Стажер Зеркального сыска - Юлия Борисовна Гладкая

Часть 5

Головоломка

Митя, перескочив порог, поспешил захлопнуть за собой дверь. Метель разыгралась не на шутку. Небо, затянутое тучами, будто траурным крепом, засыпало уездный город снегом.

В трактире по поводу непогоды окна были прикрыты, зато буржуйка в полутьме так и светилась от жара полыхающих внутри брикетов торфа.

– Господин маг! – Половой, приметив важного гостя, поспешил ему навстречу. – Чего изволите? Нынче грудинка удалась, а еще медовуха имеется, прямо скажу, отменная! – Расхваливая еду, парнишка помог снять Мите тяжелое пальто с бобровым воротником, обнову, чтоб по статусу выглядел, и шапку под стать наряду.

Еще год назад студиозус Горной академии и мечтать не мог о такой одеже. Куцая шинель да нелепая шапчонка, которая не спасала уши от холода. Теперь же он одевался не хуже сыновей купцов, а то и лучше. То, что последние важно кивали ему при встрече, Митя и вспоминать не стал, как иначе, коли встретил Зеркальщика?

– Грудку подай, – велел он половому, – а медовуху не надо, время рабочее, знаешь ли.

– Тогда чай или кофий? – засуетился парнишка, стараясь выслужиться перед важным чином.

– Чай, – решил Митя, поудобнее устраиваясь у столика недалече от тепла, – да овощей запеченных, ежели есть.

– Для вас – всенепременно. – Половой едва не щелкнул каблуками и опрометью унесся обслуживать гостя.

Митя рассеянно оглядывал полутемный зал, размышляя, стоит ли сегодня наведаться в клинику за рекой или по такой погоде лучше вернуться в департамент. Клиника что, не убежит, обновит он им завтра обменные зеркала, раз уж того протокол требует. Медленно стянув с рук перчатки телячьей кожи, Митя аккуратно положил их подле себя на стол. Перчатки были подарком Катерины Артамоновны за успех в деле с бусинами. Правда, сам Митя успехом это не считал, наоборот, ему все чудилось, что он упускает нечто важное. Однако спорить с начальницей не стал и подарок принял.

Устроив перчатки, Митя протянул руки в сторону буржуйки, желая согреть озябшие пальцы.

– И вы тут! – раздался знакомый голос. Митя, вздрогнув, прищурился. Никифор Иванович, отец Вари, тяжело опустился на противоположный стул, с грохотом ставя перед собой тяжелую глиняную кружку. Темная жидкость внутри взволновалась от неуклюжего движения и, будто нехотя, плеснула на стол, образовав лужицу. Запахло медом.

– Добрый день, господин аптекарь. – Митя невольно прикоснулся к голове, которую не так давно починял Никифор Иванович, и этот жест не укрылся от глаз собеседника.

– Болит? – коротко спросил он, зачем-то стуча себя по виску.

– На погоду, – признался Митя и, тут же спохватившись, добавил: – Несильно.

– Это пока вы юны, несильно, к старости так мигрени замучают, не будете знать, куда кидаться. Хотя, впрочем, как знать, доживете ли вы до старости, – мужчина вздохнул, – жизнь – такая непредсказуемая штука. Вот взять хоть мою Вареньку. Как сейчас помню, как она появилась в доме. Такая глазастая, испуганная, маленькая… – Аптекарь вдруг всхлипнул, и по его щекам побежали крупные слезы. У Мити начало жечь уши. Он все еще чувствовал за собой вину в смерти Вареньки. И сейчас, видя, как убивается ее отец, ему стало невыносимо дурно. Он ухватился за шейный платок и непослушными пальцами затеребил его, желая, чтоб морозный ветер сию же секунду ворвался в трактир. Темные стены вдруг стали давить, а тепло от печек показалось адским пламенем.

– Никифор Иванович, друг мой, – трактирщик вырос подле аптекаря, точно из-под земли, – ну чего ж это вы так, с утра пораньше. Я вас предупреждал, что медовуха у нас знатная, а вы уж и рады пробовать. Давайте-ка я ходока вызову да домой вас отправлю. Там, поди, пациенты ждут.

– А к черту их! – рявкнул аптекарь, отталкивая от себя трактирщика. – Всех к черту! Пустой дом, пустой без моей душеньки, моей девочки. И мне в мире пусто! – Последние слова он провыл так, что Митя ощутил мурашки на коже. Трактирщик же тем временем подозвал полового, и вдвоем они, ежесекундно извиняясь перед магом за неудобства, ухватив несчастного под руки, утащили того прочь.

Зеркальщик же уставился на оставленную кружку, хотя перед глазами вновь колыхалась топь да клетчатая накидка – все, что осталось от Вареньки.

– Уж извините, господин маг, – забормотал трактирщик, одной рукой подхватывая кружку, а другой протирая стол тряпкой, – такой конфуз вышел, обед за счет заведения.

– Давно он так? – Митя глянул на трактирщика, и тот стушевался.

– Как сказать, пожалуй, с тех пор, как дочки не стало. Поначалу реже приходил, потом ежевечерно, а теперь, сами видите, еще день, а он уже не в себе. Так что, несу обед?

– Простите, аппетит пропал, – признался маг, шумно отодвинул стул и нервно начал надевать перчатки. Половой молча помог ему надеть пальто, и Митя наконец-то смог вырваться на воздух.

Метель тут же принялась щипать за щеки, клевать льдинками лицо, но юноша лишь посильнее втянул голову в плечи и, широко шагая, направился к департаменту.

Торопясь поскорее оказаться в тепле, он не приметил мужчину. Незнакомец стоял у входа, невзирая на снегопад и разгулявшуюся метель, задумчиво разглядывал здание. Непогода будто и не мешала ему, хотя полы черного одеяния так и трепыхались на ветру.

Митя, задев его плечом, коротко буркнул:

– Извините. – И ринулся было к двери, но ответ заставил его остановиться.

– Ничего страшного, отрок, – протяжно произнес мужчина. – Суета – напасть нашего времени. – И пока Зеркальщик удивленно разглядывал священника, тот добавил: – А ты здесь по делу или по работе?

– Служу Зеркальным магом, – пробубнил Митя, не зная, как реагировать на церковника. – А вы сами-то к нам по делу?

– Можно сказать и так, – согласился поп.

– Ну тогда чего на морозе стоять? Заходите. – Митя распахнул дверь, ожидая, когда посетитель войдет. Однако священник медлил. Встав у порога, он беззвучно шевелил губами, точно читая молитву, затем перекрестился, как перед прыжком в прорубь на Крещение, и лишь тогда шагнул через порог. Митя поспешил войти следом и отгородиться дверью от непогоды.

Денщик Пахом, считающий Митю кем-то навроде мальчика на побегушках у маститых магов и оттого позволяющий себе поворчать на юного стажера, вскинулся было отчитать за то, что выстудили приемную, но, узрев Митиного спутника, смолчал. Низко поклонился, осенил себя крестом и только после принял одежу.

– Идемте, сопровожу вас к начальнице, – предложил Митя, – вы ведь наверняка к ней пожаловали.

– Я и сам не знаю, к кому пришел, – признался священнослужитель. – Но ежели вы говорите, что к ней, значит, так и есть.

Митя коротко кивнул, сделав вид, что понял необычного посетителя, и быстрым шагом пошел по пустому коридору. Видно, метель всех просителей заперла по домам. Вот и славно, будет