и короткая юбка, выставляющая на показ обтянутые колготками ноги. И позы. Вызывающие совершенно определённые мысли.

— Это что за хрень? — нахмурился я.

— Да блин, гонишь что ли? Девочка-кошка из аниме. Она же твоя соседка? Ты её хорошо знаешь?

— А ты с какой целью интересуешься?

— Блин! Не вдупляешь что ли? Сам же только что про коктейль рассказывал. У меня от этого коктейля конкретный стояк. Она, если честно, настоящая бомба, Глотова эта. Можешь меня познакомить?

Я поднял на него тяжёлый взгляд, и то, что я увидел, мне не понравилось. Нет, я конечно не отец ей, не полиция нравов и даже не монах в синих штанах, сам уже прочувствовал химические игры подросткового организма. Но химическая фабрика внутри Рожкова была нацелена на быстрый кайф, а не на долгую игру в любовь.

— Нет, — твёрдо сказал я.

— Ты чё⁈ — возмущённо воскликнул Рожков. — Я тебя с Икаром познакомил? Представил ему? Ты благодаря мне в самую крутую в городе секцию попал. Краб, между прочим, даже Назару отказал, хотя тот батю подключал. А теперь я прошу тебя сделать то же самое для меня, а ты отмораживаешься? Алё, Красный, ты не охренел?

— Нет, — повторил я. — Тебе чё пояснять нужно?

— Нихера себе! Да! Попробуй, поясни!

— Тише, Рожков, — одёрнул нас химик. — Слушайте, а то двоек нахватаете.

— Икар проводит групповые занятия, — пожал я плечами, — а ты хочешь записаться на индивидуальные.

— Чё ты городишь? Я вообще не врубаюсь.

— Ну, не тормози, Илюха. Место занято, братан.

Он аж рот раскрыл.

— Тебе, — назидательно добавил я, — присунуть некому, а у меня глубокие чувства. Ясно?

— Бля… ты стебёшься, Крас?

— Тебе что, девок мало? Обязательно до моей докопаться надо?

— Я не знал, — недовольно ответил он и отвернулся.

— Теперь знаешь. А почему Воробышек Назара не взял?

— Какой воробышек? — уставился на меня Илья.

— Ну, Икар, то есть, Краб по-вашему.

— Не знаю. Даже батя Назаровский не смог надавить. Он к Крабу лично приезжал, с кучей охраны, прикинь? Орал, как потерпевший, а тот говорит, мол, вообще клуб закрою нахер, я не обязан тут занятия вести, но твоего сынка тренировать не буду. И не стал. А тебя вот взял.

— Ну, спасибо, братан, — усмехнулся я, — что надавил на Краба. Если б не ты…

— Да ладно, подкалывать. А давай так, поборемся с тобой, кто победит, тому Глотова достаётся.

— Соблазнительная перспектива, — засмеялся я. — Но нет.

* * *

— Красивый, — подкатил ко мне на перемене Глитч. — Ты чё вечером делаешь?

— Уроки, — пожал я плечами.

— А почему сразу после школы не можешь сделать?

— Так дохрена задано, надо же навёрстывать упущенное.

— Приходи к Скампику сегодня.

— К кому?

— Ты чё, Скампика не знаешь? Пашка Самошкин из а-класса. У него сегодня стрим будет. Потусим. К нему всегда чики чёткие подтягиваются.

Он наклонился ко мне и на ухо прокричал:

— Тё-лоч-ки!

— Э! — оттолкнул его я. — Оглушил, птеродактиль!

— Только если придёшь, принеси чего-нибудь.

— Чего?

— Ну, что сам пьёшь. Энергетик там, я не знаю, коктейль, может. Ты в курсе, куда идти-то?

— Нет.

— Блин, ты точно рептилоид. Он же в твоём дворе живёт! Прямо напротив, через беседку. Ладно, я за тобой зайду тогда. Зайти?

— Заходи, Глитч, — кивнул я. — Во сколько?

* * *

На самом деле, мне эти детские тусовки вообще, как говорится, не упирались никуда, тем более, после школы у меня с Кукушей были планы. Но, если уж приходилось считаться с тем, что я здесь надолго, стоило как-то попытаться адаптироваться, хотя бы минимально. Вжиться в образ, понять среду, понаблюдать за сверстниками.

А они, сверстники, если говорить честно, для своего возраста демонстрировали явную задержку развития. На уроках было скучно. И товарищи по классу тоже были скучными. Я, конечно, по совету Юли, не высовывался, сидел тихонечко, но не мог не заметить, что они были какими-то тепличными, что ли. Впрочем, возможно, стоило просто получше узнать их самих и понять время, в котором я теперь жил.

Хоть и было скучно, я кое-что важное понял на уроках. А именно то, что Серёжа Краснов был совсем не дураком и знания имел очень даже неплохие, гораздо более глубокие, чем требовала школьная программа. Почему тогда изображал из себя тупицу?

Многие из этих знаний были закопаны глубоко в архиве, и предстояло хорошенько поработать, чтобы вытащить их из памяти. Как и сведения о болезни. Этот отдел на жёстком диске был опечатан и доступ к нему оказался закрытым…

* * *

После уроков я пошёл не домой, а к бывшему кинотеатру «Москва». Сейчас, к моему удивлению, прекрасное здание в центре города оказалось заброшенным и походило на дом Ашеров. Рядом с ним, у въезда на автомойку меня ждал Кукуша.

Я не хотел встречаться с ним на глазах у всей школы, поэтому мы выбрали место, расположенное в пяти минутах, но скрытое от глаз.

— О, — просиял он, когда я уселся на пассажирское сиденье. — Носишь куртку?