Как повзрослеть, не умерев - Джиён Кан

Поэтому Джэи не могла знать наверняка, жива Соён или умерла. Миновав среднюю школу Санён, автобус доехал до станции Мунсан и повернул к средней школе Сухёк. Там до сих пор было общежитие Сонгюнгван. Всякий раз, глядя на него, Джэи вспоминала о Соён, которая при каждой перезагрузке просыпалась в точно такой же крошечной комнатке, как в том общежитии. Это заставляло ее отвернуться. Течение жизни Джэи становилось все более незнакомым. Появились внезапные события и исходы, поэтому девочка погрузилась в свои чувства: она плакала, смеялась и скрывала свои эмоции в самые неожиданные моменты. Прошло время, и она стала готовиться к поступлению в старшую школу, а на месте общежития Сонгюнгван открылось кафе для учебы.

Джэи удалось поступить в частную школу-интернат. Хотя конкуренция была жестокой, девочка смогла преодолеть это препятствие благодаря прочным базовым знаниям, заложенным за несколько жизней. Джэи забыла большую часть своих прошлых жизней, когда она неумело выживала, чтобы научиться жить. До сих пор она чувствовала в душе следы от ударов, нанесенных ей семьей и друзьями, но они больше не были смертельными ранами. Бабушка, которая все время сожалела, что у Джэи нет «перчика», перед смертью от пневмонии сказала Ынхе, что той повезло родить дочь и она ей даже завидует. Ынхе же все еще сетовала, что живет только ради дочери, но каждый раз, когда ездила в Сеул и встречалась с сестрой, хвасталась ей оценками Джэи. Юджин, который твердил, что Джэи доведет его до смерти, поставил себе на аватарку в соцсетях фотографию главных ворот старшей школы Ханмин, куда она поступила. Были истины, на осознание которых потребовалось время, как были и радости, которые по-настоящему чувствуешь с опозданием.

– Ох, зачем вы столько всего накупили? Могли прийти просто так. Эй, Джэи! Джунсо с мамой пришли. Она сейчас занята, потому что пакует вещи.

В честь поступления Джэи Мингён принесла ей в подарок горшок с посаженными там луковицами тюльпанов и упаковку клубники. Джэи перестала пытаться застегнуть молнию на сумке с нижним бельем и направилась в гостиную. Джунсо, который был на голову выше Мингён, поприветствовал девочку взглядом.

– Взгляни на Джэи. Она похожа на настоящую юную леди. Я даже решила, что к нам выходит изящный журавль. – Мингён взяла Джэи за руку и нежно погладила ее по ладони.

– Онни, стоит ей хоть немного расслабиться, как она тут же набирает вес. Ты бы видела, как она впивается взглядом в булочки! – громко ответила Ынхе, промывая клубнику.

– Вот, держи. У меня тоже есть такой, – с этими словами Джунсо вручил подарок.

Это был альбом, на чьи страницы были наклеены распечатки сообщений, которыми обменивались Джэи и Джунсо.

– Вот он, самый лучший компромат!

Хотя на улице ребята называли друг друга по именам, в переписке они обращались друг к другу по прозвищам – Клубника и Шоколад. Поэтому щеки Джэи зарделись от смущения, стоило ей подумать, что кто-то может увидеть этот альбом. Ынхе поставила тарелку с клубникой на столик и села напротив Мингён.

– Было бы здорово, если бы наш Джунсо тоже поступил в эту школу, – сказала Мингён, глядя на сына, и взяла клубнику.

– Почему в меня вдруг полетели стрелы? – заворчал Джунсо, а затем посмотрел на Джэи и надул губы.

– Потому что я слишком по-доброму тебя воспитывала. Ынхе, помните, как много Джунсо плакал, когда только родился? Джэи тоже была малышкой, поэтому я беспокоилась, что Джунсо разбудит ее своим плачем.

Мингён подцепила вилкой клубнику и протянула ее Джэи.

– Так ведь поэтому какое-то время Джунсо жил у бабушки. Как ее здоровье? Все в порядке?

– Лучше некуда! Она здоровее меня.

Об этом Джэи слышала впервые. Она опустила клубнику обратно и ткнула локтем Джунсо, чтобы позвать его в комнату. Из-за одежды, которую девочка вытащила из шкафа, чтобы упаковать в чемодан, сесть было некуда.

– Хочешь, я помогу?

Джунсо тоже потянулся к разбросанной повсюду одежде.

– Не нужно. Ты правда жил у бабушки с дедушкой? Почему я об этом не помню? – спросила Джэи, выхватив из рук Джунсо толстовку, которую тот теребил.

– Ага, когда был совсем маленьким. Тогда я около двух лет прожил в Аньяне. Я думал, что рассказал тебе.

– Тебя правда отправили туда из-за громкого плача?

По сравнению с прошлой жизнью, в которой Соён тоже не было рядом, в этой произошло много значительных изменений.

– Мама сказала так. Когда я родился, мой папа три года работал в Косоне. Маме было очень тяжело. Однажды я ревел восемь часов подряд, и ей даже захотелось выйти на балкон и вышвырнуть меня куда-нибудь.

Мингён была настолько пьяна, что плохо контролировала даже собственное тело, но вышла на балкон и там начала подбрасывать ребенка в воздух, а затем ловить. Вдруг раздался звонок в дверь. Мингён затаилась, притворяясь, что в доме никого нет, но звонок продолжал звонить. На панели видеофона женщина увидела старушку в серой шапке, которая стояла перед дверью, переминаясь с ноги на ногу. Мингён усадила плачущего Джунсо в слинг на спине и открыла входную дверь. Старушка, настолько худая, что напоминала трость, сложила руки вместе, словно в молитве, и несколько раз подряд поблагодарила. Мингён испугалась: белки глаз и цвет лица старушки были такими желтыми, что казались посыпанными куркумой.

– За что вы меня благодарите?

Решив, что та пришла просить милостыню, Мингён пошарила по карманам штанов. Если бы у нее нашлась купюра хотя бы в тысячу вон, она бы тут же отдала ее старушке.

– За то, что еще ничего не успело произойти, – та улыбнулась почти беззубой улыбкой.

– Бабушка, у меня сейчас нет наличных.

Но в ответ на слова Мингён старушка только махнула рукой.

– Я пришла не за деньгами. Просто я беспокоилась за вашего сына.

– Ах, так вы наша соседка? Он слишком много плачет, да? Извините.

Старушка покачала головой и посмотрела на Джунсо, который сидел на спине у Мингён. Она медленно всматривалась в черты лица мальчика, пока тот плакал и извивался, как лягушонок.

– Ваш муж работает в Косане, а матушка уже вышла на пенсию, верно?

– Простите, но откуда вы это знаете? Кто вы, бабушка?

Маловероятно, что безобидная на вид старушка, которой, похоже, было не меньше девяноста лет, смогла бы что-то взломать, но Мингён не могла избавиться от подозрений.

– Просто считайте меня одержимой призраком. Ведь мои слова непременно сбудутся. Оставьте сына родителям где-то на два года. Примерно через это время ваша депрессия уйдет, а муж вернется домой. Алкоголь и сигареты вам не подходят, поэтому завязывайте с ними как можно скорее. Если вы