Мстислав Дерзкий часть 2 - Тимур Машуков

вертикальном положении. Дыхание, ровное и глубокое во сне, сейчас было поверхностным и частым. Она стояла только за счёт чистой силы воли, благодаря которой умудрялась и крепко держать оружие.

Я медленно, очень медленно поднял на неё глаза, открыв их уже полностью. Наши взгляды встретились.

Её глаза были такими же, как тогда, в лесу, перед тем, как она оказалась в лапах Упыря и потеряла сознание — серыми, холодными, как зимнее небо перед снежной бурей. Но сейчас в них не было ни боли, ни страха. Был вопрос. Жёсткий, безразличный, но требующий немедленного ответа.

Мы молчали. Секунду. Две. Слышно было, как дотлевает головёшка в печи.

— Ты убьёшь меня? — наконец, спросил я. Голос мой звучал спокойно, даже устало. Я не стал двигаться, не стал пытаться отвести клинок.

Её губы, бледные и тонкие, чуть дрогнули:

— Это зависит от тебя.

— От меня? — я слегка склонил голову набок, ощущая, как холодное лезвие чуть касается кожи. — Я, по-моему, в максимально зависимой позиции.

— Где я? — её голос был тихим, хрипловатым, но в нём слышалась стальная нить. — Кто ты? Почему я жива?

— Ты в деревне Устье. Меня зовут Мстислав. А осталась в живых ты только потому, что я потратил кучу сил, вытаскивая тебя с того света, — ответил я прямо. Врать не было смысла. — Упырь высосал из тебя почти всё. Пришлось повозиться.

Она не выглядела удивлённой или благодарной. Её взгляд стал ещё более пристальным, более требовательным.

— Ты… лечил меня? Своей силой?

— Пришлось. Других лекарей как-то не нашлось. Признаться, я и сам не великий мастер, но старый учитель когда-то крепко вбил в голову нужные знания.

Она нахмурилась. Казалось, внутри неё шла какая-то сложная работа. Затем произнесла:

— Ты мог бы меня добить. Или оставить умирать. Зачем спасать потенциального врага?

— Хороший вопрос, — я усмехнулся, но усмешка получилась кривой. — Спроси у моей глупой совести. Она, видимо, считает, что воевать с женщинами, которые и так находятся на пороге смерти, — не по-мужски. И к тому же я пока не определился — враги мы с тобой или нет.

На её лице промелькнула тень какого-то сложного чувства. Не смягчения — нет. Скорее, переоценки.

— Глупая совесть — роскошь, которую не каждый может себе позволить.

— Я как раз из тех, кто может и делает, — парировал я. — Пока что.

Она ещё секунду смотрела на меня, а потом… её рука дрогнула сильнее, и нож опустился. Она не убрала его, просто перестала держать нацеленным. Она поняла, что я не обманываю. Что угрозы от меня нет.

— Меня зовут Вега, — тихо сказала она.

— Вега, — повторил я. Звучало странно, не по-славянски. — Что, звезда такая?

Она кивнула, и в её глазах мелькнуло что-то неуловимое — то ли грусть, то ли ирония.

— Что-то вроде того.

Она сделала шаг назад, пошатнулась, и мне инстинктивно захотелось её поддержать, но я остался на месте. Она нашла опору, прислонившись к стене.

— Ты потеряла много крови, — констатировал я. — Тебе нужно есть. И спать. Много.

— Сначала ответы, — она упрямо покачала головой. — Кто ты такой? И почему был в том лагере? Ты связан с теми, кто там находился?

— С этими? Нет. Это наёмники, людоловы. Работали на тёмных магов. Напитывали камень силой невинных, чтобы открыть большой разлом в Навь. Я разрушил его и убил магов. А с той нежитью — Упырём, Кикиморой и Ведьмой — я как раз и разбирался, пока ты отдыхала. Так что, вот такой вот я герой — сильный, но не слишком умный. Иначе тебя бы сюда не притащил, и ты бы не стояла сейчас рядом со мной, держа в руке нож.

Она переварила эту информацию, и на её лице наконец появилось что-то, кроме холодной настороженности. Удивление. Или даже уважение.

— Ты один? Убил их… в одиночку?

— Не без труда, — сухо ответил я. — И не без последствий.

Я решил пока не распространяться о поглощённой силе. Это был мой козырь. И моя уязвимость.

— Твои люди, — перешёл я в наступление. — Те, что вырезали наёмников. Кто они? И почему оставили тебя умирать?

Её лицо снова стало непроницаемым.

— Они выполнили свою задачу. Ликвидировали угрозу. Я… проиграла. В нашем деле нет места слабости. Они наверняка уверены, что я погибла.

Жестоко. Цинично. Но, увы, логично с их точки зрения. Я кивнул, понимающе.

— Понятно. Значит, ты теперь тоже в свободном плавании.

Она не ответила, просто смотрела на меня. Сейчас, когда острота ситуации спала, я видел, что держится девушка из последних сил. Глаза запали, под ними нарисовались тёмные круги.

— Ладно, — вздохнул я, поднимаясь со стула. Она инстинктивно снова подняла нож, но это был уже чисто рефлекторный жест. — Дипломатические переговоры окончены. Сейчас я принесу тебе поесть. А потом ты снова ляжешь спать. Иначе все мои труды пойдут насмарку.

Я прошёл мимо неё к двери, повернувшись спиной. Доверительный жест. Рискованный, но рассчитанный.

— Мстислав, — окликнула она меня сзади.

Я обернулся.

— Спасибо, — произнесла она. Сказано это было сухо, без эмоций, как констатация факта. Но для неё, я чувствовал, это значило много.

Я сдержанно кивнул.

— Не за что. Просто не вздумай умереть на моих харчах. А потом, когда полегчает, ты мне расскажешь, кто такая и откуда взялась. И не вздумай выходить — рано тебе еще, да и не доверяют тебе тут. А так живи, денег за постой, так уж и быть, с тебя не возьму.

Впервые на её лице, в уголках губ дрогнуло нечто, отдалённо напоминающее улыбку.

— Обсудим.

Я вышел на улицу, оставив её стоять у стены. Ночь была тихой, дождь окончательно прекратился. В голове крутилась одна мысль: игра только начинается. И моя новая гостья, Вега, оказалась куда интереснее, чем я мог предположить. И куда опаснее. Но теперь у нас был общий секрет. Я спас ей жизнь. А это в мире меча и магии иногда значило куда больше, чем любые клятвы.

Относительное спокойствие, длившееся несколько мгновений после ухода из избы, развеялось, как дым. Предстоял неприятный, но необходимый разговор. Я направился к дому Захара, по пути пытаясь привести в порядок мысли. Они путались, цеплялись за образ холодных глаз Веги, за дрожь в её руке, за ощущение лезвия у горла. Но сквозь эту кашу проступала чёткая, неоспоримая уверенность: бросать её я не могу.

Захар, как я и предполагал, не спал. Он сидел на завалинке своего дома, курил самокрутку и мрачно смотрел на медленно просыпающуюся, отсыревшую после ливня деревню. Увидев меня, он лишь кивнул, приглашая подойти. Его лицо было похоже на грозовую