Берсеркер: Маска Марса. Брат берсеркер. Планета смерти - Фред Сейберхэген

– Ты же знал, что рано или поздно тебя поймают, – парировала она. – Так зачем же ты бежал?

– Ты не знаешь, каково быть заключенным.

– Знаю.

Дзор пропустил ее возражение мимо ушей.

– Меня тренировали для боев на арене. Потом отделили от остальных и начали тренировать для чего-то похуже. Теперь они щелкают выключателем где-то там, и я начинаю убивать, как берсеркер.

– В каком смысле?

Забыв о пище, Дзор прикрыл глаза:

– По-моему, они хотят, чтобы я осуществил покушение на какого-то человека. Чуть не каждый день они совали меня в храм Марса, доводили до помешательства и тут же подсовывали изображение этого человека. Всегда одно и то же лицо, один и тот же мундир. А я должен уничтожить изображение мечом, пистолетом, тем, что будет под рукой. Когда они щелкают выключателем, у меня уже нет выбора, я не владею собой. Они выпотрошили меня и набили своим безумием. Они безумцы. По-моему, они и сами захаживают в храм, включают свое вонючее безумие и упиваются им перед своим идолом.

Дзор еще ни разу не выкладывал Люсинде так много всего зараз. Она не знала, сколько в его словах правды, но понимала, что сам он искренне в это верит.

– Дзор, – взяла она его за руку, – мне кое-что известно о них. Вот почему я помогаю тебе. Но я видела людей, прошедших настоящее промывание мозгов. На самом деле тебя не уничтожили, со временем ты оправишься.

– Они хотят, чтобы я выглядел нормальным. – Он открыл глаза, все еще глядя настороженно и подозрительно. – Кстати, а ты-то почему на этом корабле?

– Потому. – Люсинда устремила взор в прошлое. – Два года назад я встретила человека по имени Иоганн Карлсен. Да, того самого. Я провела с ним минут десять… если он еще жив, то наверняка позабыл меня, но я в него влюбилась.

– Влюбилась! – фыркнул Дзор и принялся ковырять в зубах.

«А может, только подумала, что влюбилась», – мысленно уточнила Люсинда. В этот самый миг, разглядывая Дзора, понимая его и прощая ему угрюмую недоверчивость, она осознала, что больше не в состоянии отчетливо увидеть лицо Карлсена.

Что-то ударило по натянутым нервам Дзора. Подскочив, он выглянул в коридор.

– Что за шум? Слыхала? Будто бы бой.

– Итак, – голос Хемфилла звучал мрачнее обыкновенного, – уцелевшие члены экипажа забаррикадировались в кубрике, окружены и вынуждены постоянно отбивать атаки. Треклятые обожатели берсеркеров захватили мостик и машинное отделение. Одним словом, они фактически захватили весь корабль, за исключением вот этого. – Он похлопал ладонью по пульту, поднявшемуся из тайника в невинном с виду письменном столе Ногары. – Зная Фелипе Ногару, я подумал, что главный пульт должен быть в его каюте, а увидев полицию, решил, что пульт может мне понадобиться. Поэтому я разместился здесь.

– А чем он управляет? – поинтересовался Митч, вытирая руки после того, как оттащил труп в шкаф. Неужели Кацулос настолько глуп, что послал к верховному адмиралу одного-единственного человека?

– Полагаю, с него можно отменить любую команду, посланную с мостика или из машинного отделения. С его помощью я могу открыть и закрыть большинство дверей и люков корабля. А еще обнаружились сотни камер, спрятанные в самых разных местах и передающие изображение на этот экранчик. Воздыхатели берсеркеров никуда не полетят на этом корабле, пока не переделают уйму цепей или не выкурят нас из каюты.

– Боюсь, нам тоже никуда не улететь. Вы не знаете, что стало с Люси?

– Нет. Возможно, она и этот Дзор на свободе и сумеют чем-нибудь помочь нам, но рассчитывать на них не стоит. – Хемфилл указал на миниатюрный экран. – Это помещения гауптвахты и тюрьмы под трибунами арены. Если все эти одиночные камеры заняты, там в общей сложности около сорока человек.

– Хорошая мысль. Наверно, они – опытные бойцы и уж наверняка не питают любви к черным мундирам.

– Я мог бы поговорить с ними отсюда, – вслух раздумывал Хемфилл, – но как освободить и вооружить их? Дверями камер я управлять не могу, хотя и отрезал врага от этого сектора, во всяком случае на какое-то время. Скажите-ка, отчего завязалась заваруха? Что послужило толчком?

Митч выложил Хемфиллу все, что узнал.

– Прямо смех берет. Сектантам пришла в голову та же идея, что и вам: подогнать корабль к гипермассе и отправиться за Карлсеном. Однако они, разумеется, хотят отдать его на растерзание берсеркерам. – Митч тряхнул головой. – Я считаю, что для этой миссии Кацулос самолично отобрал сектантов из числа полицейских. Должно быть, их больше, чем нам казалось.

Хемфилл лишь пожал плечами. Быть может, он прекрасно понимал этих фанатиков – точно таких же, как он сам, но с противоположным знаком.

Теперь Люсинда не хотела ни покидать Дзора, ни отпускать его. Как затравленные звери, они пробирались по коридорам, которые девушка прекрасно изучила за время долгих прогулок в попытке рассеять тревогу. Стараясь держаться подальше от шума боя, она вела Дзора туда, куда он хотел.

Выглянув из-за последнего угла, он обернулся и прошептал:

– У дверей гауптвахты никого нет.

– Но как ты туда проникнешь? Опять же, внутри могут оказаться какие-нибудь стервятники, а ты безоружен.

– А что мне терять? – беззвучно рассмеялся Дзор. – Жизнь?

И он нырнул за угол.

Митч впился пальцами в предплечье Хемфилла.

– Смотрите! Дзор там, ему пришло в голову то же, что и вам. Откройте ему дверь, скорее!

Большинство расписных стенных панелей в храме Марса сняли, два черномундирника копались в открывшихся схемах, пока Кацулос сидел на алтаре, наблюдая за перемещением Дзора через собственные секретные камеры. Увидев, что Дзора и Люсинду впустили в помещение гауптвахты, он взвился как коршун.

– Быстрее! Включите луч и сфокусируйте на нем! Перебаламутьте ему мозги! Он всех поубивает, а после этого мы без спешки разберемся с остальными.

Двое помощников Кацулоса торопливо подчинились, стыкуя кабели и ориентируя направленную антенну.

– Это тот, которого вы тренировали для покушения на Хемфилла? – полюбопытствовал один.

– Да. Его энцефалограмма на графике. Быстрее фокусируйтесь на нем!

– Отпусти их и вооружи! – грохотал Хемфилл на экране гауптвахты. – Парни! Сражайтесь на нашей стороне, и я обещаю вернуть вам свободу, когда корабль снова будет нашим. А еще я обещаю, что мы захватим с собой Иоганна Карлсена, если он жив.

Посул свободы исторг из глоток заключенных дружный рев, а имя Карлсена – еще один.

– Да с ним мы отправимся хоть на сам Эстил! – крикнул один заключенный.

Когда ударил луч из храма Марса, направленный отвесно вниз, никто не