Немезида ночного ангела - Брент Уикс

я зря осуждаю. Может быть, я чего-то не понимаю. – Сестра Ариэль снова углубилась в свои исследования, но поджала губы, будто ей едва хватало выдержки не смотреть на то, как Виридиана гневит мстительных покровителей чтения.

Чувствуя на себе всю тяжесть осуждения старшей сестры, Ви нахмурилась и снова посмотрела в конец книги. Перевернула страницу. Еще одну. Пусто. Тогда она зажала в пальцах весь блок и согнула его так, что страницы начали перелистываться от последней к первой, стремительно приближаясь к тому месту, где остановилась Ви. При этом она остро ощущала на себе внимание сестры Ариэль, которая следила за ней краем глаза. Когда перевернулся очередной лист, все стало очевидно.

Пустыми оказались все страницы… шедшие за той, на которой остановилась Ви. Дочитав два последних предложения, она перевернула на следующую. Там, где еще секунду назад было пусто, появились строки.

– Ха! – воскликнула сестра Ариэль. – Значит, дело не в поколениях. Кажется, наш молодой мемуарист со мной согласен. Он нравится мне все больше и больше. Если хочешь его выслушать, придется прочесть все по порядку. И погляди, какая затейливая магия. Наверное, он нанял кого-нибудь толкового, чтобы зачаровать дневник.

«Ну спасибо, Кайлар», – подумала Ви.

Она снова принялась за дело. Сестра Ариэль была права – не в том, что читать книгу нужно по порядку, а в том, что у Ви не осталось выбора. Если сестре Аяйе Мегане так сильно хотелось, чтобы она потерпела неудачу, то оставалось лишь одно – преуспеть. Виридиана не знала, почему прочесть эту книгу было так важно, но понимала – она ничего не сможет предпринять, пока не закончит.

Легкая паника продолжала комом стоять в ее горле до самого конца на удивление короткой главы, которая была посвящена путешествию. Стиль Кайлара вдруг изменился с подробного и описательного на очень сухой и лаконичный.

В нескольких абзацах он рассказал о том, как на него напали бандиты (этот эпизод закончился ровно так, как и ждала Ви), упомянул живописную долину, то, как встретил лося и росомаху, после чего сбежал от каких-то бритвоклювов (похоже, так он назвал огромных разумных кондоров).

Виридиане казалось, что Кайлар, перечитывая эту главу, сильно ее обрезал; наверное, решил, что она никак не связана с остальной историей и потому не так важна.

Или же дело обстояло ровно наоборот, и эта глава таила в себе ключ ко всему.

«Ви, перестань! Дыши глубже. Дыши».

Сейчас отвлекаться на сомнения было нельзя, ведь страниц оставалось еще так много. Виридиане нужно было читать дальше и довериться своему чутью.

«Потому что на штормоходе нам это так сильно помогло, да?»

Она постаралась отогнать эту мысль подальше.

И перевернула страницу.

Глава 22

Гостеприимный свет костра

Казалось бы, после нескольких недель изнурительной езды – сначала по гладким трактам, что вели в Скон, восточную столицу Алитэры, затем по ухоженным проселочным дорогам, пролегавшим через тропические леса на юг, – я должен чувствовать облегчение, ведь я только что перевалил через горный хребет и увидел вдали прибрежный город Тоувер. В нем я смогу наконец слезть с лошади и остановиться. В нем на все мои вопросы найдутся ответы.

Город похож на разноцветный карнавал. Золотисто-белые пляжи омываются сапфировыми водами залива. Крутые улочки фавел на окраинах окаймлены пышными изумрудно-зелеными деревьями; они, как стрéлки, указывают на раскинувшиеся в центре города сады и дворцы, на кричащие, вычурные произведения архитектуры, подчеркнутые пестрым изобилием растущих вокруг орхидей и других цветов. Магический, мерцающий шпиль Шо'фасти похож на монумент, посвященный единению природной красоты и великолепия человеческого гения. Все, кто рассказывал мне об этом виде и об этом городе, как один повторяли слова «чудо» и «восторг».

Но я чувствую лишь ужас.

Сравнивать любой уголок Алитэры с убогой Сенарией, где я вырос, все равно что сравнивать небо и землю. Алитэра стара и богата, в отличие от новой империи Логана и ее недавно возникшей столицы. Здесь все кажется прочным, налаженным и хорошо ухоженным. В какой-то день я ехал более чем в сотне лиг от ближайшего крупного города и в десяти лигах от ближайшего поселения, и тракт шел между рядами изумительных пурпурных ипомей, аккуратно высаженных перед рядами невероятно высоких кариниан. Местный житель, назвавший мне эти деревья, сказал, что они будут смотреться еще прекраснее, когда на них расцветут розовые бутоны. Деревья были посажены на таком расстоянии друг от друга, чтобы их корни даже через несколько столетий не разломали булыжную дорогу, вьющуюся под и между ними, а ветви при этом сплетались наверху, и в них гнездились золотистые обезьяны с почти львиными головами, туканы и попугаи, зеленое оперение которых переливалось на свету. Даже в такой глуши, далеко-далеко от больших городов, молодые деревья вырубались и выкорчевывались, а ветви старых подрезались, чтобы они не мешали проезжать путникам и торговым повозкам.

Вы где-нибудь видели столько предусмотрительности? Столько денег? Столько упрямой уверенности в том, что ваш труд еще сотню лет будет приносить пользу вашей семье и родине?

Наверное, я надумываю лишнего, но алитэрцы славятся своей невероятной самоуверенностью. А когда сталкиваешься с кем-то невероятно самоуверенным, первым делом следует понять, заслужена ли такая спесь.

Мой учитель слыл таким же; его самоуверенность была заслуженной и даже не чрезмерной. Мне явно не повезло – глядя на раскинувшийся внизу город Тоувер, я начинаю думать, что самоуверенность этих людей тоже заслуженна.

«Как сказать, когда чего-то очень много, но не чересчур? Не чрезмерная, а просто мерная самоуверенность?»

~– Ты сейчас серьезно спрашиваешь?~

«Э-э-э. Ну да!»

Ка'кари не удостаивает меня ответом.

«Я просто хотел поговорить».

Иногда мне кажется, что он не разговаривает со мной, потому что считает тупым.

Тоувер находится в самой северной точке Серого моря – и, судя по цвету вод, южане не спрашивали мнения здешних жителей, когда нарекали море. На много миль отсюда нет другого глубоководного залива, в который могли бы войти большие корабли. С предгорья, на которое я только что взобрался, бьют глубокие родники, и почти все дома внизу построены из рыжего, как ржавчина, камня, которого полным-полно в этих местах. Венчаются дома плоскими крышами, на которых жители сушат свою одежду или устраивают навесы, под которыми они спасаются от жары и наслаждаются прохладным вечерним ветерком.

Но одно строение отличается от других – оно не красное, как все остальные, и не белое, как дворец настоятеля.

Не знаю, как обстоят дела в твое время, мой слушатель, но сейчас Часовня и мужские чародейские школы все еще разделены, даже несмотря на