Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

По этим улицам он пробивался сквозь баррикады ордынцев. Пылал ныряльщик, дрожала сабля, вгрызаясь во вражескую плоть, было чертовски жарко, парко и душно, его скобы покрыло черным гарью взрывов...

Полгода прошло.

В конце концов ему надоело шататься в поисках старых воспоминаний и новых приключений, поэтому Ярема решился на визит, которого не планировал.

— Если по делу, то Чарнецкий не принимает, — отказала горничная. — Приходите в новом году.

Он протянул приглашение, потертое долгим пребыванием в кармане, и уже через минуту Зиновий радостно тряс его руку.

– Решил воспользоваться гостеприимством, – пробасил шляхтич.

— И мы рады, друг мой, — Чарнецкий лично забрал его верхнюю одежду с шапкой.

Он похудел, приобрел синяки под глазами и, в общем, выглядел болезненным, но удивительно счастливым, словно человек на дурмане.

— Ничего лучше этой бутылки лимона не было, — Яровой вручил нехитрый подарок.

— Вот мы ее сейчас и раздавим!

Зиновий подмигнул.

- Как же меня порадовал слух о домике на озере, который стал склепом для того паскудника, - тут он не удержался от широкой улыбки: - Кто знает, почему так случилось? Что за беда судьба его постигла? Наверное, это какое-то местное проклятие!

- Земля снова твоя? – поинтересовался Ярема.

Он уже и забыл об убийстве Кривденко.

– Где там! Вопрос тонкий, дразнящий. Сплошные патики в колеса от его бывшей любовницы, грец взял бы курву, да еще и куча бюрократических проволочек тут и там, — Чарнецкий махнул рукой, мол, проехали.

В доме снова были картины, скульптуры, вазы, книги — все украшено рождественскими сусальными стелями. Пахло елочными венками и свечами, а еще был другой запах, который Ярема запомнил с прошлого года: запах грудного молока.

— Тебя можно поздравить, молодой отец?

Чарнецкий поставил бутылку прямо на шахматную доску между фигурками, замершими в хитрой задаче.

– Сын! — сообщил гордо и разлил по серебряным бокалам лимонную водку. - Назвал Ярополком!

Яровой на миг растерялся, а потом крикнул:

- Виват! - и выпил все одним махом.

Чарнецкий не отставал.

– Необычное имя, – нашелся с нужным словом характерник.

– Хорошее имя! Редкое, мужественное. Мы долго выбирали, не один вечер упустили...

Горничная принесла легкие закуски.

— К черту рад видеть тебя живым, — Зиновий завершил рассказ о поисках достойного мужского имени и обновил бокалы. – Теперь твоя очередь! Рассказывай что-нибудь грандиозное.

– Тогда попробуй угадать, где я недавно побывал.

– Не умею я угадывать. Где?

— В Княжестве, — Ярема хохотнул от озадаченного выражения лица Чарнецкого.

— Зачем ты туда потолкался? Только не говори, что на свидание!

– Вот видишь, умеешь ты угадывать.

Под повествование лимонка заходила прекрасно, и именно когда шляхтич рассказывал о гибели Нику, выпавшего из когтей Сильвии, сверху раздался плач.

– Проснулся! — Зиновий подскочил, забыв обо всем. – Сейчас будем!

Он взлетел по лестнице, и через несколько минут спустился вместе с женщиной, которая осторожно держала красочный сверток у груди. Ярема с трудом узнал институтскую девицу Орисю, к которой когда-то подкручивал усы брат Эней — теперь перед ним стояла небрежно одетая, уставшая молодая женщина, немного располневшая, но все равно прекрасная. Глаза ее были удивительно грустными.

Характерник поклонился, как положено.

- Приветствую, пани Чернецко.

Женщина провела по нему безразличным взглядом. Зиновий перехватил сверток и поднес к Яреме.

— Смотри, сын, который дядя пришел в гости!

Ярополк имел щекое красное лицо и растерянное выражение. Трудно было сказать, на кого он походил больше — на папу или маму.

— Родился таким манипусеньким, всего шесть фунтов, — ворчал Чарнецкий. — Я уже подумал было, больной ли, но понемногу тяжелеет...

- Мамуньо говорили, что я тоже небольшим сначала был, - заметил Яровой. – Но потом много каши ел.

Младенец с интересом сосредоточил взгляд на заплетенной в косой бороде.

— Похоже, его надо помыть, — отметил шляхтич.

Чарнецкий торопливо поднес нос к покрытой пеленками дупке, сосредоточенно понюхал и изрек:

- Покуданял!

Прижав малыша к себе, мужчина помчался вверх по ступенькам.

- Собственноручно меняет пеленки? — удивленно спросил Ярема.

— С рождением малыша он взбесился, — в голосе женщины звучало нескрываемое раздражение. – Скоро молиться на ребенка будет.

Паша села на кресло, схватила бокал мужчины и выпила все одним глотком. С удовольствием прищурилась. Потом посмотрела на гостя.

— Зиновий меня заживо похоронит, если об этом узнает.

– Я ничего не скажу, – пообещал шляхтич. — Но дыхание может выдать вас.

– Это невыносимо! – Кажется, женщина даже не услышала его ответа. — В теплых краях было так здорово. Погода, фрукты, свежие соки... Но я все равно хотела улететь оттуда. Потому что чужая! Ни подруг, ни родные. Поговорить можно разве со слугами, и о чем с ними говорить? А здесь родина, родная земля... И что? Такая же золотая клетка! Ни с кем не вижусь...

Сверху послышался смех Чарнецкого.

— Вот для чего был нужен этот брак: наследник, — горько сказала Арыся. — Малыша он любит гораздо больше меня.

Ярема пытался подобрать выражение лица, которое могло подходить для такого неудобного разговора.

— Скажите, вы знакомый Гната Бойко? – спросила неожиданно.

— Да, — предваряя следующий вопрос, шляхтич добавил: — Он погиб.

Ее глаза потемнели.

– Я чувствовала.

Характерник не нашелся с ответом, поэтому просто выпил свою рюмку.

Сверху раздался требовательный плач.

- Есть снова хочет, - женщина поднялась, и сжала руками грудь. - Какой в последний раз кормила? Снова забыла...

Яреме вспомнилась Катя. Ее материнство было иным: охота борзых, лунное иго, вечное бегство... Ни уютного поместья, ни большого состояния, ни услужливых горничных.

– Ирина! — недовольно окликнули сверху. - Время существа!

- Да иду уже, не глухая!

Она двинулась к лестнице, забыв о госте.

— Орисю...

Женщина резко повернулась, и на миг Яровой разглядел ту самую девицу, которую видел много лет назад.

– Меня так давно не называли.

- Я... Желаю вам счастья.

Она ответила неискренней улыбкой.

Ярема провел у Чарнецких еще несколько часов, однако больше Орисю не увидел. Дипломат неутомимо разводился о малыше, и шляхтич, утомленный однообразием историй, задумался.

На севере небольшого Княжества, где боссёрня ведет неравную войну за родную землю... Будут ли они счастливы вместе? Захочет ли Сильвия стать когда-нибудь матерью? Пожалуй, не стоит об этом думать. Вряд ли их пара доживет до того раздела, когда