Книга дождя - Томас Уортон

создания особого типа волны. Не жидкостной. Это трудно объяснить, но можно сказать, что волна открывает иные пути в пространство-время. Иные виды возможной реальности. Если наша теория верна, ты, и я, и все остальное существует на одной из бесчисленных тропинок, которые бесконечно расходятся перед нами, ведут к бесчисленным вариантам возможного будущего. Есть реальности помимо той, в которой остров действительно затонул в море тысячи лет назад, как и писал великий греческий философ. На другой тропинке наш остров находится в другом месте, а может, его и вовсе не существовало.

– Что ж, веками люди думали, что Платон его выдумал.

– Да, и в некоторых реальностях, пожалуй, так и есть: мы лишь поучительная история в чьей-то книге. Большинство тропинок, однако, представляют лишь едва заметные отличия от реальности, которую мы знаем. Теоретически вероятность того, что наша вселенная выберет одну из них, можно изменить. На это мы и надеемся. Сильное давление и жар внизу дают нам оптимальные условия для этой попытки. По сути, мы стремимся создать небольшое, локальное отклонение от нашего пути. Изменить вероятность лишь чуть-чуть. Если мы настроим волну правильно, то сможем сделать катастрофический исход скорее возможным, чем неизбежным.

– Я уже слышала об этих волнах, – говорит Клэр и неожиданно для себя начинает рассказывать, откуда она: про Ривер-Мидоуз и как там использовали похожие процессы для извлечения необходимого из токсичной черной руды, в которой содержалось это необходимое. Клэр вроде бы не говорит ничего такого, в чем ей не стоит признаваться, но ощущает себя именно так.

– Мы изучали этот ранний способ на занятиях, – говорит Андрос. – Он вызвал больше проблем, чем решил.

Она кивает.

– Много странностей случалось в том городе. В основном с маленькими детьми и подростками. Обмороки. Видения. Странные болезни. Люди исчезали на несколько часов, а потом возвращались, но не помнили, где были. Никто так и не смог доказать, что именно волны вызывали эти явления, не смог затащить корпорацию в суд. Эта добывающая промышленность, по сути, правила городом. Она держала на коротком поводке власти города, и все зарабатывали кучу денег, так что люди решили: «К черту все, полный вперед!» А теперь это зона бедствия, и до сих пор никто не знает, как ее очистить.

– Здесь такого не будет, – говорит Андрос. – Это невозможно. С тех пор технологии давно ушли вперед.

– Так у вас что-то получается?

Он стучит пальцем по стеклу.

– Мы пока не уверены.

Когда он вечером возвращает ее в «Трезубец», она совершенно уверена, что позволит случиться тому, чего они оба явно хотят. В этом есть риск, но она делала это раньше, и не раз это даже помогало ей выбраться из трудной ситуации, подкрепить ее легенду. Она уже знает, что порой не повредит выглядеть слегка безрассудной и даже глупой.

Она собирается пригласить его в номер на стаканчик спиртного, но то ли ее настигает запоздалая осторожность, то ли по иной причине, когда она слезает со скутера и встречает его простодушный взгляд, она не может произнести нужные слова. Вместо этого у входа в гостиницу она быстро и неловко желает ему доброй ночи. В фойе оборачивается и смотрит на него сквозь стеклянные двери. Он медленно забирается на скутер. И перед тем, как тронуться с места, поднимает взгляд и видит, что она смотрит.

Он улыбается и машет. Она улыбается и машет.

Прежде чем нажать на кнопку лифта, она оглядывает фойе на случай, если ее контакт здесь и готов попробовать передать предмет снова. Но нет, о чем она только думает? Они ведь сказали – «не сегодня», и дураков нет соваться туда, где она остановилась. Она лишь мечтает об этом, приходится ей признать, потому что отчаянно хочет разделаться со своей задачей.

Раздеваясь перед сном, она проверяет пластырь. Он выглядит тоньше, а края стали неровными, будто он расползается, подобно амебе.

Даже в наши дни во многих домах сохраняется обычай проливать несколько капель соленой воды после ужина на пол, чтобы почтить морских богов. Считается, что эти божественные сущности посещают островитян, когда те спят, дают им советы и предостерегают от опасностей.

На заданиях ей чаще снятся сны, а может, сами сны лучше запоминаются. Она уже привыкла к этим ночным спектаклям, подробным и связным, в которых сохраняются место, замысел и развитие, что вообще-то редко бывает в снах. Большинство снов следуют похожему сценарию. Они начинаются обыденно: она готовит еду дома на кухне, идет за почтой, за покупками – и внезапно понимает, что забыла, зачем шла, и настойчивый поиск уводит ее все дальше от знакомого окружения, порой она попадает в очень странные декорации, альтернативные реальности, драматичные и хаотичные, где обнаруживает себя в уже действующем сюжете, включающем героев, которых ее сновидящий разум вызывает из забвения, словно они только и ждали всю ее жизнь этого момента, чтобы проявить себя. Некоторые люди-фантомы оказываются столь живыми в ее снах, что остаются с ней по пробуждении, и она тоскует по ним, мечтая увидеть снова этих друзей, соперников, любовников.

Сегодня ей снится эта же гостиница, «Трезубец», ее награждают в одном из конференц-залов. Она только что издала подробный путеводитель по острову – толстую книгу, напичканную фактами, датами, загадками. Она гордится этим достижением, но огромная толпа аплодирует и смущает ее своим вниманием. Тут она вспоминает о ребенке. Да, она должна была присматривать за ребенком, пока она здесь, за маленькой дочкой своей старшей сестры, они пришли с ней в бассейн этим утром (в бодрствующей жизни у нее нет братьев и сестер, но во сне вся история опирается на факт существования этой колдовской сестры). Им было весело плескаться на мелководье, покупать рожки мороженого в баре, но потом она оставила малышку там – забыла о ней. Как она могла так поступить? Ей нужно вернуться и найти ребенка, пока не случилось ужасное.

Она выходит из конференц-зала, не оглядываясь, и спешит по надземному переходу в комплекс с бассейном. Это кошмар: в бассейне темно, но еще остаются люди, которые бродят вдоль берега под звездами. Звезды? Крыши нет – бассейн под открытым небом.

Она замечает мужчину примерно одного с ней возраста, он стоит у воды и выглядит так, будто он не отсюда: все вокруг в пляжной одежде и купальниках, а на нем толстая фланелевая рубашка, грязные джинсы с травяными пятнами на коленях и треккинговые ботинки. Мужчина смотрит на нее, когда она проходит мимо, и ей кажется, что он ей знаком, он тот, кого она знала много лет