Марргаст - Анна Чайка

за реакцией, удерживая мою ногу в неподвижном положении. Затем он наконец убрал кочергу, оставив мне ноющую рану, судорожное сердцебиение и аромат собственной паленой шкуры.

– Скажи, как противиться проклятию вашего главаря? – Мита оттопырил нижнюю губу, в голосе проскользнула неуверенность. Он чувствовал, что им нечего было противопоставить навыкам смагов. Кроме моей жизни.

– Я продолжу, пока ты не заговоришь.

Он хотел услышать ложь и получил ее. Прямо из уст мастера по вранью и подлогу.

– Никак. Это неизбежно, ведь мы сильнее и могущественнее вас. Вы уже мертвы, ха-кха!

– Тебя же мы как‐то поймали. И девку с косицами – тоже.

– Мы лишь ученики. А вот они опытные колдуны. То, что они сделали с бедной сударыней, – только начало. Вы всё поймете сами.

Из-за мощной спины Миты выглядывали остальные полукровки. Я продолжал:

– Вы ведь уже чувствуете? Тяжесть в брюхе, тошноту, звон в ушах… Это только начало.

Горло пересохло, но голос все еще звучал убедительно. Я перечислял симптомы обычного нервного потрясения в надежде на то, что искаженцы и слов таких не знают и именно поэтому поверят сказанному. Сквозь слезы я понимал: они сами создадут панику.

– Потом будет хуже: кровь польется из ушей, вы начнете гнить заживо, пока не утратите все конечности и не увидите самого Ныю! Смерть придет за каждым!

Если повезет, спасения ждать не придется. Эти невежды сами дадут мне свободу.

Но кочерга снова коснулась кожи.

– Мы не верим в ваших богов. У нас своя богиня.

– Чурка сгоревшая ва-а-аша богиня-я-а-а!..

– Кто вы такие? Зачем пришли сюда? Как вас остановить? – Зрачки Миты пульсировали. – Я не оставлю на тебе живого места: начну жарить по кусочкам и скармливать малышу-жруну в соседней пещере. Он будет рад… Так кто вы такие?

– Мы смаги. Мы хотели помочь… Угх! Нам нельзя причинять вред людям, но вы ведь не они…

– Говори!

– Стой. Да, есть один способ. Надо… надо съесть ведро свежего куриного дерьма!

Я сумел выдавить из себя улыбку, прежде чем закричать.

Искаженцы нервно посмеивались, хотя им явно было не до наслаждения пытками. В конце концов Мита понял: я быстрее умру, чем расколюсь. И меня оставили в покое. Они ушли, забрав свет – единственное напоминание о том, что я пока не умер.

Мне не скоро удалось прийти в себя. Боль оставалась на задворках сознания, поселенная туда еще трехрогим, она ждала своего часа, чтобы вернуться в мою плоть и уже никогда не уходить.

Вдруг женщина у противоположной стены затихла. Я насторожился: как‐то не хотелось находиться рядом с мертвым телом. Затем знакомое ощущение резануло грудь, как бы отделив меня от остального мира.

Рядом что‐то трескалось и будто бы рвалось.

Тьма расступилась.

Как бы центром лба, внутренним зрением я увидел пленницу, скрученную судорогой. Подбородок упирался в плечо, пальцы рук напоминали птичьи когти. Женщина впускала кого‐то в наш мир. Вот только рождалось передо мной нечто предельно далекое от понятия «живое». Она пялилась в пустоту, а из центра грудной клетки рвалась наружу призрачная тень.

Призрачная тварь тратила много сил, чтобы попасть в Явь, терзала оболочку своей жертвы, оставляя на теле глубокие раны. Нити из белого света уже проникли в материальный мир и попытались найти опору, что помогла бы облегчить переход. Но таковой не находилось, и женщину швыряло по всему полу.

Настала пора выбираться. Шишигари, которой суждено было родиться на моих глазах, обладала неестественной силой. Я не понимал, откуда пришла эта уверенность, но точно знал, что был прав.

Трясущимися пальцами достав брошь, я сунул ее в щель замка. Острый скол крыла должен был сдвинуть пружину или хотя бы ее ослабить. Руки не слушались.

Хаасссшшшхх… Шишигари словно вдохнула воздух Срединного мира.

Я старался не отвлекаться, но боковым зрением все равно ловил движения и потуги носителя. Во рту женщины булькнула кровь и потекла по подбородку, жертва коротко взвизгнула, затем обмякла, и на камни из ее ладони выкатилось что‐то мелкое. Невольно присмотревшись, я понял: «Марргаст! Она выкрала его у Радогоста в момент схватки? Но зачем?»

…И тут процесс рождения завершился. Шишигари лежала на окровавленном подоле платья, собираясь с силами. Потом расправилась, поднялась в воздух и принялась плавно двигать светящимися щупами, покрывшими ее хребет.

Она напоминала глубоководную рыбу – ту, что никогда бы не стал держать при себе водяной. Тварь была гибкой и длинной, с мускулистым хвостом, увенчанным ромбовидными шипами. Рот заканчивался круглой присоской. Тень Чернобога испускала яркий свет, заполнявший пещеру. Бежать было поздно.

Остальные эмоции блекли на фоне страха, ледяными иглами впивающегося в каждую клетку тела и сознания. Я пытался взять себя в руки, но почему‐то знания, данные наставниками, ускользали всё дальше и дальше.

– Э-эй! Вы! Вернитесь! – завопил я в надежде привлечь внимание искаженцев. Возможно, они бы заняли тварь на какое‐то время. Но никто не пришел, не откликнулся. Вокруг стояла гробовая тишина.

Я рванул оковы.

«Бесы и пекло! Нет, нельзя паниковать – это повысит шансы тени на победу».

Она повернулась ко мне. Щупы струились, нежно касаясь стен, и там, где шишигари соприкасалась с реальным миром, оставались дымящиеся отметины.

«Они не могут причинить вред тому, кто этого не позволяет. Она всего лишь отражение бездны, без собственной плоти, а значит, я неуязвим для…»

Крайний отросток коснулся локтя, и потекла кровь. Эхо обреченности звучало в голове, нарастая, как барабанный бой диких племен.

Безумно сильна.

– Помогите!!!

Шишигари проигнорировала крик, заинтересовавшись моей раненой ногой. Ожоги, оставленные Митой, пузырились мутными волдырями. Тварь склонилась над ними и вроде бы даже принюхалась.

«Как странно», – точно скрежет старых костей, трущихся друг о дружку.

«Ах, если бы рядом была деревянная секира!»

– Брысь, – хрипло приказал я. И она послушно развернулась, направившись к другому концу пещеры.

«Ушла? Но такого не бывает!»

Чтобы поверить в случившееся, пришлось несколько раз прочитать про себя кодекс Братства. Полегчало.

«Я настолько отвратительно выгляжу, что шишигари высшей формы, впитавшая жизнь носителя и испускающая смертельный импульс, просто побрезговала меня убивать!»

– Боги… Еще один раз, и я могу поверить в ваше существование. Укуси меня медведь!

– Где медведь?

Я шарахнулся от источника звука, звучавшего достаточно близко.

«Только не новая напасть!»

– Ты видишь здесь медведя? А где он, он большой? – снова спросил мужской голос, и я вспомнил.

– Игор?

– Агась. Только не шумите. А то другие придут и мне тоже наваляют. Это Мита с вами сделал? – Вероятно, он указывал на мои раны.

«Хорошее зрение у деревенского дурачка, ничего не скажешь».

– Зря. Вы хорошие, а вас гоняют. Я видел, как за другими с топорами ходили. Они хотят заставить вас уснуть? – продолжил