Свой среди чужих, или Гауптман с Олерона. Часть вторая - Владимир Германович Корешков

Штурмбаннфюрер Вилли фон Даутенберг уже сидел в своем кабинете, зарывшись в гору бумаг, злой как черт. Я доложил ему, что на время его проверки поступаю к нему в его полное распоряжение. Вилли угрюмо выслушал мой доклад, окинул меня взглядом.

– Это хорошо, – сказал он. – Помощник мне нужен. А что с тобой случилось, лейтенант? Ты что, попал под обстрел вражеской артиллерии?

– Можно сказать и так, герр штурмбаннфюрер. Во всяком случае это сравнение довольно близко к истине.

Весь день фон Даутенберг гонял меня то в канцелярию, то в бухгалтерию, то еще куда-то. Я по его приказу как савраска рысцой бегал по штабу из кабинета в кабинет. После двенадцати очухавшаяся Кейша позвонила мне. Хрипло мурлыкая в трубку, она сказала, что уже соскучилась, что не плохо бы где-нибудь сегодня вечером красиво посидеть, поужинать, а то мы давно никуда не ходили, не появлялись вместе на людях. Мол, ее уже подруги спрашивают: «Тебя что, твой жених бросил?»

– Нет, ну ты представляешь, вот же сучки!

Я не стал ей напоминать одну из прописных истин, скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. А лишь с удовольствием согласился на ее предложение, не то что мне безумно хотелось куда-то идти с Кейшей, но ужин в ресторане помог бы несколько оттянуть тот момент, когда мы опять окажемся в постели. Передышка мне была необходима как воздух. Мое истерзанное тело просто требовало этого. Я поинтересовался из вежливости, куда бы она хотела пойти, надеюсь, не в кабаре «Лидо де Пари», потому что жалование за этот месяц я еще не получал.

– Нет, дорогой, там шумно. Хотелось бы туда, где потише и побольше интима.

– А что, сегодня ночью интима было недостаточно? – полюбопытствовал я.

– Не глупи, дорогой, ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду. Давай в «Амфору».

– Давай, – согласился я.

«Хотя хрен редьки не слаще», – подумал я. Там народу обычно тоже как селедок в бочке.

– Отлично, так что, любимый, договорились. Столик я забронирую и буду тебя там уже ждать в шесть ноль-ноль, и смотри не опаздывай, – грозно сказала она. – Я надеюсь, ты не забыл, какие цветы я люблю.

Положив трубку, я, вздохнув, подумал: «А зачем вообще нужен этот секс? Мужчины платят за него слишком дорогую цену».

Заведение «Амфора» хоть и было несколько подешевле в ценовой категории, нежели кабаре «Лидо де Пари», но тоже с претензией на шик. Никакой дешевой голограмщины возле входа и внутри зала – это для плебеев, а у нас публика солидная, все натуральное: и интерьер, и еда, и напитки. Ресторан был оформлен в древнегреческом стиле – на светло-оранжевых терракотовых стенах, подсвеченных факелами, замысловатый узор и сценки из жизни древних греков, какой, по замыслу художников, она должна была быть тысячелетия тому назад на Земле. В центре зала бил небольшой фонтан с подсветкой, омывая струями мраморную фигуру обнаженной Афродиты, массивные столы под красный с черными прожилками мрамор, на каждом столике светоч – глиняный светильник, небольшое пламя нервно скачет из стороны в сторону от каждого дуновения воздуха, в полумраке прохладного зала тут и там официантки, снующие с подносами, полными закусок, в руках. Хорошенькие головки увенчаны лавровыми венками, покрашенными золотой краской. Все в белых туниках почти до пола, видно только высокие черные кожаные сандалии с ремешками, словно змейками, обвивающими ножку до икры, на небольшом каблучке, правое плечо провокационно обнажено.

В зале прохладно. Публики много, я здесь ни разу не был, но слышал, что кухня здесь очень недурная. Рядом с фонтаном за столиком сидела Кейша, призывно махая мне руками. Надо отдать ей должное, выглядела она великолепно, просто вау-эффект. Яркий макияж, свои густющие каштановые волосы она зачесала на одну сторону, открывая тем самым вид на безупречно-красивую шею, в ушах немыслимые, витые, длинные серебряные серьги, свисающие до самых плеч. Я не часто видел ее в платье, обычно в форме, но чаще всего вообще без ничего, в чем мать родила.

Ну так вот о платье разговор особый. Несмотря на то, что оно было полностью закрытым, оно больше открывало взору, нежели скрывало, давая тем самым неограниченный простор для самых смелых эротических фантазий. Черная блестящая ткань, как вторая кожа, буквально вживилась в нее, срослась с ее телом, облипая ее стан миллиметр за миллиметром, подчеркивая каждый изящный изгиб, каждую аппетитную выпуклость ее тела. Сверху от шеи, закрывая плечи, шел черный полупрозрачный кружевной гипюр, который плотно обтягивал плечи, крепко сжимал груди, образовывая соблазнительную ложбинку между ними. Полупрозрачная кружевная ткань доходила почти до самых ее сосков. Несмотря на то, что дальше уже шла тугая черная, непрозрачная материя, крупные соски отчетливо проступали сквозь ткань, выпирая вперед, им было очень тесно в этом платье, так же как и ее тяжелой, высокой, упругой груди.

С каждым вдохом и выдохом, что делала Кейша, казалось, тончайшая ткань не выдержит, не справится с таким напором и вот-вот лопнет, расходясь по швам, тем самым выпуская на свободу своих восхитительных «пленниц». Загорелые ухоженные руки обнажены, на узких запястьях крупные, в тон серьгам, серебряные браслеты. Она была настоящая секс-бомба. Наверняка Кейша решила свалить наповал не только меня, но и всех окружающих в зале, оказавшихся в радиусе ее поражения, а возможно, она замахнулась погубить весь Нью-Олерон.

Когда я подошел, вручая ей заранее купленный букет цветов, она слегка, по-королевски приподнялась, показывая всем, что на длинном вечернем платье в пол имеется еще и разрез сбоку, до самого бедра, который, распахиваясь, выставлял на всеобщее обозрение не только ее крепкое, словно высеченное из камня, без малейшего намека на целлюлит бедро, но и оголенные стройные ноги на высоченных шпильках, заставляя в этот момент присутствующих в зале особей мужского пола захлебываться собственной слюнцой. Эти бедолаги, пуская пузыри, завидуя мне, даже не догадывались, что в дьявольском обличье женщины-вамп скрыта обычная черная мамба, жутко опасная змеища, ну или черная вдова –  паучиха, которая после спаривания с огромным удовольствием, громко чавкая, пожирает своих самцов. Принимая букет, Кейша проворковала хриплое «спасибо» и чмокнула меня в щеку.

Я, чтобы утолить свое любопытство, обнял ее, мягко провел рукой от талии до крепкого загорелого бедра, заставив ее вздрогнуть и замурлыкать – так и есть, вечернее платье было натянуто словно чулок на голое тело, нижнее белье как сверху, так и снизу отсутствовало напрочь как ненужный аксессуар.

Мне Кейша неоднократно доказывала, что нижнее белье портит впечатление от вечернего платья и совершенно не подходит к нему – это была ее доктрина, ее политика.

Усаживаясь, Кейша подняла правую рук вверх и повелительно щелкнула длинными пальцами с идеальным, без каких-либо погрешностей маникюром, тем самым подзывая официантку. Та моментально материализовалась возле нашего столика, как будто из-под земли выросла, молоденькая, симпатичная, розовощекая, улыбающаяся.

– Готовы сделать заказ?

Кейша смерила ее недовольным змеиным взглядом, заставив девушку смущенно сжаться. Осуждающе покачала головой.

– Ну и обслуга здесь, какой заказ? Ты что, не видишь, что мой жених только пришел, цветы живо в вазу поставь, – капризно приказала и протянула букет официантке. – Заказ сделаем чуть позже.

Девушка удалилась.

– Корова, – вслед удаляющейся официантке разбуженной змеей прошипела Кейша. – Ну милый, как тебе здесь? Нравится? – спросила она, жеманно надув губки уточкой, картинно хлопая длинными ресницами и приглаживая несуществующую складку на груди, этакая девочка-припевочка-наивнячок. Сей завуалированный вопрос был задан с единственной целью, напроситься на комплимент, типа: «Ну как я выгляжу, охренительно, правда?»

Я сделал вид, что не понял ее намека. В общем, прикинулся непонятливым имбецилом.

– Здорово. Классное общепитовское заведеньице. Мне здесь нравится.

У Кейши появился неприятный холодный прищур глаз, что означало, она начинает злиться и в ближайшем будущем