Салага - Василиса Мельницкая

— Но деду он хотя бы скажет? — не отставал Матвей.

— Он мне не доложился, — немного раздраженно ответил Савелий. И добавил чуть тише: — Об отце я тоже не знаю.

Яра молчала, словно произошедшее ее не касалось.

— Яр, ты хоть рассказал бы чего, — не вытерпел Савелий. — Как вы поговорили?

— Нормально, — отстраненно ответила Яра. — Она ничего не знает. Иван — мой родной брат. Она была беременна, когда произошла трагедия. Ей пообещали, что забудут о том, что ребенок от отца, если она откажется от меня. Она спасала Ваню, и о выборе не жалеет.

— Кто пообещал? — спросил Савелий.

— Разумовский.

Желание задавать вопросы исчезло. Не то чтобы Савелий боялся Сергея Львовича… Нет, его боялись все. Его мало кто видел, он не участвовал в политической или светской жизни империи, не появлялся на приемах, не водил дружбу с боярскими родами. В академии курс читал, это верно. Но академия — закрытое учебное заведение. Все, что происходило внутри, внутри и оставалось.

Однако все знали, что личный эспер императора — страшный человек. Потому что силен, неуловим и наделен безграничной властью. При этом конкретных примеров его «бесчинств» привести не мог никто. Если судить объективно, то Разумовский не единожды спасал императору жизнь, мастерски раскрывал заговоры, законов не нарушал и репутацию имел безупречную. Кажется, это пугало людей сильнее всего. В непогрешимость Разумовского никто не верил.

— То есть, ты нужна Разумовскому, — уточнил Матвей. — Потому что ты эспер.

— Я всем нужна, потому что я — эспер, — огрызнулась Яра. — И он не исключение. Просто он узнал обо мне раньше многих.

— Неправда, — чуть обиженно возразил Савелий. — Не всем. Для Матвея главное, что ты — его сестра.

— Полагаю, для Савы тоже неважно, эспер ты или нет, — добавил Матвей.

Эмоции Яры чуть потеплели, но выражение лица не смягчилось.

— Вы опять обо мне, как о девушке, — прошипела она. — А если услышит кто?

Прохожих на улицах хватало. Небо очистилось от туч, рабочий день закончился. Но никто не прислушивался к разговору трех парней, что быстрым шагом свернули во двор жилого дома.

— Главное, чтоб не узнали, — парировал Савелий.

Они с Матвеем слегка изменили внешность иллюзией, и навряд ли на улицах Козельска встретится сильный маг, но чем черт не шутит!

Леня пил чай, обмакивая пышный оладушек в вишневое варенье, и внимательно слушал Тамару Егоровну. А она, заполучив благодарного слушателя, с упоением рассказывала ему о детских годах любимого воспитанника Матвеюшки.

Савелий с удивлением взглянул на Матвея, который, сообразив, что происходит, не разозлился и не устыдился, а испытал теплую благодарность. Ясное дело, не за то, что няня в красках расписывала его младенчество, а за то, что она с любовью хранила об этом память.

— Как-то вы рано, — сказал Леня. — Я вас к вечеру ждал. Удачно съездили?

— Ага, — ответила Яра.

— Садитесь к столу, мальчики, — всполошилась Тамара Егоровна. — Чаю с оладушками. Матвеюшка, как ты любишь. А у меня к ужину почти все готово.

— Вы тут телевизор смотрели? — спросил Савелий.

Этого вопроса можно было бы и не задавать. Посмотрев новости, Тамара Егоровна не стала бы так безмятежно приглашать гостей к столу.

— Да когда бы? — откликнулся Леня. — Кран починил. Потом еще кое-что по мелочи. Тамара Егоровна на кухне хлопотала. А что?

— Сава, я сам. — Матвей шагнул вперед. — Идите в комнату, там с Леней поговорите.

— Да, так будет лучше, — кивнул Савелий.

К новости о том, что его убили, Леня отнесся, как любой нормальный человек. То есть, испугался и растерялся. Внешне это проявилось слегка неестественной бледностью и ненадолго остекленевшим взглядом.

— Прости, — сказала Яра.

— За что? — нахмурился Леня.

— Я тебя в это втянула. Если бы не взяла твою внешность, мы не познакомились бы на испытании…

— Хватит, — оборвал ее Савелий. — Яра, это не твоя ответственность. Есть человек, который знал, но не остановил. Хотя это не имеет никакого отношения к происходящему!

— Имеет, — возразила Яра. — Леня не поехал бы с нами…

— Если бы, да кабы! — насмешливо перебил ее Леня. — Если ты об этом, то я ни капли не жалею о том, что познакомился с вами. Яра, ты — Морозова?

Кажется, у Яры появился достойный конкурент по части выбивания почвы из-под ног. Савелия редко можно было удивить так, что он лишался дара речи.

— Почему ты так решил? — осторожно поинтересовалась Яра.

— Тамара Егоровна по секрету сообщила о том, что дочь Годуновых — вдова боярина Морозова, казненного по делу о госизмене. Я реферат по истории по этой теме писал. Знаю, что у него была дочь. Правда, что с ней стало, узнать не удалось, но я прикинул возраст. И это вполне тянет на подписку о неразглашении. Я ведь прав?

— Допустим, — сказала Яра. — И что дальше?

— Да ничего. — Леня повел плечом. — Просто теперь я знаю ваш секрет, и это перестало меня мучить. Я не трепло, но могу дать клятву на крови, если хотите, что никому…

— Не нужно, — остановила его Яра. — Хватит с меня… клятв.

Она покосилась на Савелия. А он едва заметно кивнул, подтверждая, что Леня искренен.

— Я даже рада, что ты такой догадливый, — продолжила она. — Я могу говорить с тобой открыто. Беги, пока не поздно. Я уверена в том, что моего отца подставили, ищу виновных в этом и намерена добиться того, чтобы ему вернули доброе имя. Именно поэтому меня пытаются убить.

Савелий поморщился, но останавливать Яру не стал. Она имеет право верить Леониду. В конце концов, Савелий и сам склонялся к тому, что Леня — надежный парень.

— Значит, мне не показалось, — чуть ли ни радостно заявил Леня. — Меня, конечно, в архивы не пустили, пришлось собирать материалы из общего доступа. Так там столько нестыковок!

— Леня… — Яра вздохнула. — Ты меня слышишь? Это четвертое покушение. Находится рядом со мной опасно.

— А они? — спросил он, словно Савелия в комнате не было. — Им можно?

— Это их выбор, — ответила она. —