Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

— Хорошо, парень, — прохрипел Кривой Глаз. Его череп раскололся пополам. – Ты победил.

И вдруг тело колдуна обернулось багровым порохом.

Под тяжестью характерника скульптура мгновенно провалилась, потеряв человеческие очертания. Савка, покрытый красной пылью, обалдело покачал головой, чихнул и перевернулся на спину. Ноги не слушались, шея занемела, грудь взрывалась спазмами боли — но сероманец улыбался.

Он выиграл.

Ярко голубизнуло небо. Настоящее небо. Он лежал на мостовой. Настоящая брусчатка. Все вокруг пахло. Чувствовалось. Существовало... На самом деле существовало.

Лабиринт остался позади. Он выбрался!

И отомстил.

Хочется есть. Хочется пить. Все тело болит. То ли обмочился от счастья, то ли кровь течет... Так сразу и не поймешь. Недалеко слышны крики друзей. Торопятся к нему... Как же изменились их голоса! Как же они состарились! Особенно щезник... Сколько лет прошло? Что они успели пережить? И куда девался Варган?

Болит, сильно болит. Надо подлататься, хорошенько отдохнуть, а потом они сядут вместе и начнут разговаривать. Болтать без умолку целый день и всю ночь, болтать, пить, хохотать и пировать в честь того, что невероятный Савка Деригора по кличке Павлин одолел проклятый Лабиринт и наконец вернулся!

Счастливый Савка радовался мечтам, купался в лучах осеннего солнца, слушал его песню, песню триумфа и побед, песню знаменитых легенд и героических побед, а затем покорился усталости долгого преодоленного пути, закрыл глаза и позволил песни отнести себя туда, где нет.

Глава 6

Никто не просил рождения. Каждый вернется в небытие.

Кто ты ни есть, где бы ни рос, какими делами прославился или опозорился — каждого ждать могила. Безликий кенотаф или роскошный надгробие, подземная крипта или семейный склеп... Все истлеет в объятиях времени и вернется к земле. Твои друзья умрут, твои потомки уедут, твой след в истории занесет прахом забвения. Все, что сегодня кажется величественным, за тысячу лет обернется эхом древней эпохи, о которой будет спорить стайка никому не интересных ученых... Спроси у славных князей забытых государств, покоящихся в потерянных курганах.

Смерть имеет множество запахов, и сегодня она пахла разрытой землей. Северин глубоко вдохнул.

Филипп.

Катя.

Савка.

Наверное, им слишком много везло. Наверное, пора платить за благоволение удачи. Кто будет следующим? Ярема? Игнат? Он сам?

Хватит скулить.

По крайней мере, они могли похоронить Павла.

— Встретимся по ту сторону, брат.

Красная ткань, достойная саванны, нашлась в сундуках колдовского монастыря.

- Нет, - сказал Эней. – Мы никогда не встретимся. Ни по ту сторону, ни где-либо.

Надгробия или креста не ставили.

— Помните дорогу из Буды в Киев? В день нашего знакомства? — спросил Яровой. — Он мечтал стать легендой Серого Ордена... И он стал для нее.

Вскоре здесь сойдет молодой дубок, который никто не посмеет задеть.

– Могила Мамая. Характерник, который стал на волчью тропу первым, — сказал Северин. - Могила Павла. Характерника, убившего самого ожесточенного врага Ордена.

История Рахмана расставила все обломки по подобающим местам. Она была ужасной. Она была правдива. Колдун не лгал — а вот история основания Серого Ордена оказалась заблуждением.

– Прямая осанка. Ясный взор. То, как он говорил... Это был Савка, - сказал Игнат. - Каким-то образом ему удалось вернуться.

- И спасти нас, - добавил Чернововк. - Снова.

– Павлин умел удивлять, – Ярема протер пальцем под глазной повязкой. — Он вмешивался всегда вовремя... Когда мы больше нуждались.

– При Павле, – хрипло сказал Игнат.

– При Павле.

В алхимических запасах башни нашелся крепкий спирт, разведенный долей воды.

— Вот зачем он бросился в окно? — Бойко топнул ногой. – Вот зачем? Был бы жив-здоров!

— А Рахман летел бы далеко, где никто никогда не найдет, — ответил Ярема. — Все преступления сошли бы ему с рук...

— Это понятно. Если бы кто-то так порезал мою башку, я бы за тем уродом в ад прыгнул, — перебил Игнат. — Да, Павлин не растерялся, да, не упустил шанс на месть и погиб достойно. Но мне от этого не менее отвратительно!

Утром они подготовили Савку к погребению, днем принесли к холму, к вечеру без устали копали, и только когда тело Павича нашло последний покой, заговорили.

— Так же, братец, так же. Столько пожил, столько свидетельствовал - а в такие мгновения чувствую себя зеленым джурой, - согласился шляхтич. — Братья, которые искали бессмертие. Джуры, предавшие волю Мамая. Мститель, повлекший Волчью войну. Вернувшийся Савка погиб...

– А мог бы жить! Слышишь меня, Павлин? – Игнат ткнул пальцем на могилу. — Олух ты без лея в голове!

В ответ крикнула сова, отправляясь на ночную охоту. Северин сплюнул через плечо, Ярема перекрестился.

- Курвиско чернокнижное с того света издевается, - Эней скрутил шишки и принялся по сторонам размахивать. – На! Ушел в задницу, падло!

Сова была уже далеко.

— Видели, как тот кувыркнулся? Вместе с одеждой!

— Он застрелил мою маму, — голос Северина вздрогнул. — Ольга Чернововк была единственной женщиной в мирных переговорах от Ордена... Он забрал у меня мать. Обрек отца на бесконечную месть.

Не забывай, что наша месть тоже не кончилась.

— И отца Максима убил тоже, — добавил Яровой.

- Сукин потрох легко отделался, - Игнат откинул с лица растрепанные волосы. — Слишком быстро умер!

Мышцы стучали: ночью скованы параличом, днем натруджены лопатой и киркой. Земля была твердая и каменистая из-за груды гадостей, насыпанных борзыми после корчевки дуба Мамая.

– Почему? Вот не понимаю – почему? - не унимался Бойко. — Почему не прийти в Совет семи и не рассказать есаулам правду? Зачем крутить, сеять раздор, обманывать?

— Он видел в Раде таких же изменников, как Сокол и другие, — предположил Чернововк. — Колышек в виске мешает думать о чем-то другом, кроме мести.

— Когда нищий умоляет о помощи, один пройдет мимо, другой бросит карандаш, а третий прирежет. Из милосердия... Чтобы сердега не страдал. Вот Рахман был из последних, – сказал Ярема.

— Раны в голову добавили безумие, — Северин взглянул на Буду, где из крыш смотрела одинокая башня. - Подумать только: один человек! Один-единственный человек привел к Волчьей войне, похищениям, уничтожению всего Ордена — и остался неразоблаченным.

— Не просто человек, а опытный колдун, к тому же бессмертный, — возразил Яровой. – Странно другое: почему Рахман