Карфагенский мореход - Александр Васильевич Чернобровкин

берегу, но не близко, чтобы иметь возможность удрать в открытое море, если столкнемся с флотилией военных триер. Их здесь много, постоянно охраняют торговые маршруты. Тирану Дионисию надо много денег на содержание большой армии, а лучших дойных коров, чем купцы, не найдешь.

Солнце только поднялось над горизонтом, когда с «вороньего гнезда» на грот-мачте донесся радостный крик наблюдателя:

— Галера!

Показывал он в сторону Апеннинского полуострова. Оттуда к Сицилии двигалась в хорошем темпе изрядно нагруженная, небольшая, двадцативосьмивесельная торговая галера. Кормчий решил рвануть напрямую к порту Катана, будущей Катании. На шедший навстречу, тихоходный, «круглый» корабль сперва не обратили внимания. Не нападают такие на галеры. Были уверены, что убегут, если вдруг случится невероятное. Только, когда стало понятно, что мы держим курс прямо на них, у кормчего, наверное, появились смутные предположения, начал маневрировать, разворачиваться на обратный курс. К его сожалению, до берега было далеко. Подняв все паруса, мы быстро сблизились. Лучники с полубака начали обстрел, ранив кого-то из гребцов дальнего, левого борта галеры. Пара весел осталась в воде, и галера начала поворачиваться к нам левым бортом. Кормчий что-то орал, пока не получил пару стрел в тело. После этого все весла оказались опущенными в воду, и мы прекратили обстрел, осторожно подошли к корме галеры.

На этот раз я перешел на захваченное судно после пехотинцев и лучников, потому что сопротивления не было. На веслах сидели рабы, прикованные цепями, а шестеро охранников благоразумно сложили оружие. Их посадили на освободившиеся места на банках для гребцов. Трупы выкинули. Шестерых карфагенян расковали, но оставили грести. Хозяина судна, малорослого худого пожилого грека с раздвоенной бородой перевели на шхуну, потому что пообещал заплатить выкуп в двести пятьдесят золотых сиракузских тетроболов (четыре обола). Это монета номиналом пятьдесят литр (две целые и восемьдесят восемь сотых грамма). На аверсе изображена повернутая влево голова бога Анапоса и надпись «Сиракузы», на реверсе — скачущая вправо лошадь. На гурте они должны будут столкнуться нос к носу.

В грузовом трюме везли гончарные изделия греческой работы, выполненные в технике белого грунта, ставшего модным сейчас. Сперва греки додумались до черных фигур на красном фоне, потом до красных на черном, а теперь черные, красные или многоцветные на белом. Смотрятся очень красиво, стоят очень дорого. Кое-что заберу себе, если дотянем добычу до Карфагена.

Оставив на галере охрану и поставив на ней прямой парус, пошли с попутным ветром в открытое море. Встреча с военными триерами в мои планы не входила. Заночевали вдали от берегов, ошвартовав трофей к борту. Рабов накормили от пуза и напоили вином из тех припасов, что были на галере. Они все, не только освобожденные, вместе с охранниками пели песни до поздней ночи, радуясь непонятно чему. Раньше были рабами грека, а впереди служба какому-нибудь карфагенянину — неизвестно, что хуже. По уровню жадности греки еще не догнали семитов.

На рассвете под парусами прошли к Мальтийскому проливу. Дальше шхуна медленно пошла под парусами против ветра, а на галере налегли на весла. Добравшись до высокого, вулканического острова Коссира, который милях в сорока от мыса Бон на африканском берегу, я разрешил галере заночевать на берегу возле невысокой каменной крепости, в которой был карфагенский гарнизон. Здесь уже наша территория. Если ничего не случится, через два дня будем дома. Шхуну поставил на якорь и отправил на лодке на берег, чтобы искупаться в глубоком озере с теплой минеральной водой, образовавшемся в кальдере — воронке потухшего вулкана. Выплыв на середину, я лег на спину над темной водой. Где-то там, подо мной, бурлит раскаленная магма. Что будет, если именно в этот момент она опять рванет наружу? Как-то сразу захотелось вернуться на берег и вообще отплыть от острова подальше.

Глава 39

Торговая галера не заинтересовала городские власти, поэтому мы продали ее вместе с рабами за две с половиной тысячи серебряных шекелей, а груз керамической посуды — за три с половиной. На этот раз пришлось заплатить налог с продаж. Еще за купца получили выкуп в две с половиной сотни золотых тетроболов. Заплатил карфагенский купец из сикулов, который раньше вел с ним дела, а может, и сейчас проворачивает мутные схемы. Мне отошли все золотые монеты и серебро до общей суммы в четыре тысячи пятьсот шекелей и на остальное посуда, которую выбрала Айрис. Треть поделил между членами экипажа. На одну долю вышло почти пятьдесят семь шекелей или четыреста тридцать семь грамм серебра. За эти деньги можно купить дешевого раба или лачугу в пригороде. Я теперь самый популярный человек в Карфагене. Со мной даже нищие здороваются.

Навигация галерного флота подходила к концу, некоторые карфагенские купцы уже затянули свои суда в ангары, поэтому я решил сделать короткий рейд к северным берегам острова Сицилия, которые намного ближе. Найдем какую-нибудь добычу — хорошо, нет — времени уйдет меньше. К тому же, задул попутный южный ветер, принес свежую порцию тепла, начавшего уже уходить из Карфагена.

Я надеялся еще раз встретить коллег возле порта Панормос, он же Палермо. Увы, то ли свободных пиратов не нашлось, то ли мне просто не повезло. Мы добрались до Эоловых островов, получивших название в честь мифического острова, посещенного Одиссеем, и расположенных неподалеку от Мессинского пролива, отделявшего Сицилию от материка. Их семнадцать, мал мала меньше, Второе название — Гефестиады, потому что на двух постоянно дымят небольшие вулканы, и на некоторых из трещин поднимается пар, потому что под архипелагом находится кузница Гефеста.

Перед островами легли на обратный курс. Я решил, что прометнемся вдоль Сицилии и, если никого не встретим, подадимся домой. Не успели развернуться, как наблюдатель заорал из «вороньего гнезда», что видит галеру, показывая на восток, в просвет между островами. Она вышла из Мессинского пролива, той самой Сциллы и Харибды, и направилась в нашу сторону. Дурная репутация у пролива из-за того, что соленость и температура воды по обе стороны от него разные, из-за чего время от времени образуются водовороты, опасные для пловцов, лодок, небольших суденышек. Я проходил по нему несколько раз. Может, и были водовороты, но не заметил. Для больших судов они ни о чем.

Мы убрали стаксель и кливера, взяли рифы на главных парусах, значительно сбавив скорость, и легли на курс, при котором галера должна будет догнать нас, пройти рядом. Лучники и копейщики спрятались. На главной палубе остались только матросы. Если это пираты, подождем, когда нападут. Если купцы, атакуем сами.

Тридцатишестивесельная галера