Станция "Фронтир" - Никита Семин

Скорпио вскинул руку. Голос – резкий, как щелчок взведённого курка: — Всем группам у целей! Торпеды – фугасные! Не приближаться к зонам удара! Укройтесь за основными конструкциями! Ждать разгерметизации и задымления! Повторяю: не приближаться!

Он понимал. Харон создавала крах. Отвлекала. Возможно, прятала настоящий удар. Предсказуемо. Но больно.

Шум за дверью мостика. Глухие шаги. Скрип брони о раму. Приглушённые голоса. Дверь с шипящим выдохом открылась.

Вошедшие – три фигуры в «Костяных Панцирях» Стражи. Броня – исцарапана, в саже, в тёмных, липких подтёках. Между ними, почти волоча ноги – фигура в разбитой, почерневшей броне «Бульдог». Руки – за спиной в тяжёлых мандалор-наручниках. Голова опущена. Короткие, выгоревшие волосы слиплись на лице, залитом кровью и грязью. Но спина – прямая. Несломленная. Тара Бейли.

***

Командир Стражи с шипастыми наплечниками, багровый шеврон, толкнул Тару вперёд. Женщина споткнулась о порог, едва удержалась. Подняла голову. Кровь запеклась на скуле. Левый глаз заплыл, синий. Но правый... горел. Ледяным, непокорным пламенем. Её взгляд встретился с мутными глазами Скорпио. Напряжённая тишина сгустилась, нарушаемая лишь далёким гулом агонии станции.

Скорпио медленно обвёл взглядом пленницу. Разбитая броня. Окровавленные наручники. Гордая, хоть и измотанная, поза. Тонкие губы дрогнули. Растянулись в узнаваемой, печальной улыбке. Без радости. Со странным... признанием.

— Коммандер Тара Бейли, – голос прозвучал тише, хрипло, почти... тепло? На фоне ада, – Лучший рейнджер Вельтрианской Конфедерации. Операция «Снежный барс»... Сигма Драконис II. Помните? – Шагнул навстречу. Багровый свет скользнул по его бледному лицу, – Ты вытащила мой взвод из той степени абсолютного нуля ловушки... когда штаб уже списало нас в расход. А после ты попала ко мне под командование. Жаль... что встречаемся так. В этих... обстоятельствах.

Тара молчала секунду. Воздух трещал от напряжения. Потом она плюнула. Кровь и слизь шлёпнулись на зеркально-чёрный пол. Звук – неприлично громкий в гробовой тишине мостика. Когда она заговорила, голос был низким, рвущимся от дыма и боли, но ровным. Как заточенная сталь: — Я больше не рейнджер Конфедерации, Скорпио. Как и ты, — ледяной взгляд не дрогнул, — А прошлое... сдохло. Особенно сейчас. Не раскапывай кости.

Скорпио замер. Печальная улыбка испарилась. Словно её сдуло ледяным сквозняком. В мутных глазах мелькнуло что-то – разочарование? Досада? – и тут же погасло, сменившись привычной маской усталой отрешённости. Кивнул, едва заметно. Рука приподнялась – сигнал увести пленницу...

Тара резко кивнула. Не ему. Командиру Стражи за её спиной.

Всё рухнуло в хаос за миг.

Командир Стражи сорвал шлем. Вместо ожидаемого лица – молодой, исхудавший хищник со шрамом через бровь. На виске – выцветшая тату: «Пики». «Жало» вскинулось – не на Тару. На Скорпио. ФШИИЬ! Багровый сгусток плазмы чиркнул по виску Скорпио, выжигая полоску плоти и волос до черноты. Запах палёного мяса ударил в нос.

Скорпио вскрикнул – коротко, зверино – кувыркнулся за консоль. Пальцы забились по интерфейсу – силовое поле? Газ? Экран погас, захлебнувшись предупреждениями о повреждении. Защита мертва.

Второй «боец Стражи» слева развернулся молниеносно. Его «Мандибула» с пронзительным визгом вонзилась в горло настоящего стража справа. ХРУСТ! Пластина броневоротника – вдребезги. Фонтан крови. Настоящий страж рухнул, захлёбываясь алым пузырями.

Третий «боец», ведущий Тару, рванул свой шлем – под ним женщина с ирокезом. Резко дёрнула Тару вниз и вбок, одновременно выпустив очередь из спрятанного кинетического пистолета-пулемёта по охране у дверей. Тра-та-та! Глухие хлопки. Крики. Тела как мешки.

Мостик превратился в ад:

«Плут-1» (ирокез) поливала охрану огнём, прикрывая Тару. Очереди – короткие, смертоносные. Тык-тык-тык!

«Плут-2» (со «Мандибулой») выдернул клинок из горла стража, развернулся – вжжж-ЧУК! – всадил вибрирующее лезвие в брюхо охраннику, рванувшему на подмогу. Хлюпающий звук. Вопль. На его броне, у плеча, мелькнул выцарапанный символ – сломанная цепь.

Командир «Плута» (со шрамом) двигался к консоли Скорпио, «Жало» сканировало укрытие. Лицо – ледяная маска убийцы.

— За Рейнджеров Конфедерации! За командира! – выкрикнул он, голос, сорванный яростью.

Тара лежала на полу, прижатая Плутом-1. Осколки, рикошеты – свистели над головой. Наручники впивались в запястья. Видела, как командир целится в укрытие Скорпио. Видела, как Плут-2 отбивается от новых стражей. Времени – ноль.

— Ключ! Наручники! – прохрипела она, дёргая руками.

Плут-1 мгновенно поняла. Одной рукой прикрывая Тару от шквала, другой достала магнитный ключ – чпок! – воткнула в скважину. Зажимы расцепились с треском. Свинцовая тяжесть спала.

Тара рванулась вверх. Игнорируя простреленное бедро. Рука нырнула в разгрузку убитого стражи – выхватила его «Жало». Холод пластмассы. Знакомый вес. Не целясь! Выпустила весь заряд в группу охраны, лезущую к командиру Плута. ФШИИЬ-ФШИИЬ-ФШИИЬ! Багровые сгустки прошили двоих. Остальные залегли. Секунды выиграны.

Командир Плута швырнул в укрытие Скорпио маленький чёрный диск. Магнитная шашка.

— Граната! – рёв сорвал глотку. Отпрыгнул.

Тара и Плут-1 уже катились в сторону, под опрокинутую стойку. Плут-2 пригнулся.

Шашка прилипла к консоли рядом с Скорпио. Короткий, пронзительный писк как крик раненой птицы.

Взрыв!

Не оглушительный. Глухой. Сокрушающий. Будто гигантский кулак вдавил пространство.

Ударная волна разнесла консоль в щепки. Вырвала куски матово-чёрной стены. Засыпала Скорпио искрами, обломками, электронным мусором. Он взвыл – не от боли. От ярости и бессилия – его фигура исчезла в клубах едкого дыма и пыли.

Пыль висела туманом, перемешиваясь с дымом от подожжённых панелей. Искры сыпались с потолка, как адский дождь. Тишина после взрыва – звенящая, оглушающая. На миг. Визг сигнализации. Хриплые крики уцелевших стражей у дверей. Лязг брони, скрежет металла – Плут-2 отбивался от новых врагов.

Тара встряхнула головой. Звон в ушах. Горечь пыли на губах. Плут-1 (ирокез) уже вскочила, поливая уцелевших стражей короткими очередями из ПП. Тра-та-та! Метко. Без жалости.

— Встать! – крикнула она Таре, не отрывая ствола от цели. – Сердце станции – наше!

Бейли поднялась. Простреленное бедро горело огнём. Игнорировала. Схватила валявшееся «Жало» мёртвого стража. Проверила заряд. Половина. Хватит. Её взгляд метнулся к дыму, где был Скорпио. К командиру Плутов (со шрамом), который уже двигался туда, «Жало» наготове, лицо – каменная маска мстителя. Перед броском его пальцы мельком коснулись амулета на шее – крошечной капсулы с красной пылью.

— Живой! – рявкнула Тара, указывая стволом в дым. – Добей!

-"Черт, как же он рванул сквозь эту вонючую пелену!" - думал командир Плутов.

Шрам на брови аж побелел от напряжения. «Жало» – тяжёлая, знакомая тяжесть – наперевес. Глаза, щёлочки узкие, выискивали хоть что-то в этом безумном танце искр и летящего хлама.

-"Ага, вот он!"