Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Это были просто острые куски закаленной стали.

При Бойко оставался револьвер (второй забрал Ярема) и стилет жевжика. Ха! Если бы тот болван прямо сейчас столкнулся с ним вплотную, то не узнал бы.

Характерник вернулся в комнату, покорписался в саквах, перевел самое важное в новый чемоданчик. Пошел в конюшню.

– Прощай, старый друг, – погладил Упира по холке. — Мы с тобой побывали в адских жорах... И ты всегда меня выносил оттуда. Отдохни теперь, да?

Упырь бил землю копытом. Уходить от него было труднее, чем отдать близнец в чужие руки.

- Один билет в Лиссабон? Без обратной? - переспросила кассирша. — Есть только каюта первого класса, другие раскуплены.

– Беру.

Спешно построенный после начала войны воздушный порт расположился в западной части города. Далее, у железной дороги, болтали грузовые доки; ближе стояли пассажирские. Созерцание стройных башен с медленными неповоротливыми цеппелинами вселяло душевное спокойствие. Тот, что около пяти, — его...

Игнат сел за свободный столик в кафе под открытым небом, выложил перед собой билет, проверил: да, все правильно. Пятая башня. До вылета часа два. Повезло, что рейс, который проходит раз в десять дней, произошел именно сегодня.

— Что хотите? — спросил Кельнер, поклонившись.

– Кофе.

Наконец, зачем ему оставаться?

Месть кончилась. Ордена больше нет – и не будет. То, что слепит старший Яровой... Нет. Даже если гетман лично пообещает ему кольцо есаулы.

Варган погиб. Савка погиб.

Катя погибла...

У малыша любимая. У щезника есть дочь. А он, брат Эней? У него нет никого. Никого и ничего!

Снова шляпать между скрытым поселком и имением Яровых? Заливаться по вечерам водкой? Смотрить, как годы бессодержательно текут мимо?

Нет. Этот билет – не побег. Это обретение того, что дарит смысл. Это нож, пробивающий сердце, чтобы открыть новую тропу.

Друзья поймут. На то они и друзья! Филипп одобрил бы такое решение... Если откровенно, исчезновение Енея ничего не изменит. Не такой умный, как Варган, или странный, как Павлин... Какая из него польза? Он только ругался, пил и махал саблями. Простой парень с черным солнцем на груди. Небольшая потеря.

Кельнер принес дымящуюся чашечку, и Игнат кивнул, стараясь не выдать разочарования ее крошечными размерами. Теперь он играл новую роль, странную и необычную — в дорогом костюме, с напомаженными усами и выбритой селедкой, Игнат выглядел благородно и импозантно, и на него поглядывали с любопытством... Особенно женщины. Он забыл, как они могут смотреть! В новой роли Бойко чувствовал себя причудливо, но приятно.

Итак, воздушное путешествие от востока Европы до самого ее заката. Затем водой из Лиссабона в Новый свет. А там – на поиски семьи.

Ульяна. Как ей ведется? Здоровая? Где поселилась? Или к ней хорошо относятся?

Остап. Насколько вырос? Освоил ли новый язык? Где учится? Нашел ли себе друзей?

Семья. Его самые близкие люди! Неужели после всего пережитого он наконец отправляется в семью?

Игнат одним глотком выпил горький напиток. Ох и мерзость! Горечь сразу отравила его мысли, осела на языке гущей, похожей на черный песок Потустороннего мира. Покатилась к желудку унынием.

А что, если они не обрадуются? Живут себе счастливо вдвоем... Как они жили здесь, пока он, безголовый болван, бродил где-то!

А что, если Ульяна нашла другого? К такой красавице все под ноги ложатся — хоть в Канаде, хоть в Африке... Молодая. Одинокая. Зачем ей отказывать себе в счастье?

Хватит радоваться уморительным мечтам. Они живут новой жизнью на новой земле. Они не ждут возвращения старого обломка.

Зачем портить их согласие?

Проклятие не сбросить. Судьбу не изменить.

Таскать Ульяну с Остапом за собой? Вежаться одиночеством и хоть как-то жить с семьей на одном месте? Снова пойти на службу в местный Шевалье или охотиться на мерзких жевжиков, чтобы зарабатывать на жизнь? Щезник может придумывать что угодно, но он, Игнат, был у Гаада, и знает наверняка — никому не расторгнуть проклятое соглашение...

Если ты действительно любишь их, то не обременишь своим возвращением. Они заслужили лучшее.

- Это не ваш цеппелин, сударь? - Кельнер кивнул на билет. - "Улисс", в Лиссабон.

Игнат посмотрел в небо, где освобожденный от швартовых аэростат медленно, словно небесный кит, отплывал на запад.

– Нет.

Характерник встал, бросил на стол пару монет и двинулся прочь.

*** 

— Что ты здесь забыл, чужой?

Угрюмый мужчина, предводитель двадцати завалившихся в корчму стрелков сбросил шапку и бесцеремонно уселся напротив. На черной шубе таяли белые крошки.

– Эй! – незнакомец махнул рукой. – Ты меня понимаешь?

Ярема не спеша свернул книгу.

– Понимаю, – ответил, не выражая разочарования.

Когда скрипнула дверь, он надеялся увидеть другого человека.

– Украинец, – удивился мужчина.

Его товарищи сбрасывали верхнюю одежду, припорошенную снежной крупой, грели руки у большой трубы, рассаживались за длинные столы и постоянно смотрели на предводителя, готовые за первым знаком прийти на помощь.

- Наемник.

Он умел играть эту роль совершенно.

– Интересно, – мужчина почесал натертую колючим шарфом шею. — Что не воюешь дома против Орды, наемнику?

- Надоело.

Яровой заметил его внутреннюю борьбу: мужчина был уверен в силах отряда, но опытный наемник не помешал бы...

- Трудно в бою без глаза?

- Даю совет, - шляхтич поправил перевязь, к которой привык настолько, что постоянно забывал о ее существовании.

— Что ты забыл в глухом горном селении?

Мужчина делал вид тертого жизнью воина, однако напоминал маленького ребенка, который боится огня, и все равно тянется к нему.

– Отдыхаю после перехода, – Ярема почти не лгал.

— Не подумал, что здесь посреди осени снег может выпасть.

– Ха! Люди равнин не петляют в горах. Через месяц здесь никто не пройдет! До апреля заметите по голове, — мужчина посмотрел на оружие на поясе Ярема. - Ты, револьвер! Ищешь работу?

– Где война, там и работа найдется, – он допил яблочное вино, которое подавали ему горячим со специями и медом – пить его иначе было невозможно.

- Нет здесь никакой войны, - ответил бородач. - Есть Османская империя. И есть стайка ярых дураков, которые до сих пор барахтаются против нее.

– Значит, мои услуги не помешают.

Незнакомец просверлил Ярового новым взглядом, потом скинул варежки, крикнул хозяйке:

– Вина! – и вернулся к характернику. – Меня зовут Нику.

— Богдан, — сказал шляхтич.

Рукопожатие было длительным, словно из-за прикосновения Нику пытался почувствовать истинные намерения собеседника. На стол