Карфагенский мореход - Александр Васильевич Чернобровкин

С наступлением тепла я организовал посев люцерны, чечевицы и гороха. Саженцы фруктовых деревьев заняли свои лунки между виноградником и полем. Еды для моей патриархальной семьи и кормов для скота потребуется много. Зимой отелились все три коровы, увеличив стадо на две телки и бычка. Айрис и жены Дана и Керки ходят с пузом. Ослиха, доставшаяся мне нагулянной, тоже должна ожеребиться осенью.

К началу навигации галер была спущена на воду шхуна. Ее отбуксировали в торговую гавань, ошвартовали к пустующей пристани и нагрузили провиантом, пресной водой и запасом стрел для луков и болтов для арбалетов. К бою и походу готова. Личный состав прошлогодний, изменений нет, хотя желающих влиться в него хватает.

Вышли на промысел рано утром, когда задул попутный южный ветер, горячий и пыльный. К вечеру увидели по курсу остров Сицилия. Обогнув его западную часть, пошли в сторону Мессинского пролива. Была надежда, что и в этом году встретим какого-нибудь пирата или азартного купца. Заметили только одну небольшую галеру, которая сразу развернулась и рванула к Панормосу. На горе рядом с городом загорелся дымный костер. Я не сразу поверил, что это предупреждают именно о нас — мирном «круглом» карфагенском корабле. Осознание этого пришло, когда добрались до Гефестиад, не встретив ни одного судна и даже рыбачьей лодки. Хотя, может быть, дело в том, что еще не началась навигация. У нынешних эллинов это связано не только с реальной погодой, но и религиозными праздниками, у каждого полиса своими. Я точно знаю, что у афинян продолжается, пока видно созвездие Плеяды (май-начало ноября). В сиракузской избушке могут быть свои погремушки.

Миновав архипелаг Гефестиады, мы повернули на север, чтобы пройти вдоль юго-восточной части. Там тоже было пусто. На ночь легли в дрейф вдали от берега. К утру ветер поменялся на северо-западный. Дальше на север идти не имело смысла, легли на обратный курс и пошли неторопливо только с одним поднятым фоком. Я все надеялся, что из Мессинского пролива выскочит какой-нибудь купец. Не срослось. К вечеру легли в дрейф возле пролива. Оставаться здесь надолго нельзя. Нас наверняка засекли с берега. Мессина была разрушена два года назад карфагенской армией, но место очень выгодное, поэтому там наверняка опять живут люди. Они могли послать весточку в Этну, как сейчас называется порт Катания, где базируется часть сиракузского военного флота, встреча с которым в мои планы не входила. Надо было выбирать между двумя вариантами: пойти курсом бейдевинд на север, а потом опять прометнуться вдоль северного берега Сицилии генеральным курсом на запад, или ночью рвануть по проливу в Ионическое море и дойти до пролива Отранто, по которому почти круглый год снуют галеры между Апеннинами и Балканами. Яркая полная луна и свежий попутный ветер помогли сделать правильный выбор. Мы проскочили самую узкую часть Мессинского пролива за темное время суток. На рассвете оказались в Ионическом море. Подвернув на северо-восток, пошли вполборта вдоль «подошвы» Апеннинского «сапога», любуясь гористым берегом, покрытым зелеными густыми лесами. Зная, что они станут практически лысыми через две с лишним тысячи лет, кажется, что находишься совершенно в другом месте.

Я снарядил с полуюта два спиннинга на тунца. Если повезет, пообедаем свежей вкусной рыбой. Расположился под натянутым тентом, потому что прямо с утра начало припекать. День будет жарким, несмотря на северо-западный ветер, который ослабел, хотя обычно к обеду раздувается.

Поклевка случилась на тот спиннинг, где блесна, по моему мнению, была менее привлекательной. У тунцов свои причуды. Вываживал не меньше часа, даже руки заболели. Попался экземпляр почти на центнер весом. Когда подвел тунца к правому, подветренному борту, Керки добил трезубой острогой, спустившись к воде по штормтрапу. Рыбину тут же подвесили за хвост на грузовую стрелу, выпотрошили, отрезали голову и плавники. Сейчас ее разделают на стейки, которые запечем на решетке жаровни, изготовленной по моему чертежу. Карфагеняне и греки до такого пока не додумались.

За этой суетой я не сразу заметил, что ветер сменил направление на северный и начал усиливаться. Аборигены называют его трамонтана. Чаще он дует зимой и осенью, но иногда наведывается и весной. При этом небо становится чистейшим и глубокого синего цвета. Когда он задувает дней на десять, у людей начинает сносить крышу во всех смыслах слова.

Поход в Адриатическое море отменялся. Мы легли на обратный курс и оставили только маленький кожаный штормовой парус, чтобы не шхуну не разворачивало бортом к ветру и волне. Жаровню перенесли к полуюту, который закрывал от ветра, и продолжили готовить стейки из тунца. Я лежал в каюте, в которую просачивались ароматы, и захлёбывался слюной, пока не принесли первую пару слабо прожаренных, с розовой мякотью внутри. Ел стейки из тунца в ресторанах по всему миру, но самые вкусные получаются на пиратском судне.

Глава 43

Трамонтана закончился на второй день так же быстро, как раздулся, или мы оказались вне зоны его действия. Опять был умеренный норд-вест. За это время шхуну снесло на широту пролива Кифера, он же в будущем Китира, который отделяет остров Крит от Пелопоннесского полуострова. Южная часть последнего принадлежит Спарте, она же Лакедемон. Поскольку пиратство — это не только захват кораблей, но и грабеж прибережных территорий, я решил поджаться к берегу, чтобы запастись свежей бараниной или козлятиной. Мы держали курс на мыс Тенар, находящийся на полуострове, отделявшем залив Лаконикос от залива Месиниакос. Мыс известен тем, что на нем находится храм-убежище Посейдона, где имеет право отсидеться любой преследуемый преступник, и именно здесь собираются наемники, предлагающие свои услуги. Наверное, многие из них выходят из храма, отправляясь на место встречи с нанимателями. Я собирался поменять галс перед мысом, чтобы после следующего выйти западнее залива Месиниакос, когда из «вороньего гнезда» донеслись радующее сердце слова.

Это была тетрера — триера с двумя гребцами на самых верхних веслах, всего четыре на три ряда, отсюда и название. Шла довольно ходко, не меньше семи узлов, хотя сидела глубоко. Заметив идущую навстречу шхуну, не изменила курс и скорость. Только на полуюте вышли из установленного там темно-красного шатра еще три человека, присоединились к двум, видимо, наварху и его помощнику. Наверное, никогда не слышали, чтобы «круглое» судно нападало на галеры. Обычно бывает наоборот. Когда поняли, что шхуна идет на сближение вплотную и увидели готовых к бою воинов, подняли тревогу. С нижних палуб поднялись на полубак, полуют, палубы вдоль бортов десятка три лучников в открытых спереди шлемах, не