Книга дождя - Томас Уортон

Жители деревни не отдали птицу, но Гумбольдт записал в свой журнал транскрипцию сорока слов, которые произносил попугай, последний представитель вымершего народа.

Вернувшись на венесуэльское побережье, Гумбольдт организует перевозку своего зверинца через Атлантику. Животные не выживут в долгом, изнурительном морском путешествии, но их шкуры и оперения доберутся до Музея естественной истории в Париже, где Гумбольдт вновь увидит их четыре года спустя, после возвращения в Европу.

В 1997 году американская художница и исследователь поведения птиц объединяются и обучают нескольких попугаев произносить сорок сохранившихся слов на атурском. Птиц содержат в небольшом вольере из непрозрачного пластика, который усиливает и отражает их звуки, в то время как сами попугаи остаются невидимыми.

Исследования показывают, что у птиц тоже есть REM-фаза сна, как и у млекопитающих, а значит, им снятся сны.

Большой аук (нелетающая гагарка, Pinguinus impennis) был истреблен в Новое время европейцами, которые охотились на птицу и убивали ее ради пуха для подушек. Исчезновение гагарок ускорилось по причине их редкости: музеи и коллекционеры готовы были платить за них большие деньги – суммы, перед которыми не могли устоять бедные рыбаки и овцеводы.

Последняя колония больших ауков дожила до середины XIX века на практически недоступном острове Эльдей у берегов Исландии. Третьего июля 1844 года богатый коллекционер посылает троих мужчин на поиски этих птиц, и охотники понимают, что это, возможно, последняя пара нелетающих гагарок в мире, которая высиживает одно яйцо. Один из добытчиков, Сигурдур Ислейфссон, позже описал, что произошло:

Скалы были усеяны черными птицами, а затем мы увидели ауков… Они медленно брели по камням. Йон Брандссон подкрался к ним, раскинув руки. Птица, которую поймал Йон, была загнана в угол, но моя отбежала к краю скалы. Она шла, как человек… быстро перебирала лапками. Я поймал ее уже у самого края обрыва высотой в много саженей. Она держала крылья вдоль туловища. Я взял ее за шею, и гагарка захлопала ими. Но не вскрикнула. Я ее задушил.

Третий охотник, Кетил Кетилссон, нашел гнездо и, действуя по знакомому человеческому наитию, которое пока не до конца понято, растоптал яйцо ботинком. В ту ночь подельники вернулись домой после долгого, изнурительного дня и быстро заснули, и в их головах сменяли друг друга призрачные люди и события, исчезавшие бесследно при пробуждении, ведь никто их не записывал.

С той ночи сны больших ауков перестали существовать.

В ответ на усиливавшееся советское присутствие в Арктике флот США в начале 1980-х годов начинает программу с использованием китов: их учат находить подводные мины и приносить затонувшие учебные торпеды. Белухи дружелюбны и доверчивы по природе и становятся идеальными учениками. Юный самец белухи Нок пойман детенышем, он проводит большую часть своей жизни в неволе, взаимодействуя с людьми.

Дайверы, которые обучают китов, говорят со своим руководителем на берегу через подводное средство связи, «мокрый телефон». Однажды дайвер слышит приказ выбраться из воды, который, как он думает, исходит от руководителя. Но тот отрицает, что отдал этот приказ, и они выясняют, что Нок научился имитировать человеческую речь. С этого момента они начинают записывать бормотание Нока, когда тот звучит по-человечьи, проверяют его способности к произношению звуков, чтобы понять, делает ли он подлинную попытку общаться или это лишь бездумное подражание. Белухи, как и все киты, общаются между собой при помощи сложных звуков. Нок болтает, только когда находится возле людей, а не с другими особями своего вида, тоже содержащимися в неволе. Эксперты полагают, что Нок прибегает к подражанию из скуки, а может, даже высмеивая то, что считает бессмысленными человечьими звуками.

Через четыре года с тех пор, как люди впервые услышали речь Нока, он внезапно перестает подражать человеческой речи. По какой-то причине после этого исследователи перестают называть его по имени и говорят о нем исключительно как о «белухе».

Некоторые названия животных на языках, у которых больше нет носителей:

рыба, убыхский: пса

лиса, вокконский: тау-хе

мышь, фракийский: аргилос

червь, англо-нормандский: акей

черепаха, канса: ке

скот, норн: кей

колибри, таино: колибри

волк, древнеанглийский: вулф

лев, ваал-оранж: хоэти

лягушка, у’Йой: мана

лошадь, финикийский: сс

собака, мбабарам: дог

1558 год: Жан де Лери плывет из Бразилии, «Страны попугаев», во Францию, и на борту корабля царит мрачное молчание. За время путешествия из-за качки переполненные палубы оглашались криками, пыхтением, уханьем, хныканьем экзотических животных, которых де Лери собрал за время краткого пребывания в Новом Свете и которых он надеется подарить своим благородным патронам по возвращении домой. Но изъеденный червями старый корабль постоянно давал течь и сильно сбился с курса из-за бури. Провизия давно закончилась, команде грозил голод, и она обратилась к зверинцу де Лери как к спасению. В кастрюлю одна за другой отправились обезьяны, ящерицы, птицы всех оттенков радуги и прочие существа, не имевшие названий на языке цивилизованных людей.

Юный башмачник Жан де Лери присоединился к группе из пятнадцати французских кальвинистов, которые переплыли Атлантику всего год назад, мечтая распространить свою гонимую веру на этом девственном континенте. Дома, в Европе, многие погибли от огня и меча в жестоких религиозных войнах того времени. Поселенцы надеялись, что здесь, в этом нетронутом раю, люди помнят, что все мы братья, и живут в мире.

Надежде не суждено было сбыться. Губернатор новой французской колонии, к которой они присоединились, утверждал, что освященный хлеб, раздаваемый на мессе, по таинству Божьему одновременно и хлеб, и Христова плоть. Де Лери и другие новоприбывшие, твердо придерживавшиеся разумных доводов Реформации, не согласились. Они следовали учению Жана Кальвина и верили, что под таинством евхаристии подразумевается своего рода духовная пища. Идея, что Спаситель каждое воскресенье переносится с небес, чтобы его покрошили на кусочки и пожевали, казалась им гротескной фантазией, навязанной легковерным нечистой на руку и погрязшей в суевериях Церковью.

Кальвинистов изгнали из колонии за ересь, и они нашли приют среди племени тупинамба. Эти люди были каннибалами, верно, но ели они лишь пленных воинов соседнего племени и не проявляли интерес к плоти французов. Вскоре де Лери пришлось признать, что эти нагие дикари милосерднее и доброжелательнее многих его соотечественников. Они почти всегда улыбались. Делились тем малым, что имели, с изгнанниками, учили их, какие растения съедобны или помогают от болезней. Они по-детски восхищались немногими дешевыми безделушками, которые де Лери и его спутники предложили им взамен. Но война между племенем тупинамба и его древними врагами (не говоря