Месяц светит по просьбе сердца моего - Пим Вантэчават

наконец-то приехал лучший друг Кристелль, о котором она за последние месяцы им все уши прожужжала. Смех. Крики. Его усаживают рядом с Кристелль. Справа от него ― ее брат, а напротив ― отец. Еда ― сколько еды ― от хрустящей утки по-пекински, завернутой в блинчики, до дымящихся димсамов в бамбуковых корзинах. А еще разговоры.

Отец Кристелль, крупный жизнерадостный мужчина с заразительной улыбкой, забрасывает Томми вопросами, будто они играют в теннис. «Где ты живешь?» «Какую музыку слушаешь?» «Ты любишь футбол?» «А. За какую команду?»

― «Ливерпуль», ― отвечает Томми.

― «Ливерпуль»? ― фыркает Роджер, со смехом качая головой. ― Дружище, я за «Арсенал». Только за «Арсенал».

Брат Кристелль выбрасывает в воздух кулак в знак согласия, а сестры улюлюкают. Мать Кристелль щелкает пальцами, пытаясь всех утихомирить.

― Не пугай бедного мальчика, ― журит она мужа.

Но Роджер продолжает смеяться своим теплым, полнокровным смехом, исходящим из глубины живота.

После еды Кристелль и ее сестры уходят на кухню и возвращаются с огромным шоколадным тортом, украшенным посыпкой и карамелью. Они пьют чай с тортом и разговаривают. Томми расспрашивает их о фотографиях на стенах. Столько фотографий: Кристелль с братом и сестрами в детстве; родители Кристелль в день свадьбы и в двадцатилетнюю годовщину; они впятером на отдыхе в Китае; бабушки и дедушки с внуками; черно-белые фотографии бабушек и дедушек в молодости. Двоюродные братья и сестры. Племянники и племянницы. Дяди и тети. Только семья.

Томми доедает кусок торта, потягивает чай и слушает их рассказы. Мать Кристелль очень живо рассказывает, и она, как и ее дочь, любит овладевать вниманием слушателей. Благодаря ее словам, жестам, высокому голосу каждый член семьи оживает.

Иногда вступает ее муж с шуткой или байкой, которую она каким-то чудом забыла. Их дети, наверное, слышали эти истории уже сто раз, но все равно просят их рассказать. Кристелль особенно следит, чтобы Томми ничего не упустил. Она периодически толкает его локтем: «Слушай, что сейчас будет, ― говорит она, ― тебе понравится».

Томми хороший собеседник: он всегда был таким, но особенно ― с тех пор, как поступил в университет. Он задает уместные вопросы, смеется там, где следует, а в особенно смешные моменты хлопает отца Кристелль по спине. Кристелль достаточно знает его, чтобы видеть: ему хорошо. Но знает она и то, что за это ему придется платить; ей легко это заметить.

Когда торт съеден, а посуда убрана, мать Кристелль предлагает ему еще чаю. Отец, подмигивая, спрашивает, не хочет ли он чего-нибудь покрепче.

― Рождество же, как-никак, ― говорит Роджер.

Но Кристелль замечает момент, когда на лице Томми отражается решение: ему пора. Так и есть: в ответ на предложение отца Кристелль он качает головой:

― Спасибо, мистер Чан. Но сегодня я буду хорошим мальчиком.

Поймав взгляд Кристелль, Томми говорит, что идет покурить. Выходя, он любезно благодарит Шанис за ужин, не забыв хлопнуть брата Кристелль по плечу, прежде чем надеть куртку и выскользнуть за дверь.

Кристелль идет за ним, на ходу застегивая зимнюю куртку. Этот декабрь самый холодный за сто с лишним лет; в новостях только об этом и говорят. Снег опускается на улицы и машины, собирается на крышах, делая мир вокруг белым и тихим. При каждом вдохе Кристелль чувствует, как холод жалит ее легкие и все внутри замерзает.

Она воздерживается от сарказма, глядя, как Томми скручивает сигарету и закуривает. Он заметно напряжен: от прежней расслабленности не осталось и следа. Как и от жизнерадостной улыбки.

― Ты как? ― спрашивает она.

Он натянуто улыбается.

― Великолепно, ― отвечает он.

― Великолепно ― это, пожалуй, перебор, ― замечает она.

― Ну а что ты хочешь услышать, Крис? Я в восторге от твоей семьи. Они потрясающие. Тебе очень повезло.

― Томми…

― Оказалось, ты права, Крис, ― говорит он, глядя прямо перед собой. ― Время и здесь может лететь незаметно.

― Ты с сестрой общался с тех пор, как она уехала?

― Ну, мы списывались. Я хотел убедиться, что она нормально устроилась. Но мы оба не умеем поддерживать связь.

― Тебе не стоит быть одному в Рождество, Томми.

Она не знает, что сказать или каких слов он ждет от нее, и поэтому молчит. Они стоят рядом в тишине, пока он докуривает.

― Передай маме с папой, что я отлично провел время, ― говорит он. ― Я пойду домой.

― Тебе необязательно уходить.

― Обязательно. Ама ждет. У меня… ― Дернувшись, он отводит взгляд. ― …у меня тоже есть семья.

Она провожает его взглядом, пока он не исчезает в белом вихре.

Через некоторое время дверь у нее за спиной открывается, и появляется ее отец ― в куртке, шарфе и шапке.

― Мама отправила меня за тобой, ― говорит он. ― Он ушел?

― Боюсь, что да.

Он подходит и встает рядом с ней, она берет его под руку, снова чувствуя себя маленькой девочкой.

― Бедный мальчик, ― говорит отец, глядя на пустую улицу вместе с ней. ― Напоминает мне брата.

Кристелль не нужно спрашивать, какого именно: она и так знает. Если у нее возникли подозрения в первый же день знакомства с Томми, то они могли появиться и у отца. Он тихо говорит ей:

― Девочка моя, не всех можно спасти от самих себя.

― Я не пытаюсь его спасти, ― говорит она.

Отец усмехается.

― Как скажешь, дорогая.

Он сжимает ее запястье.

― Ну ладно, пошли в дом. Здесь жутко холодно. ― Он целует ее в макушку.

Когда Томми возвращается, Кэрол читает в гостиной.

Она поднимает глаза и слегка улыбается ему.

― А, ты вернулся, ― говорит она. ― Как раз вовремя. Повеселился?

― Да. ― Теплота в груди начинает испаряться. Как и все истории, которые он слышал в той столовой. ― С Рождеством, ама.

― С Рождеством, Томас. ― Она возвращается к книге. ― Если ты голодный, я оставила тебе еду на плите. Можешь разогреть себе.

Он бормочет «спасибо» и идет наверх в свою комнату. Бросается на кровать и некоторое время лежит без движения, наслаждаясь тишиной. Телефон вибрирует, он берет его и видит на экране поздравление от Мэй. Томми чувствует легкий укол вины. Он сто лет ей не писал. Он обещал, что они сходят поужинать и в кино, просто по-дружески, но это совершенно вылетело у него из головы.

Он мельком думает о том, что сейчас делает сестра в Гонконге. Наверное, спит. Он подумывает позвонить ей; не считая нескольких редких сообщений, они давно по-настоящему не разговаривали. Но чем закончится их разговор? Зная Еву, он понимает: тем, чего Томми хотел бы избежать. Так что он ограничивается коротким поздравлением.