Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Ты уничтожил свой мир.

*** 

Карты рассыпались, охваченные багровым пламенем. Сгорели, не оставив после себя ни крошки пепла.

Где он? Кто он?

В ушах грохотала земля и завывал ураган. Перед глазами плыли огненные пятна зарева, разрывавшиеся вокруг. Мышцы напряглись в предвкушении выпавшей из руин гибели, отделенной тоненькой оболочкой, похожей на плавучее стекло.

Он пошатнулся. Почувствовал древний прах под ногами. Увидел озеро тьмы. Вспомнил: Потусторонний мир.

Глотнул воздух. Почувствовал струйки пота под мышками. Увидел культю большого пальца. Вспомнил: Северин Чернововк.

Вокруг трепетали тени бесчеловечных фигур, переливались чуть слышным отголоском загадочного мелодичного перепева. Казалось, будто он до сих пор там, в сердце апокалипсиса, вдыхает острый запах расколотых камней, созерцает стремительную гибель мира, не способен отвести глаз.

– Я не признался.

Теперь характерщик не боялся. Не благоговел. Не ненавидел... Даже сочувствовал Гааду.

Не страшна нечистая сила — а уставший жизнью колдун, продолжающий существовать ради исправления ошибки далекого прошлого.

— Я несу бремя ответственности.

Видения растаяли, катастрофа осталась в древности. Он стоял внутри причудливого сплетения волшебных знаков, а между ними в воздухе витал Гаад. Багровые глаза на пустом лице не выражали никакого чувства. Сердце лешего медленно крутилось у белой головы, словно зеленый жучок вокруг огромного яйца.

— Так что Гадра...

– Не знает, – отсек Гаад. — Ни о моей вине, ни о моей любви... Я не раз пытался, но так и не решился рассказать. Это больше моих сил.

Признался в слабости!

- Я был самоуверенным дураком, - продолжал тот. — Моя самая большая ошибка заключалась не в смене ритуала... Я ни разу не задумался, чего хочет Владычица. Только воображения: на протяжении веков наблюдать, как малыши взрослеют, допускают те же ошибки, что и их родители, влюбляются, создают новых взрослеющих малышей, допускают те же ошибки, что и их родители, и так по бесконечному кругу — четка имен, калейдоскоп лиц, поколение отливов и приливов одинокой скалой. Как не сошла с ума? Как сумела не потерять в этом коловороте чувство смысла?

Он покачал головой.

— Владычица... Она мечтала о мгновении, когда клинок завершит ее жизнь. Я должен убить ее, а не спасать! Но, как жадный ребенок, не хотел расставаться с любимой игрушкой. Сломал ее, лишь бы не отпустить...

Впервые Северин задумался о Гадре со стороны, о которой даже не подозревал.

– Я виноват перед погибшими. Перед беглецами. Перед всем миром, застывшим на краю. Но больше всего я виноват перед ней, — продолжал Гаад. — Хочу только исправить ошибку... Без надежды на прощение. Некоторые преступления невозможно простить.

Сердце лешего, ритмично пульсирующее черно-зеленым, остановило движение и пошатнулось перед его лицом.

– Да, в твоем убийстве виноват также я, – ответил Гаад на немое обвинение. – Люди пришли по моему приказу.

Северин посмотрел на малахит, вспомнил изумруд... И вдруг ему сверкнуло.

– Так вот кто завладел Симеоном!

– Несчастный Первый, – длинный палец едва коснулся малахита, и тот возобновил полет. — Перед изгнанием Владычица забрала у него даже имя. Отбросила рассудительность и сострадание, сменила безжалостность и жестокость... Все равно продолжала жить ради других.

Северин пытался разглядеть прошлое заново — с угла, откуда его никто не видел.

— Соединенные миры… Камень вечной жизни… Кровавое соглашение, — перечислил характерник. - Как все переплелось.

Слепая любовь привела к коллапсу Потустороннего мира и великому переселению. Изгнание Первого родило бессмертного Темуджина и его империю. Гаадовые поиски создали Пугача, Серый Орден и...

Его родители. Его жену. Его друзья. Все они снежинки в большой лавине, которая неслась через столетие, меняя судьбы государств и народов.

— Лишенная Владычицы сила в слепых поисках открыла ворота в новый мир, — сказал Гаад. — До этого никто не подозревал, что такое возможно.

— Вы не знали о других мирах?

— Разве что строили теории, к которым не относились уважительно. Это были просто фантазии, – длинный палец указал на черное небо. — Катаклизму хватило сил не только пробить червоточину и связать два измерения, но и подарить вашему миру многочисленные катаклизмы. По-моему, это привело к некоторому тождеству между ними... Но некоторые в Коле до сих пор считают, будто вы — порождение нашего мира, такое кривенькое зеркало. Мол, новая эпоха началась в новом месте...

Палец переплелся с другими, напоминая множеством фаланг зубастую пасть неизвестного чудовища.

- Но это чушь, - добавил Гаад. – Другой мир был чужестранным. Восторженным многочисленными стайками воинственных, сообразительных, коварных охотников, которые впитывались в шкуры убитых созданий и молились огню...

Багровый взгляд замер на характернике.

– Ты мог сказать «людей».

– Земля была необозрима. Места хватало всем. Беженцы обустраивали дома, пытались приспособиться и наладить новую жизнь в чужом мире. Большинство скрылось, но одинокие бесшабаши не боялись учить дикарей — за что потом расплатились жизнью... Во все времена человечество было неблагодарным.

Северин фыркнул.

- А теперь вспомни тех пришельцев, которые покоряли людей! К примеру, бывший владелец этого сердца...

Малахит, не останавливаясь, качнулся.

– Я не возвеличиваю своего народа: язычники есть повсюду, – согласился Гаад. — Некоторые воспользовались волшебством, чтобы превратиться в местного небожителя. Их было немного, а с течением времени только уменьшалось.

Другие миры. Грандиозные катастрофы. Пришельцы, которые поселились рядом с рассветом времен... Не слишком ли для мужчины, пришедшего избавиться от проклятия? Будто карабкался на гору, а попал на край света, где спало солнце и рождались радуги, и плоды тайной мудрости, которой он никогда не искал, падали ему в руки с дерева познания...

Северин рассмеялся.

— Тебя зовут хитроумным Гаспидом! А на самом деле ты неудачник. Настоящий бесов неудачник, он даже не подбирал слов. — Погубил собственный мир, дважды пробрал его спасение... А теперь надеешься исправить все за счет жизни какого-нибудь оборотня?

— Вот именно, — ответил Гаад спокойно, будто его образы не касались. — Без тебя замысел не воплотится.

Фигуры поблекли, вздрогнули от невидимой волны.

– Наконец признал, – оскалился Северин довольно. – Неужели сложно было?

Багровые глаза сверкнули.

— Я не хочу, чтобы мои усилия последних столетий были напрасны. Однако, если ты изменил свое решение, – продолжал Гаад, – я отправлю тебя домой. На этом разойдемся навсегда без мести и обид.

Представилось: они с Олей сидят у теплой трубы, рассматривают книгу сказок, дочь смеется, он...

Нет. Такого