Инженер 2: Тульские диковинки - Алим Онербекович Тыналин

— Хоть завтра! — Хозяин сиял. — Лошадей запрягу лучших, ямщика надежного дам. Доедете как по облакам!

— Ладно, — кивнул господин. — Договорились. Завтра с утра зайду, оформим.

Терентий Савельевич обернулся ко мне, подмигнул. Лицо довольное, первый клиент уже есть.

Я подошел ближе, осмотрел коляску. Стоит ровно, колеса чистые, кузов без царапин. Хорошо.

— Терентий Савельевич, покажите конюшню.

— Пойдемте!

Мы прошли к конюшне. Внутри чисто, пахло сеном, навозом, конским потом. В стойлах стояли пять лошадей, все крепкие, ухоженные. Гнедые, рыжие, одна серая. Спокойно жевали сено.

— Вот они, мои красавицы, — сказал хозяин с гордостью. — Все рабочие, проверенные. Эта вон, гнедая, самая спокойная. Ее обычно в коляску запрягаем, когда дамы едут. Не пугается, не понесет.

Я подошел к лошади, погладил по шее. Лошадь фыркнула, повернула голову, посмотрела добрым глазом. Действительно, спокойная.

— Хорошие лошади. А где ямщик?

— Никита! — крикнул хозяин. — Никита, иди сюда!

Из дальнего угла конюшни вышел мужчина лет тридцати пяти, в длинном армяке, высокие сапоги, кепка набекрень. Лицо обветренное, загорелое, усы темные. Руки большие, в мозолях. Опытный ямщик, сразу видно.

— Здравствуйте, ваше благородие, — поклонился он.

— Здравствуй. Ты Никита?

— Так точно. Никита Григорьев, ямщик здешний. Уж десять лет как у Терентия Савельевича работаю.

— Пьешь?

Никита замялся, опустил глаза:

— Бывает, ваше благородие… По праздникам, маленько…

— Смотри не пей, — строго сказал я. — Мою коляску повезешь. Если пьяным за вожжи возьмешься, коляску у хозяина отберу и ты без работы останешься. Понял?

Никита вытянулся:

— Понял, ваше благородие! Не буду! Слово даю!

— Вот и хорошо. Береги коляску как зеницу ока. Это моя работа.

— Буду беречь, ваше благородие! Как родную!

Я кивнул, повернулся к Терентию Савельевичу:

— Все в порядке. Первого числа жду вас с отчетом.

— Буду, Александр Дмитриевич, буду! — Хозяин сиял. — Спасибо вам! Хорошее дело затеяли!

Мы вышли из конюшни, вернулись во двор. Постояльцы еще толпились у коляски, разглядывали. Господин, который собирался в Москву, записывал что-то в записной книжке.

Я попрощался с хозяином, вышел на улицу. Вечерело, солнце садилось за крыши домов. На улице народ редел, лавки закрывались. Где-то звонили к вечерне.

Пошел по Киевской улице обратно к Заречной. Шагал неспешно, руки за спиной. Думал.

Завтра начинается настоящая работа. Доделать станок, начать точить цилиндр для насоса. Две недели срок жесткий, но выполнимый. Главное не отвлекаться, работать методично, правильно.

Дошел до моста через Упу. Остановился, посмотрел на реку. Вода темная, течет медленно. На том берегу огни пожарной части, каланча возвышается над крышами.

Перешел мост, свернул на Заречную. Дошел до дома Матрены Ивановны. Зашел во двор, поднялся на крыльцо.

Хозяйка встретила в сенях:

— Александр Дмитриевич! Ужинать будете?

— Буду. Что есть?

— Щи, каша гречневая, сало. Хлеб свежий.

— Хорошо. Через десять минут выйду.

Прошел в свою комнату, снял сюртук, умылся. Матрена Ивановна уже поставила на стол миску со щами, тарелку с кашей, ломоть сала, хлеб.

Я сел, начал есть. Хозяйка хлопотала у печи, доел, поблагодарил, вернулся в комнату. Разделся, лег на кровать. Лежал, глядя в потолок.

Закрыл глаза. Уснул быстро, крепко. Без сновидений.

Проснулся затемно, когда за окном еще не рассвело. Часы показывали без четверти пять. Умылся холодной водой, оделся быстро, тихо вышел из комнаты, чтобы не разбудить Матрену Ивановну.

На улице темно, свежо, пахло росой. Небо на востоке только начинало светлеть. Шагал быстро, по пустынным улицам. Изредка встречались мужики, шедшие на работу, кивали молча.

Дошел до мастерской, отпер замок. Внутри темно, холодно. Зажег лампу, повесил на крюк над верстаком. Свет желтый, неровный, отбрасывал длинные тени.

Снял сюртук, надел рабочую куртку, закатал рукава. Подошел к станку.

Два дня на завершение ремонта. Сегодня надо закончить шабрение направляющих, проверить все узлы, смазать механизмы. Завтра установить ремень, испытать под нагрузкой.

Буду работать больше чтобы быстрее сделать станок.

Взял скребок, присел у станины. Провел рукой по направляющей, еще чувствуется небольшая неровность посередине. Намазал тонким слоем краски, сажа с маслом. Поставил каретку, прогнал вперед-назад. Снял, посмотрел, краска стерлась полосой, но неравномерно. Еще работать надо.

Начал шабрить. Скребок царапал металл, сыпалась стружка тонкая. Движения короткие, методичные. Снимаю слой за слоем, микрон за микроном.

Время шло. За окном посветлело, рассвело. Где-то запели петухи.

Без четверти семь в дверь постучали. Я выпрямился, вытер руки:

— Войдите.

Вошел Семен, удивился:

— Александр Дмитриевич! Вы уже здесь? Который час пришли?

— В пять. Работы много, времени мало.

Семен покачал головой с уважением:

— Вот это хозяин… — Снял верхнюю одежду, подошел. — Давайте вместе, быстрее пойдет.

Мы принялись за работу вдвоем. Семен шабрил одну сторону направляющей, я другую. Работали молча, сосредоточенно.

Часы пробили семь. Пришли Трофим, Филипп, Гришка, Иван. Все принялись за дело. Трофим разжигал горн, Филипп разбирал насосы, подсобные мели, убирали стружку.

К обеду направляющие стали значительно ровнее. Я проверил еще раз краской, теснение почти равномерное. Хорошо.

— На сегодня хватит, — сказал я Семену. — Обед.

Работники разошлись. Я тоже вышел, пошел к Матрене Ивановне. Пообедал быстро, щи, пироги. Вернулся в мастерскую.

Час дня. Работники вернулись. Продолжили шабрение. Еще три часа кропотливой работы. Проводил скребком, проверял краской, снова скребком. Раз за разом.

К шести вечера направляющие стали практически идеальными. Провел рукой, гладко, ровно. Поставил каретку, идет без люфта, плавно.

— Отлично, — сказал Семен. — Теперь такая точность, что хоть часовые механизмы точить.

Часы пробили шесть. Работники начали собираться.

Глава 14

Цилиндр

— Все свободны, — сказал я. — Завтра в семь.

Работнички разошлись. Семен ушел последним, попрощался.

Я остался один. Посмотрел на станок. Направляющие готовы, но еще осталось много работы.

Надо проверить винт подачи, резьба очищена, но смазки нет. Надо осмотреть подшипники шпинделя, там чувствовался люфт. Надо проверить суппорт, все ли болты затянуты, все ли детали на месте.

Зажег еще две лампы, расставил вокруг станка. Света стало больше.

Принялся за винт подачи. Открутил гайку крепления, вытащил винт из корпуса. Тяжелый, стальной, резьба трапецеидальная. Осмотрел внимательно, резьба чистая, без задиров, но сухая.

Взял масленку, начал смазывать резьбу. Масло машинное, густое. Наносил тонким слоем, равномерно, по всей длине. Провернул винт в руках несколько раз, масло распределилось.

Установил винт обратно, закрутил гайку. Провернул маховичок подачи, винт пошел плавно, без скрипа. Хорошо.

Подшипники шпинделя. Открутил крышку передней бабки, заглянул внутрь. Подшипники скольжения, бронзовые втулки, в которых вращается стальной вал. Втулки изношены, видны продольные борозды. Люфт есть, небольшой, но заметный.

Вытащил шпиндель из бабки. Осмотрел вал, поверхность гладкая, без царапин. Хорошо. Взял втулки, осмотрел, изношены неравномерно. Посередине выработка глубже.

Надо