Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

- Он же объяснял, - Игнат скорчил презрительную гримасу. — Не видел, ради чего тянуть дальше. Ни семьи, ни друзей, даже бессмертный брат отверг копыта... Вот он и вывалил историю жизни первым, а потом позволил себя убить.

– В чем-то я понимаю Рахмана, – Северин потер искалеченного пальца.

На него поднялись изумленные взгляды.

— В предсмертном письме Варган просил не возрождать Орден, — напомнил Чернововк. — Разве такая просьба не перекликается с последней волей Мамая?

– Перед смертью Варган стал песиголовцем, – напомнил Бойко и восстановил всем рюмки.

— Но, несмотря на это, он ясно мыслил до последней минуты, — Северин посмотрел на шляхтича. – Малыш, каким ты видишь будущее Ордена?

- Будущее? — Ярема клонил свою рюмку, наблюдая, как в ней отражаются звезды. - Довольно грустно. Брат, не жалея золота, соберет несколько беглецов, самых тупых среди них назначит преданными есаулами. Через пять лет придет новое поколение джур. Орден, или как он там будет называться, превратится в лояльную гвардию Якова и станет уравновешивать Тайную Стражу, слишком усилившуюся за каденцию Кривденко. Вот что случится — с нами или без нас.

— Опять сраная политика, — харкнул Игнат. – Вам не кажется, что об этом не стоит говорить над могилой?

– Стоит, – отрезал Яровой. – Ефим, Симеон, Отто, даже Рахман, проклятая темная лошадка, – каждый поплатился за кровь сероманцев. Месть завершена, и мы должны решить, что делать дальше.

Нет-нет, дородный истукан! Месть далеко до завершения!

– Дважды в одну реку не войти. Дважды Серый Орден не создать, — Северин помолчал и наконец озвучил то, что кружилось в голове в течение дня: — Должны уничтожить кровавое соглашение.

Эней и Малыш переглянулись.

— Действительно, почему никто об этом не подумал раньше? — Игнат с кривой ухмылкой ударил себя в грудь. — Щезник, открою секрет: когда-то я притолкался к Гаспиду второй раз. Был такой момент слабости... Он послал меня к черту. Знаешь почему? Потому что соглашение расторгнуть невозможно.

— Потому я и сказал: уничтожить, а не разорвать.

— То есть сжечь свиток или что-нибудь такое? Разве это возможно?

— А кто вообще читал это соглашение? — спросил Чернововк и ответил первым: — Я не читал.

Собратья несколько сникли.

- Я из семьи характерников, - прогудел Ярема. — Шел по ту сторону не читать, а подписывать свиток.

- Тоже не читал, - Игнат коротко хохотнул. — Вот мы оболтусы! Мамай хоть уважительную причину имел.

Уже через мгновение его улыбка исчезла, и характерник нахмурился.

— Кто-кто, а Варган точно прочитал все до последней буквы.

Он шмыгнул, и Ярема достал из кармана чистенький платок с монограммой. Игнат щедро вырубался, хотел было вернуть, однако получил носовой платок в подарок.

— Должна быть скважина. Условие, о котором никто не вспоминает, Северин пытался убедить не столько их, как самого себя. — Если другого выхода не будет, то сжечь проклятое соглашение.

Вдруг Яровой хлопнул Северина по спине — тот зубами щелкнул.

— Знаешь что, братец? Вперед! Я в тебе не сомневаюсь. Раз усомнился — а ты взял и уколотал проклятого Темуджина, — шляхтич широко улыбнулся. — Может, перед тобой откроется секрет нашего увольнения?

— Спасибо, Малыш, — Северин хлопнул по спине Ярема в ответ — словно по колоде шлепнул. – Тогда решено. Утром поеду к Лине просить помощи с ритуалом.

— Наша помощь нужна?

- Нет, Эней. Хочу сделать это один. Если не получится, настанет ваша очередь.

- Как скажешь, братец. После последних месяцев небольшой перерыв пойдет всем на пользу.

— А теперь, когда вы наболтались, вернемся к прощанию с Павликом, да?

В свете звезд они провожали Савку, пока от усталости и выпитого не заснули прямо у могилы.

Ты разочаровываешь меня, Северин. Избавиться от кровавой сделки? Никогда не думал, что ты трус!

Каждый проживший достаточно сироманец приходит к этому. Теперь, когда Орден уничтожен, а правду о нем...

Ты поверил сумасшедшему фокуснику?

Его рассказ окончательно убедил меня. Это не воля Мамая или Варгана – это мое собственное желание. Я хочу жить без проклятия.

Хочешь избавиться от силы Потустороннего мира?

Что хорошего дала мне и сила? Волчья тропа потеряла маму. Заставила убить отца. Множество раз ставило на грань гибели.

Слова нытье, а не воина.

Утратил учителей. Потерял друзей. Утратил жену. Чуть не потерял дочь. Жизнь насмарку! Кровь, боль, страдание – вот и все, что принесла мне сила Потустороннего мира.

Ты бы никогда не встретил этих людей вне волчьей тропы.

И жил бы без проклятия.

Ты готов...

Заткнись!

Северин ударил острогами. Лошадь обиженно заржала, рванула вперед, и свист ветра заглушил голос в голове.

Когда троица разъехалась, а Северин впервые за много месяцев тронулся в одиночестве, голос звучал ежедневно громче... Вкрадчивый. Убедительный. Неотступный. Преследовал шепотом во сне, второй тенью вился за спиной, вмешивался в мысли незваными замечаниями. Голос, сведший с ума отца, вернулся к сыну проклятым наследством.

Вот почему сделка должна быть уничтожена!

Как и в прошлый раз, Лина встречала у калитки.

— Ты жив, — сказала вместо приветствия. – Оля очень обрадуется.

- Поздравляю, Лина, - характерник спешился, хотел было обнять ведьму, но вовремя остановил себя. – У вас все хорошо?

– Да, Северин. А у вас?

На этот раз ее голос звучал приветливее.

— Мы вырезали последний отряд борзых. Нашли древнего колдуна, свидетельствовавшего рассвет Серого Ордена и стоявшего за его уничтожением. Потеряли Савку, который заплатил жизнью за убийство колдуна.

– Сочувствую потере, – Лина пригласила его во двор.

– Оля в хижине. Иди к ней, а конем я займусь.

– Спасибо, – он передал вожжи.

Небольшая конюшня пустовала.

– А где Максим?

— Поехал оставить лунное иго в другом месте. Иди уже! Затем поболтаем.

Первым его появление заметил Хаос — распушился, зашипел, сбежал под кровать. Оля обернулась: личико озарила улыбка, которая через мгновение исчезла в плаче, и девочка опрометью бросилась ему в ношу. Северин упал на колени, прижал дочь к себе, ловил грудью всхлипы, гладил пальчики, сжимавшие его плечи, водил щекой по мягким волосам... Закрыл глаза, чувствуя, словно растворяется в маленьких объятиях.

– Папа вернулся, – прошептал, и, пока дочь не видела, вытер слезы.

Когда Лина вошла в хижину, они сидели на полу, а Оля по