Ты вернешься! - Галина Валентиновна Чередий

Мне сложно представить каково это для нее — очутиться внезапно в толпе людей, учитывая, что прежде она особенно к ним и не приближалась-то. Рассказывала, что только иногда наблюдала издали на ночных пробежках в истинной форме за всякими гуляками. Но сама же сказала, что так гораздо больше вариантов запутать следы и не позволить нас выследить ее соплеменникам. Даже вариант с такси отвергла. На мой вопрос, как она объяснила свою отлучку из стаи, Эрин только сверкнула на меня своими охерительными глазищами и промолчала. Мне было стыдно и за ее дискомфорт, и за то, насколько откровенно нелегко ей далось решение все же обратить меня, но бешеное торжество, что добился своего, что будет наконец, как отчаянно хотел, перекрывало все с лихвой.

Я прижался губами к ее скуле, скользнул ими по щеке, мгновенно заводясь и желая добраться до жара ее рта, кайфуя от того, как захват моей княжны вокруг моего торса мигом стал почти железным, сообщая насколько же легко она тоже увлекается, но гнусавый женский голос из динамика объявил посадку, и пришлось отстраниться.

— Ну все, детка, двинули, — со вздохом сказал я, аккуратно опустил темные солнцезащитные очки с ее лба на переносицу, скрывая поразительные девичьи глаза, и подхватил тяжелый рюкзак с асфальта.

Не слишком стесняясь толкаться, оттесняя от Эрин людей, завел ее в вагон электрички и успел отхватить нам место сразу у входа, спиной к остальному вагону и без лавки напротив. Самый козырный вариант в нашем случае. Ехать нам было три с половиной часа, и первое время Эрин все еще походила на готовую лопнуть острыми железными осколками натянутую пружину, прислушивалась к галдежу вокруг, принюхивалась и отслеживала всех проходящих. Ее явно коробило присутствие чужих прямо за спиной. Но я обнял ее и втянул в поцелуй, нахально переключая все внимание на себя, забив на косые взгляды и даже ворчание какой-то тетки, поборницы общественной морали, которую мы якобы нагло попирали. И дальше время пути для нас летело незаметно между новыми поцелуями, только и лови момент вовремя тормознуть, и разговорами шепотом.

— В чем смысл того, что ваши са… парни приносят привлекающим их женщинам цветы? — спросила Эрин, когда на первой же остановке в вагон вошла парочка — парень в спортивном костюме и невысокая конопатенькая девчонка со здоровенным растрепанным букетом в руках, явно надранным ее кавалером прямо по пути.

— М?

— Ну ты говорил, что хотел бы ходить ко мне сам и с цветами, как у людей принято. Еще и что-то про конфеты. Конфеты для меня еще понятно. Они не мясо, конечно, но их тоже можно съесть и получить энергию, а цветы? Это нечто ритуальное?

— Э-э-эм… — я почесал уже слегка заросший подбородок, озадачиваясь. Вот никогда не размышлял на эту тему. — Они просто красивые. Девушки же любят все красивое, разве нет?

Эрин глянула искоса мне в глаза, заставив ощутить себя тупарем. Насколько могут быть разными наши представления обо всем вокруг, в частности взгляды на то, что красиво. У них вообще в ходу это понятие, в смысле красивое как таковое, без какого-нибудь еще практически-полезного свойства?

— То есть, с пищей это никак не связано? Тогда почему конфеты? Или же это просто изменившаяся в процессе развития человечества традиция и раньше принесенные растения ели, люди ведь всеядные, как крысы.

— Понятия не имею, — фыркнул я от ее сравнения. — Просто ты хочешь сделать девушке приятное и даришь цветы. И это некоторым образом повышает твои шансы на се… сблизиться.

— Каким? — с явно натуральным любопытством уточнила она.

— Ну… кто-то ценит, что тебе важно ее порадовать. Наверное. А другие очень обращают внимание насколько они дорогие, типа, значит ты не жлоб, будешь и дальше ее баловать подарками. А конфеты… ну они всегда могут сработать, как намек пригласить на чай. А где чай, там и вероятность секса резко возрастает. Интимная обстановка, за чаем, может, и винцо последовать, разговорчики там, касания сначала, якобы случайные. Взаимное соблазнение, короче. Хотя чаще это парень соблазняет, а девушка это ему позволяет, — поделился я прошлым опытом и усмехнулся, в который раз осознав, насколько же он и рядом не стоял с тем, как у нас с Эрин все понеслось.

— Очень странные у вас брачные игры, — заметила моя дикая красавица после краткого раздумья. — Мужчина должен потратить как можно больше денег на нечто совершенно бесполезное, чтобы повысить свою привлекательность, а не проявить себя как сильнейший. Как его платежеспособность связана с сексом? Разве можно как-то купить выносливость или умение удовлетворить партнершу? И что значит — девушка позволяет? Не испытывает влечения к партнеру, но подчиняется?

— Блин, не прямо подчиняется, детка, — как-то стремно из ее уст это прозвучало, хотя… я ведь и сам всегда считал денежно-трахательные отношения откровенно стремными. Но кому-то ведь подходит и так. — Ну бывает, что девушка просто выбирает мужчину не сердцем и телом, а разумом по ряду желаемых признаков, среди которых как раз состоятельность, статус и щедрость не на последнем месте, как гарантия финансовой безопасности. У вас разве такого нет?

— Что касается статуса, то да, похоже. Прим и самые сильные из саргов могут брать в свою постель и в пару любых свободных са… женщин, и большинство из них сами стремятся привлечь их внимание. Но даже при отсутствии такового прим может подчинить себе партнершу, у него есть на это право.

— В смысле изнасиловать по сути? — опешил я.

— Нет. Это не то. Ментальная сила прима заставит ее чувствовать желание.

— Ну охереть! А где разница?

Эрин глянула на меня немного недоумевающе, явно не понимая в чем я усматриваю проблему.

— Ей не будет плохо в процессе, она сама этого станет хотеть. Стать фавориткой прима очень престижно и поднимает положение в иерархии стаи мгновенно, — объяснила Эрин мне с таким видом, будто я не понимал элементарных вещей.

— А ты со мной не проделала эту штуку? — странно, но даже от мелькнувшей мысли, что она мне мозги свернула этой своей силой, страшно не стало. Свернула и свернула, все равно люблю до смерти уже.

— Нет. Я как раз тебя все время оттолкнуть пыталась. Но не вышло.

—