Феодалка - Полина Верано

Эмоциональная вышла прогулка, и теперь настроение у меня было романтическое. Сна ни в одном глазу, эмоциональная встряска взбодрила. А у Марселя, кажется, испуг не до конца прошел. Он обычно такой разговорчивый шел и часто оглядывался. Будто его Антуанетта стала бы преследовать!

Впереди показалась освещенная главная улица с богатыми домами. Уже можно было отпустить стражников. Я только хотела обернуться и поблагодарить за сопровождение, как вдруг у самого дома Рансии увидела группу вооруженных людей. Их было человек пять или шесть. Все верхом, из-под плащей выглядывали ножны мечей, звенели шпоры, лошади нетерпеливо перебирали ногами, мужчины громко разговаривали.

Тот факт, что они не таятся, стоят и балагурят посреди освещенной улицы, оставлял надежду, что это не грабители. Я подъехала ближе, не выезжая из тени, и притормозила Неженку, который уже потянулся было к своим лошадиным собратьям.

– Да, живет здесь, но вечером ушла и до сих пор ее нет, – услышала я речь одного из них. – Так сказал мальчишка у выхода с кухни.

– Может, в парадный постучать? Привратник лучше знает.

– Не время в парадный долбиться. Здесь тебе не деревня!

– Да, утром наносить визиты надо…

– А может, она скрывается?

– Зачем?

– Не знаю, мало ли. С того дома съехала…

– Дурак, что ли? Он сгорел!

– Поговорите мне тут! – прозвучал знакомый голос. Вскоре я узнала и осанку его обладателя. Сердце сладко замерло.

Каидо!

Я отмахнулась от Марселя, который попытался задержать Неженку за поводья, и выехала на свет, к Каидо и его людям. Двоих я узнала сразу – они сопровождали меня к Жаку и стряпчему. Другие тоже казались знакомыми по охоте и пирушке.

Это какое сегодня число? А! Завтра же начало турнира! И он приехал, как и обещал в письме! А я даже не удосужилась сообщить заранее, что поменяла место жительства. Какое свинство с моей стороны! Это все привычка к мгновенным сообщениям! А надо было минимум за день гонца посылать!

Его свита… его вассалы… как там называются приближенные барона? Короче, его люди приветствовали меня легким поклоном и приподнимая шляпы. Они расступились, пропуская меня к Каидо. Он выглядел хмурым и жестким, но узнав меня посветлел лицом и растерянно улыбнулся.

– Мариса, – сказал он нежно и тоже приподнял шляпу.

Мы стояли и смотрели друг на друга с радостью и неловкостью школьников. Я действительно не знала, что делать и какие должны быть ритуальные приветствия, если оба в седле. Каидо, похоже, не знал, как ко мне обращаться в статусе “встречаемся”, которого в его жизненном опыте не существовало.

– Я ужасно устала, – нарушила я неловкое молчание и слезла с лошади. Каидо тут же спешился, а с ним синхронно и остальные. Тут уже стало проще – знакомое касание плеча, привычная дистанция на полтора локтя.

– Случился пожар, мне пришлось переехать. Сожалею, что не сообщила,…

– Да, мы видели, там рабочие живут. Они сказали, где вас найти… – на людях Каидо предпочитал сохранять официальный тон.

– Я тут прогуливалась. Точнее, если честно, решала некоторые вопросы собственности, и вот, задержалась…

– Хорошо, что вы ходите со стражей. На ночных улицах небезопасно! – заботливо ответил Каидо. Мне надоела эта моя дурацкая привычка оправдываться. Ведь он ничего не предъявлял даже! Он еще пытался понять, кто мы друг другу.

– Ах да, стража! Спасибо, вы можете быть свободны! – сказала я, оглянувшись на кирасиров. Они облегченно вздохнули, отсалютовали алебардами и пошли в обратный путь к своей набережной.

– Так значит, вы здесь живете? – продолжил Каидо.

– Да, это дом моей подруги, она пригласила пожить, пока у меня не восстановят второй этаж.

– Она не будет возражать, если я нанесу визит через два дня?

– Конечно, нет! А почему через два дня, а не завтра? – удивилась я.

– Завтра турнир. Я выставляю лучников и участвую сам. Много забот, мне будет не отлучиться, – пояснил он в своей лаконичной манере.

– Ах да, конечно! А вы где остановились?

– На поле, как и другие участники.

– На поле? – не поняла я.

– За городской стеной, у ристалища.

– Не в гостинице? – похоже это был какой-то совсем неожиданный вопрос. Каидо растерялся, потом пояснил для понаехавшей невежды:

– По традиции, участники расселяются вокруг арены в шатрах. Я бы мог пойти в гостиницу, но не могу оставить своих. Да и пропустить половину веселья!

– О, так у вас весело! Хочу посмотреть! – заявила я легкомысленно. Уходить спать, едва встретившись после долгой разлуки, не хотелось совершенно. Все равно не усну. Хотелось продолжить прогулку.

Мужчины растерянно переглянулись.

– Ну, если можно, конечно… и если это не опасно, – добавила я.

– Разумеется, с нами вы будете в абсолютной безопасности! – заверили меня все разом наперебой. Каидо сиял.

Я посмотрела на хмурящегося и усталого Марселя.

– Можешь идти отдыхать, если хочешь, – сказала я ему. Он покачал головой.

– Я вас одну не оставлю! – сказал он негромко, сделав акцент на слове “одну”. Ничего себе одна, в такой тусовке! Но Марсель преисполнился благодарности за спасение и решимости быть рядом при любых обстоятельствах.

– Эй, парень! Бери коня и скачи за нами! – сказал ему Каидо. Тот метнулся в конюшню и вывел своего мохноногого.

Каидо посадил меня в седло, остальные тоже запрыгнули, и мы поскакали к городским воротам. За ними на полях и холмах горело множество огней, и все пространство было заполнено шатрами, палатками и навесами всех форм и размеров. Шатры располагались лагерями, каждый под своим флагом и были огорожены натянутой на жерди веревкой с яркой бахромой лент. Лагеря образовывали улицы и площади, которые освещались факелами и жаровнями с запасом дров рядом на земле.

В отличие от сонного города, здесь кипела жизнь. Множество людей всех сословий шумели, трудились, ели, пили и пели за длинными, наспех сколоченными столами.

Мы спешились и шли пешком, глазея по сторонам. Каидо и его люди то и дело махали кому-то или обнимались со знакомыми. Я даже позавидовала. Тоже хотелось встречать знакомых, как на музыкальном фестивале в моем мире.

Музыки здесь хватало. Кроме менестрелей, бродивших от костра к костру, в некоторых компаниях были и свои музыканты. Кто-то играл на лютне и пел длинную балладу о старинных подвигах,