Журавли летят на запад - Анна Рябинина

Этот кто-то ойкнул, а затем поймал ее под руки, чтобы она не упала. Моргана открыла глаза и под колокольный звон рассмотрела удивленные темно-зеленые, в лондонскую сырую мшистость, глаза.

– И что же вы смотрите, куда идете? – глаза застекленели осуждением. Французский акцент, и тут дурацкая Франция.

– Хочу и хожу, – зло хмыкнула Моргана на французском – с английским, разумеется, акцентом, пусть знает. Девушка, которую она сбила, была чуть, наверное, старше ее самой. Со строгим взглядом, морщиной на лбу, какая появляется, если часто хмуриться, с волнистыми темно-темно рыжими, как запекшаяся кровь, волосами.

– Вы одна? Без мужа? – удивилась девушка.

– Нет мужа. И родителей нет, вопросы закончены? А вы почему одни?

– Я здесь по просьбе своего профессора.

– Он ваш любовник, что ли? – чуть наигранно ахнула Моргана.

– Забавно, что вы не знаете ничего об этом, но уже подумали так, как же вообще женщины могут рассчитывать на борьбу за свои права, если боремся друг с другом? – девушка зло, отчаянно прищурилась руками.

– Так вы первая начали, – обиженно заметила Моргана. – Как Вас зовут?

– Мисс Сорель. Елена.

– Бедная, как же вам не повезло с братом[30], – весело хмыкнула Моргана. – Могли бы себе и получше найти.

– Что поделать, кто первый попался, знаете, – подыграла ей мисс Сорель, и в этом было что-то пьяняще-радостное. – А вы?..

– Миссис Эннинг. Моргана.

– Но вы ведь сказали, что…

– Умер, – она пожала плечами. – С мужчинами это происходит довольно часто. Так что там с вашим профессором?

– Он не мой. Мы работаем на одной кафедре, я занимаюсь исследованиями французской революции, но вообще сюда он меня послал, потому что рядом работает его бывший студент, который может помочь мне получить пропуск в библиотеку.

– Вы работаете в университете? – Моргана, видимо, так ярко выразила свое удивление, что мисс Сорель улыбнулась.

– Это было сложно. Но у меня получилось. Студенты меня, разумеется, терпеть не могут, у меня дома уже есть коллекция записок с пожеланиями оказаться в подворотне.

– Вас это не злит?

– Это лишь показывает, что я все делаю правильно. – Они начали идти по дорожке, огибая стайки людей.

– Вы живете в Лондоне?

– Пока что да, но чаще всего – в Париже, люблю этот город, он такой же бесстыдный, как и я, мы друг другу подходим.

Она улыбнулась еще шире – задиристо, насмешливо, тепло.

– А я обычно и живу там, сейчас вот ненадолго вернулась.

– А где вы остановились?

Они гуляли почти два часа и обсуждали Париж – кто где любит гулять, у кого какие любимые магазины. Мисс Сорель рассказала ей про бутики платьев, где задешево продают очень красивые фасоны, Моргана разболтала, где можно найти пабы. На прощание мисс Сорель насмешливо с вызовом поцеловала её в щёку, а потом быстрым решительным шагом ушла куда-то, кажется, обратно в сторону Тауэра – за своим пропуском. Моргана гладила костяшки пальцев, растирая по ним губную помаду, от чего кажется, будто она с кем-то подралась. В целом, возможно – если поединок, где каждая из них выясняла мнение другой по разным вопросам, так можно назвать.

В гостинице она находит Сунь Аня и Чжоу Ханя – первый жутко довольный, второй отчего-то крайне злой.

– Как прошел ваш день? – спрашивает она, не удерживаясь от мечтательной, счастливой улыбки.

– Меня прокатили по половине Лондона, потому что кто-то дважды перепутал остановки, – жалуется Чжоу Хань.

– Какой кошмар, – сочувственно кивает она, впрочем, после это переглядывается с Сунь Анем, и между ними проскакивает искра молчаливого взаимопонимания: так этому домоседу и надо.

Чжоу Хань не перестает ворчать до самого вечера и довольно быстро сбегает в свою комнату, а Моргана остается с Сунь Анем и тащит его пить кофе в ресторане рядом – официанты косо посмотрели на них, но пропустили, а Моргана, отвернувшись, показала им язык.

– Ты хочешь что-то рассказать, – безошибочно определяет он. Ей нравится это в Сунь Ане – мгновенное понимание ее желания посплетничать. Сначала она думала, что у нее не получится с ним подружиться – Сунь Ань казался раздражающим и чопорным, но потом случились случайные встречи на лестнице, обсуждения печати подпольных листовок и тот дурацкий поцелуй под дождем, от которого у нее еще час горели щеки. Вот и сейчас Сунь Ань сидит перед ней – растрепанный от дороги, с помявшимся крылышком воротника, весь хрупкий и тонкий, похожий на эльфов из сказок, как веточка, готовая вот-вот сломаться, с легкой, задумчивой улыбкой на лице, с по-китайски черными, задумчивыми глазами, – а она вспоминает этот поцелуй и скользит взглядом по его губам и по ямочке на левой щеке. А потом вспоминает веснушки на щеках мисс Сорель. Точно.

– Я сегодня встретила девушку, – рассказывает Моргана.

– Да? Ты с ней провела день? – в его голосе звучит что-то обиженное, и она весело хмыкает.

– Не обижайся, я оценила то, как ты специально заблудился в Лондоне, чтобы я подольше никого не видела. С ней я столкнулась случайно, потом мы поругались, а потом долго обсуждали женское движение в годы французской революции.

– Звучит как твой типичный день, – признается Сунь Ань, и она весело фыркает.

– Рада, что в твоих глазах я живу именно так.

– Так что там с этой девушкой?

– Ой, слушай, – начинает Моргана, и она не замечает, как проходит почти два часа, после кофе они заказывают вино, а тени от ламп на столе удлиняются, будто цепляются за тьму в углах и пытаются протянуться от одного темного пятна до другого.

Кажется, еще полчаса они с Сунь Анем целуются в подворотне рядом с рестораном – она по-девчоночьи легкомысленно закидывает руки ему на плечи, приподнимается на носочки, целует первая. Они пару раз неудачно тыкаются носами, начинают смеяться, она прячет лицо у него на плече и вдыхает смесь привычных и непривычных запахов: от привычного там типографская краска и травяное мыло, от непривычного – пыль дороги и железо поезда. Не удерживается и полукусает-полуцелует в шею, снова смеется. Голову чуточку ведет, и от этого ей почему-то так легко и спокойно – она пообещала себе, что больше никаких мужчин в ее жизни не будет, но с Сунь Анем вышла осечка – все-таки он был жутко красивым.

Моргана, как и любая англичанка, не особо жаловала приезжих китайцев, точнее, ей, в целом, было все равно, но красивыми она их не считала, а вот похожими друг на друга, будто те все вышли как один из